— Это еще цветочки, — сказал Фрост.
Она взглянула на своего напарника, выглядевшего измученным в ярком утреннем свете. В его глазах она заметила больше, чем усталость — увиденное потрясло его.
— Спальни детей на третьем этаже, — произнесла Маура таким безразличным голосом, словно была риэлтором, рассказывающим об особенностях этого роскошного дома. Джейн услышала шум над головой — шаги других членов команды, которые ходили по комнатам над ними, и внезапно вспомнила тот год, когда она помогала в организации школьного дома ужасов для Хэллоуина. Они разлили вокруг фальшивую кровь и установили вызывающе жуткие декорации, гораздо страшнее увиденного в этой спальне, где тихо покоилась жертва. Реальная жизнь требует немного крови, чтобы вызвать испуг.
Маура направилась к выходу, намекая на то, что они уже увидели все важное, находившееся в этой комнате, и пора идти дальше. Джейн проследовала за ней обратно к лестнице. Золотистый свет лился вниз сквозь купол на ступени, придавая им сходство с небесной лестницей, но эти ступеньки вели совсем в другое место. Туда, куда Джейн идти не хотелось. Неуместная летняя блузка Мауры выглядела здесь вызывающе неподходящей, все равно, что надеть ядовито-розовый на похороны. Это была незначительная мелочь, но она мешала Джейн и даже раздражала — изо всех дней, когда Маура решила нарядиться в подобные веселенькие цвета, это непременно должно было оказаться утро, в которое умерли трое детей.
Они добрались до третьего этажа, и Маура сделала изящный шаг в сторону, ловко обогнув туфелькой в бахиле какое-то препятствие на лестничной площадке. Только когда Джейн поднялась на верхнюю ступеньку, она увидела душераздирающе маленькую фигурку, укрытую пластиковой пленкой. Присев на корточки, Маура подняла край савана.
Девочка лежала на боку в позе эмбриона, словно пытаясь укрыться в безопасности материнской утробы. Ее кожа имела кофейный оттенок, черные волосы заплетены в косички и украшены яркими бусинками. В отличие от белых жертв внизу, этот ребенок был афроамериканцем.
— Жертва номер три — Кимми Акерман, восемь лет, — сказала Маура ровным бесстрастным голосом, и чем дольше Джейн смотрела на ребенка на лестничном пролете, тем больше ее раздражал этот голос. Всего лишь ребенок. Малышка, которая носила розовую пижамку с маленькими танцующими пони. На полу возле тела был нечеткий отпечаток босой ноги. Кто-то наступил в кровь этого ребенка и оставил след, убегая из дома. Слишком маленький отпечаток для мужчины. Тедди.
— Пуля прошла через затылочную кость девочки и застряла там. Угол позволяет утверждать, что стрелок был выше ростом и выстрелил жертве в спину.
— Она двигалась, — тихо проговорила Джейн. — Пыталась убежать.
— Судя по положению тела, похоже, она бежала к одной из спален на третьем этаже, когда ее застрелили.
— В затылок?
— Да.
— Кто, черт побери, так поступает? Убивает ребенка?
Маура вернула пленку на место и встала.
— Она могла увидеть что-то внизу. Лицо убийцы. Это могло послужить мотивом.
— Не грузи меня всей этой логикой. Тот, кто это сделал, вошел в дом, будучи готовым убить ребенка. Уничтожить целую семью.
— Я не знаю причины.
— Только причину смерти.
— Предположительно преднамеренное убийство.
— Ты думаешь?
Маура нахмурилась:
— Почему ты на меня злишься?
— А почему тебя, похоже, это не волнует?
— Ты считаешь, что меня это не волнует? Думаешь, я гляжу на эту малышку и не чувствую того же, что и ты?
С мгновение они смотрели друг на друга и на детский трупик, лежащий между ними. Он был еще одним напоминанием о той пропасти, которая с недавних пор разделяла их дружбу после того, как свидетельские показания Мауры отправили в тюрьму бостонского полицейского. Несмотря на то, что предательство «тонкой голубой линии»[21] еще не стерлось из памяти, Джейн твердо намеревалась положить конец этому разладу. Но извинения были делом нелегким, и прошло слишком много недель, за которые их разлад только упрочился.
— Просто…, — Джейн вздохнула. — Ненавижу, когда это дети. Мне сразу хочется кого-нибудь придушить.
— И ты в этом не одинока.
Хотя слова были произнесены тихо, Джейн увидела, как блеснула сталь в глазах Мауры. Да, в них была ярость, но тщательно замаскированная и жестко контролируемая, как и почти все остальное в жизни Мауры.
