Я тоже улыбнулась. — Так и есть.
— Впрочем, как и вы, иногда.
Я просто посмотрела на него. — Спасибо, наверное.
— Вампиры на самом деле зовут вас «Истребительница?»
Я пожала плечами, — Прозвища.
— Просто ответьте на вопрос, — сказал он.
— Ладно. Я убила больше из них, чем любой охотник на вампиров. Когда вы убиваете достаточно людей, это производит впечатление на выживших.
— Вы не можете быть так хороша в убийствах.
— Почему нет? — спросила я.
— Потому что если бы были, вы бы просто не могли оставаться человеком. — Он посмотрел на меня, наблюдая за мой реакцией.
— Анализ моей крови есть в личном деле.
— Вы носитель, по крайней мере, пяти различных штаммов ликантропии, что просто невозможно. Сама суть ликантропии в том, что как только вы подхватываете ее, ничем другим заразиться не можете.
— Ага, я медицинское чудо.
— Как вы можете носить штаммы ликантропии и не перекидываться?
— Просто повезло, я полагаю.
На самом деле, я не знаю наверняка, но мы начали подозревать, что это может быть из-за вампирских меток, которые я ношу, будучи человеком-слугой Жан-Клода. Это были скорее его контроль и невозможность менять форму, только поделенные со мной. Меня не волновало, почему я не перекидываюсь, я просто была рада этому факту. Если я когда-нибудь перекинусь, то потеряю свой значок. Меня бы признали непригодной для выполнения служебных обязанностей по инвалидности.
— К тому же, вы стали сильнее, чем обычные люди, не так ли?
— Вы вскружите девушке голову, одаривая меня такими комплиментами, — сказала я.
— Я видел ваши результаты по силовым нагрузкам, Блейк, не надо скромничать.
— Тогда вы знаете, что я могу поднять вес, превышающий массу моего тела. Еще вопросы?
Он взглянул на меня и постучал пальцем по уголку папки с фотографиями. — На данный момент — нет.
— Отлично. — Я встала.
— Служба Сверхъестественного Подразделения маршалов становится все боле независимым органом, вы знаете, что ходят слухи о формировании новой отдельной службы?
— Что-то слышала, — ответила я, глядя на него сверху вниз.
— Некоторые маршалы из сверхъестественного подразделения просто убийцы со значками.
— Ага, — согласилась я.
— Почему, как вы думаете, власти закрывают на это глаза?
Я посмотрела на него. Казалось, это действительно стоящий вопрос. — Не скажу наверняка, но предположу, что они сделали из нас легальный карательный отряд. Они дали нам значки, чтобы успокоить либералов, но так же, они дали нам еще и достаточно свободы в законе, чтобы убивать монстров способом, который предпочитают не такие либеральные республиканцы.
— То есть, вы считаете, что правительство закрывает глаза на то, во что превращается сверхъестественное подразделение?
— Нет, Маршал Рэборн, я думаю, может, они сами себя настраивают на это?
— Настраивают на что? — спросил он.
— На оправданное отрицание вины, — ответила я.
Мы посмотрели друг на друга.
— Ходят слухи, что законы опять поменяют, и вампиров с оборотнями станет легче убивать легально, за меньшие причины.
— Земля всегда слухами полнится, — парировала я.
— Если законы поменяют, чью сторону вы примите?
— Ту, на которой я всегда находилась.
— И чья же она? — спросил он, изучая мое лицо.
— Моя собственная.
— Вы думаете, что вы человек? — спросил он.
Я прошла к двери, но остановилась, взявшись за дверную ручку, и еще раз взглянула на Рэборна. — По закону, оборотни и вампиры люди, это на тот случай, — то, о чем вы меня спрашиваете, не только обидно, но и незаконно.
— Я буду это отрицать, — сказал он.
— Что ж, вот и ответ на мой вопрос.
— Какой вопрос?
— Честны вы, или лживый ублюдок.
Его лицо потемнело, он встал, словно надвигаясь из-за стола. — Вон из моего кабинета!
— С удовольствием, — ответила я.
Я резко дернула дверь но закрыла ее за собой без хлопка, и пошла мимо столов других маршалов. Они наблюдали за нашим «разговором» через окна кабинета Рэборна. Они разбирались в языке тела и знали, что разговор закончился хреново. Но мне пофигу. Я просто шла, в то время, как сжалось мое горло, а глаза жгло. Действительно ли я собиралась заплакать из-за того, что Рэборн спросили человек ли я? «Надеюсь, что нет».
