Уайт отрицательно покачал головой.
— Понсонби никогда не поступает беспричинно, — сказал он, считая необходимым поддержать авторитет Понсонби. — И я не вижу оснований… для того, чтобы… вдаваться по этому поводу в дальнейшие рассуждения.
И снова покачал головой.
Олива кивком попрощалась с ним, направилась в гардероб, быстро накинула на себя пальто и вышла на улицу. Тут она вспомнила о своем разговоре с Беллом. В её сознании мелькнула мысль: уж не знал ли он о том, что должно было произойти у Понсонби? Почему он в это утро так рано был на ногах?
И прежде чем нашла ответы на эти вопросы, заметила Белла. Он по‑прежнему находился недалеко от дома Понсонби и, казалось, полностью погрузился в наблюдения за действиями монтера, чинившего телефонную сеть.
Девушка сделала шаг по направлению к нему, но остановилась. Он, по‑видимому, настолько углубился в созерцание деятельности монтера, что ничего не замечал. Она решила не беспокоить его и пошла в противоположную сторону. Но через несколько мгновений Белл догнал её.
— Вы возвращаетесь сегодня домой раньше обычного часа, мисс Крессуелл? — улыбнулся он.
— А вам известно, почему это так?
— Я не знаю, почему это так, но полагаю, что…
— Что?
— Что вас уволили, — холодно закончил он.
Она нахмурилась.
— Что вам известно о моем увольнении?
— Такие вещи случаются, — ответил Белл.
— А вы знали, что меня увольняют? — допытывалась она.
Он кивнул.
— Я не был уверен в том, что вас уволят именно сегодня, но полагал, что это случится в ближайшие дни. Поэтому и обратился с таким предложением.
— Которое, я, само собой разумеется, не приму, — бросила она ему.
— Которое вы, само собой разумеется, примете, — спокойно возразил он. — Поверьте, я знал лишь одно: что Понсонби распорядится вас уволить. Но по какой причине это будет сделано, мне неизвестно.
— Но откуда вам было известно, что это произойдет?
Неожиданно мистер Белл стал серьезным.
— Ладно. Я не буду играть с вами в загадки и скажу, что у меня были основания предполагать, что это случится.
Девушка устало повела плечами.
— Все это слишком туманно. Вы в самом деле хотите, чтобы я служила у вас?
Он утвердительно кивнул.
— Но вы не оставили своего адреса в Сити.
— Вот поэтому я и остался ждать вас.
— Значит, вы знали, что я скоро выйду?
— Знал, что рано или поздно вы выйдете.
Она удивленно взглянула на него.
— Значит, вы ждали бы меня в течение всего дня, для того чтобы оставить мне свой адрес?
— Да, — рассмеялся он.
Оливе, несмотря на все события сегодняшнего утра, не оставалось ничего другого, как рассмеяться вместе с ним.
— Мой адрес: 342, Лозбюри, — сказал он. — И вы можете приступить к своим обязанностям сегодня же. И… — он рассмеялся.
— И? — переспросила она.
— Я полагаю, что было бы целесообразным, если бы вы не говорили вашему приятелю‑доктору о том, что поступили ко мне на службу, — он внимательно разглядывал свои ногти, не осмеливаясь взглянуть на нее.
— На это имеется целый ряд причин, — продолжал он. — Во‑первых, в том доме, в котором мы живем, у меня скверная репутация, и это известие могло бы повредить вам.
— Чрезмерная таинственность всей этой истории несколько смущает меня, — возразила она. — И я бы предпочла приступить к своей работе не сегодня, а завтра с утра. В котором часу мне надлежит явиться к вам в контору?
— К десяти часам. Я буду ждать вас и объясню вам вашу работу. Вы будете получать пять фунтов в неделю и будете всецело располагать конторой. Я лично появляюсь там весьма редко. Ваша работа будет, главным образом, заключаться в том, что вы будете собирать статистические сведения об урожае пшеницы за последние пять лет.
— Это интересно, — заметила она и улыбнулась.
— Это значительно интереснее, чем вы полагаете, — ответил он и удалился.
Подойдя к дому, она столкнулась в подъезде с доктором Гардингом.
Врач изумленно поглядел на нее.
— Как? Вы уже возвращаетесь домой?
Следовало ли ей сказать ему о происшедшем? Собственно, никаких оснований для того, чтобы скрывать от него события этого утра, не было. Он всегда был так внимателен к ней, и она не сомневалась в его дружеском расположении.
— Я уволена.
— Уволены? Это невозможно.
— И всё же это так, — добродушно заметила она.
— Но, моя дорогая, это неслыханно. И по какой причине вас уволили?
— Без объяснения причин.
— Вам даже не сказали причины?