— Риццоли, — позвал детектив Томас Мур из дверного проема. Как и Фрост, он выглядел понурым, словно события этого дня прибавили ему с десяток лет. — Ты уже поговорила с мальчиком?
— Еще нет. Сначала я хотела увидеть, с чем мы имеем дело.
— Я провел с ним целый час. Он не сказал мне почти ни слова. Миссис Лаймен, живущая в соседнем доме, сообщила, что с момента, когда мальчик появился в ее доме около восьми утра, тот практически не шелохнулся.
— Похоже, ему и впрямь нужен психоаналитик.
— Мы позвонили доктору Цукеру и социальному работнику, которые уже едут сюда. Но я подумал, возможно, Тедди захочет поговорить с тобой. С кем-то, кто сама является матерью.
— Что видел мальчик? Ты знаешь?
Мур помотал головой:
— Я лишь надеюсь, что он не видел эту комнату.
Подобного предупреждения стало достаточно, чтобы пальцы Джейн в перчатках из латекса похолодели. Мур был высоким мужчиной, его плечи закрывали ей обзор, словно он пытался уберечь Джейн от того, что скрывалось в спальне. Молча, он шагнул в сторону, давая ей пройти.
Два криминалиста на корточках сидели в углу и обернулись, когда вошла Джейн. Обе были молодыми девушками, частью новой волны женских криминалистов, которых сейчас было большинство. Ни одна из них не выглядела достаточно взрослой, чтобы иметь детей и знать, каково это — беспокойно покрывать поцелуями горящую от температуры щечку и впадать в панику при виде открытого окна или пустой кроватки. С материнством приходит целый ряд ночных кошмаров. В этой комнате один из таких кошмаров стал реальностью.
— Мы полагаем, жертвы — дочери Акерманов, десятилетняя Кассандра и девятилетняя Сара. Обеих удочерили, — пояснила Маура. — Исходя из того, что они не были в кроватях, их что-то разбудило.
— Выстрелы? — негромко предположила Джейн.
— Никто из соседей не сообщал о стрельбе, — сказал Мур. — Скорее всего, убийца использовал глушитель.
— Но этих девочек что-то встревожило, — возразила Маура. — То, что заставило их выбраться из постели.
Джейн стояла у двери и не шевелилась. Все молчали, и она поняла, что они ждут, когда она подойдет к трупам, чтобы сделать свою работу. Она заставила себя приблизиться к лежащим телам и опустилась на колени. Они умерли, держась друг за друга.
— Судя по положению их тел, — сказала Маура, — Кассандра пыталась закрыть собой младшую сестру. Две пули прошли через тело Кассандры и пробили тело Сары. Пара одиночных смертельных выстрелов была выпущена в голову каждой девочки. Их одежда не повреждена, поэтому я не вижу очевидных доказательств сексуального насилия, но мне нужно сделать вскрытие, чтобы подтвердить это. Я произведу его во второй половине дня, если тебе захочется присутствовать, Джейн.
— Нет, мне бы не хотелось присутствовать. Я даже не должна была сегодня здесь находиться.
Внезапно Джейн развернулась и вышла из комнаты, шурша бумажными бахилами и отгоняя от себя картину обнявшихся мертвых девочек. Но когда она подошла к лестнице, то снова увидела тело младшего ребенка. Восьмилетнюю Кимми. «Куда бы я ни посмотрела в этом доме, — подумала Джейн, — кругом горе».
— Джейн, ты в порядке? — спросила Маура.
— Помимо того, что хочу отрывать этому ублюдку конечность за конечностью?
— Я чувствую то же самое.
«Тогда у тебя лучше получается это скрывать». Джейн уставилась на завернутое тело.
— Я смотрю на это дитя, — мягко сказала она, — и вижу свою дочь.
— Естественно, ты же мама. Кроу и Мур будут присутствовать на вскрытии. Тебе не обязательно быть там. — Она взглянула на часы. — День будет долгим. А я еще даже не сложила вещи.
— Ты едешь навестить Джулиана в школе на этой неделе?
— Как бы то ни было, завтра я уезжаю в Мэн. Две недели с подростком и его собакой. Понятия не имею, чего ожидать.
У Мауры не было собственных детей, откуда ей было знать? Она и шестнадцатилетний Джулиан Перкинс не имели ничего общего, кроме того, что прошлой зимой в лесах Вайоминга вместе боролись за выживание. Маура была обязана мальчику своей жизнью, и сейчас она решила заменить мать, которую тот потерял.
— Давай-ка подумаем, что я могу рассказать тебе о мальчиках-подростках? — произнесла Джейн, стараясь помочь. — У моих братьев были вонючие ботинки. Они спали до полудня. И ели раз двенадцать за день.