Переводчики: Sunriel, Светуська
Вычитка: Светуська
Эдуард обнаружил меня в переулке прислоненной к самому чистому, который можно только найти, участку стены. Я все еще тихо плакала из-за этого. Он молчал. Эдуард прислонился к стене около меня, придерживая кончик шляпы так, чтобы он не касался стены. В этой своей шляпе, скрывающей его верхнюю, большую часть головы, он сильно смахивал на Ковбоя Мальборо.
— Мне что-то не по себе, что ты все еще в роли Тэда весельчака. — Мой голос звучал вполне спокойно, и если бы не выдающие меня слезы, то по мне навряд ли можно было сказать, что я плакала.
Он усмехнулся. — Рядом с ним людям комфортнее.
— Говоря о себе в третьем лице, как сейчас — все же ты выглядишь весьма жутковато.
Он шире усмехнулся, растягивая слова в манере Тэда, — Теперь маленькая леди ты знаешь, что Тэд не реален. Это всего лишь имя, которое я использую.
— Это твоя официальная личина. Мне кажется, что это твое имя от рождения.
Его ухмылка начала немного ослабевать, и мне не нужно было видеть его глаза, чтобы знать, что они становились холодными и пустыми. — Если у тебя есть какой-то вопрос — задавай его.
— Я уже спрашивала и ты не ответил.
— Это было тогда, сейчас — другое дело. — Его голос стал абсолютно спокойным, совсем как у Эдуарда.
Я попыталась прочесть, что у него было написано на лице. — Ладно, Тед, или Теодор Форрестер — это имя, данное тебе при рождении?
Он передвинул шляпу так, что я могла видеть его глаза, — Да.
Я просто моргала, глядя на него. — Что, все вот так просто? Ты, в конце концов, ответил мне «да?»
Он пожал плечами, слегка ухмыляясь.
— Это потому что я плакала, правда ведь?
— Может быть.
И вот так, я, наконец, получила подтверждение тому факту, что Эдуард был урожденным Теодором Форрестером. В какой-то степени Тэд был, даже более реальным, в то время, как Эдуард, был скрытной личностью.
— Спасибо, — сказала я.
— За то, что, наконец, ответил на твой вопрос?
Я кивнула и улыбнулась. — И за то, что переживаешь из-за моих слез.
— Так чего хотел Рэборн?
Я рассказала ему, добавив под конец: — Я знаю, что это была идиотская причина реветь. Ты думал, что я уже давно свыклась с тем, что меня постоянно называют монстром.
— Прошел всего месяц с тех пор, как ты была вынуждена совершить самое тяжелое для тебя — убить кого-то важного из своей жизни, Анита. Сделай перерыв.
Эдуарда не было со мной на том убийстве, так как это была нелегальная охота на монстра. На Хэвена, нашего местного Рекса, короля львов, который слетел с катушек и стрелял в Натаниэля, моего возлюбленного и сожителя — верлеопарда моего зова, и одного из возлюбленных всей моей жизни. Хэвен собирался его убить, но Ноэль — один из самых слабых наших верльвов — бросился между Натаниэлем и пулей. Он пожертвовал своей жизнью ради Натаниэля, а я ведь совсем еще не знала Ноэля. Хэвен завидовал и хотел навредить мне как можно сильнее. Он решил убить Натаниэля, так как для меня это было бы больнее всего, и я никак не хотела затрагивать этой темы. Я и так достаточно страдала, потому что Хэвен был одним их моих любовников. Никогда прежде, мне не приходилось убивать кого-то, о ком я заботилась. Это заставляло меня дерьмово себя чувствовать. И на самом деле выматывало.
— Ты о том, что я все еще распускаю нюни из-за убийства Хэвена?
— Да.
— Тебе вообще приходилось когда-нибудь убивать своего любовника?
— Да.
Я уставилась на него. — Серьезно?
Он кивнул. — А теперь спроси меня — волновала ли она меня.
— О’кей, и как же — волновала?
— Нет.
— А меня Хэвен волновал, и поэтому мне больнее.
— Думаю так, — согласился он.
Мы еще немного постояли в дружном молчании, уперевшись на стену. Нам с Эдуардом не нужно было разговаривать, конечно, мы могли бы поговорить, но в этом не было нужды.
— Мы собираемся выслеживать этих убийц совершенно неподходящим способом. Даже если мы не знаем что убило их — и вроде как не знаем зачем — нам все еще многое непонятно.
— Нам нужно заверить ордера на ликвидацию из первых трех городов и организовать одну большую охоту, — сказал он.
— Да, — подтвердила я.
— Но первые три ордера на руках у маршалов, которые только и делали, что занимались бумажной волокитой. Они копы, но за спиной у них, ни одного жестокого преступления. Понятия не имею, зачем этим недоноскам доверили такую работу.