— Нет. Они мне выплатили за месяц вперед жалованье и предложили удалиться, что я и сделала.
— Это неслыханно! — продолжал волноваться доктор. — Я пойду к ним и поговорю с ними. Я знаком с одним из директоров, вернее, он лечится у меня.
— Вы этого не сделаете, — решительно возразила она. — Мне это совершенно безразлично.
— Но что вы теперь предпримете? Боже! — воскликнул он. — У меня есть блестящая идея. У себя в клинике я нуждаюсь в секретарше.
Она прониклась комизмом этого положения и рассмеялась.
— Не понимаю, что в этом смешного? — осведомился доктор.
— Право, мне очень жаль, но я не могу принять ваше предложение. Я не хочу, чтобы вы сочли меня неблагодарной, но если так пойдет дальше, то я окажусь самой желанной служащей во всем Лондоне.
— У вас есть какое‑нибудь другое предложение?
— Да. Я только что его приняла и поступила на службу.
На лице доктора отразилось нескрываемое разочарование.
— Быстро же это у вас, — сказал он. — И на какую службу вы поступили?
— Я буду работать в одной конторе в Сити.
— Вам будет скучно работать там, но, разумеется, раз вы так решили, я не стану вас отговаривать. Я готов платить пять‑шесть фунтов в неделю, и работа у меня вас не затруднит.
Улыбаясь, она протянула ему руку.
— Право, Лондон переполнен людьми, которые только и желают, что платить мне пять фунтов в неделю, особенно не утруждая работой. Право, я вам, доктор, очень благодарна.
Поднимаясь по лестнице, она пришла к выводу, что была гораздо более довольна, чем подобало при подобных обстоятельствах. Вся эта история с фирмой Понсонби показалась ей не стоящей внимания. Когда‑нибудь она узнает, что побудило этих промышленных магнатов отказать ей от службы.
Она улыбнулась при виде двух соседних дверей — двери её нового шефа и двери доктора, который также был не прочь стать её шефом.
— Сара, — обратилась она к себе, — тебе везет. «Сара» была радостным дополнением «Матильды». — Когда этому пьянице вздумается отказать тебе, то ты встретишь ангела‑хранителя, который предложит тебе двадцать фунтов в неделю, возложив на тебя обязанность один раз в день звонить по телефону.
Она подошла к своему письменному столику и попыталась отпереть ящик. Но все её усилия оказались тщетными, потому что… замок был открыт. А она отчетливо помнила, что перед уходом с утренней почтой получила какой‑то счет и заперла его в ящик.
Подняв крышку письменного стола, она заглянула во все отделения. Несомненно, все ящики и отделения стола подверглись в её отсутствие тщательному обыску. А два маленьких ящичка, в которых она хранила перья и почтовые марки, были пусты.
Она быстро проглядела ворох бумаг, оставшихся в ящике. В большинстве своем это были письма от подруг, театральные программки и любительские снимки — воспоминания о минувшем лете. Она быстро привела ящики в порядок и прошла в спальню. И спальня носила на себе следы чьего‑то осмотра. Кто‑то в её отсутствие учинил здесь обыск. Один из ящиков комода был выдвинут. Рылись в её вещах. И еще одно открытие поразило её: нижняя половина окна была распахнута. Обычно она была затворена. Олива выглянула в окно. Недалеко от него была узенькая пожарная лестница. Несомненно, та- таинственный посетитель по этой лестнице проник в комнату и удалился тем же путем. По‑видимому, её возвращение вспугнуло его и он не успел привести все в прежний порядок. Удивительнее всего было то, что ничего из её вещей не пропало. Она вернулась к письменному столу и принялась приводить в порядок его содержимое. И незаметно углубилась в размышления, вызванные происшествиями этого утра.
Кто рылся в её письменном столе? Что надеялся в нем найти? Ни на секунду она не сомневалась, что это было делом рук обыкновенного вора. За всем этим скрывалось что‑то иное и значительно более серьёзное. Как связать этот обыск и её внезапное увольнение? Тщетно пыталась она разгадать эту загадку. Впрочем, все это больше смутило её, чем напугало.
Все эти отклонения от того размеренного образа жизни, который она вела до сих пор, не радовали её. И что означало вторжение в её жизнь этого Белла, который то бывал пьяным, а то неожиданно трезвел, имел контору в Сити, в которой почти не бывал. И почему он так заинтересовался Оливой?
Чтобы заполнить остаток сегодняшнего дня, она решила отправиться в театр, а потом зайти куда‑нибудь поужинать и вернуться домой попозже. Мысль о том, что ей придется в одиночестве провести вечер в этой квартире, ужасала её. «Матильда, ты слишком мнительна», — заметила она себе, решительно вошла в спальню и достала из шкафа костюм.
