— Ты не слишком объективна, а?
Эмма начала было спорить, но потом поняла, что ей нечем крыть. Киттредж прав. Когда речь заходит о Джеке Маккаллуме, она не может быть объективной.
Оказавшись на улице, во влажной жаре летней хьюстонской ночи, она остановилась на парковке «Ночного полета» и посмотрела в небо. Огни города мешали разглядеть звезды, но она смогла разобрать знакомые созвездия. Дева, Кассиопея, Андромеда, Волосы Вероники… Всякий раз, глядя на них, Эмма вспоминала слова Джека. Они тогда лежали рядом на траве и смотрели на звезды. Это было той самой летней ночью, когда она поняла, что любит Джека. «Эмма, в небе полно женщин, — сказал он. — Ты тоже должна оказаться там».
— И ты, Джек, — тихо проговорила она.
Эмма открыла дверь машины и скользнула на водительское сиденье. Сунув руку в карман, она достала обручальное кольцо. Разглядывая его в темноте, Эмма подумала о семи годах семейной жизни, символом которой было это колечко. Все кончено, почти кончено.
Она положила кольцо обратно в карман. Левая рука казалась ей голой, незащищенной.
«Я привыкну», — решила Эмма и тронулась с места.
10 июля
— Все, друзья, время пошло! — воскликнул Джек, услышав завывания сирены «скорой помощи».
Выйдя на эстакаду приемного отделения, доктор Маккаллум почувствовал, что его пульс участился — явная тахикардия, — а выброс адреналина превратил нервную систему в сплетение потрескивающих от напряжения проводов. Он понятия не имел, кого везут в больницу «Майлз Мемориал», знал только, что пациент будет не один. По радио им сообщили, что на шоссе 1-45 столкнулось пятнадцать машин, двое погибших и десятка два раненых. Даже если самых тяжелых пациентов отвезут в медицинский центр «Бейшор» или ближайшую клинику системы «Тексас Мед», все равно небольшие больницы округи, включая «Майлз Мемориал», могут оказаться переполненными.
Джек окинул взглядом эстакаду, проверяя готовность своей команды. Второй скоропомощной врач, Анна Слезак, стояла рядом с мрачно-решительным видом. Группа сотрудников состояла из четырех медсестер, лаборантки и перепуганного стажера. Последний всего месяц назад закончил медицинский факультет и был самым зеленым членом команды, к тому же с совершенно неумелыми пальцами. «Таких только в психиатрию», — решил Джек.
Звук сирены оборвался — машина «скорой помощи» подкатила к пандусу и задним ходом въехала на эстакаду. Джек рывком распахнул заднюю дверь и бросил взгляд на пациентку — молодую женщину с перепачканными кровью волосами; ее голову и шею фиксировал шейный воротник. Когда они вытащили ее из машины, Джек повнимательней вгляделся в лицо и с ужасом узнал женщину.
— Дебби, — произнес он.
Пациентка посмотрела на Джека блуждающим взором и, судя по всему, не узнала его.
— Я Джек Маккаллум, — представился он.
— А-а, Джек… — Она закрыла глаза и простонала: — Голова болит.
Он легонько похлопал ее по плечу.
— Мы позаботимся о тебе, милая. Ни о чем не беспокойся.
Дебби вкатили в двери приемного отделения и направили в травматологию.
— Ты ее знаешь? — спросила Анна.
— Это жена Билла Ханинга. Астронавта.
— Одного из тех, кто сейчас на космической станции? — Анна коротко рассмеялась. — Вот уж действительно — дозвониться будет непросто.
— Если понадобится, мы легко с ним свяжемся. Космический центр Джонсона нам поможет.
— Хочешь, чтобы я взяла эту пациентку?
Логичный вопрос. Врачи обычно не оперируют друзей или членов своих семей: невозможно оставаться объективным, когда на операционном столе останавливается сердце у того, кого ты хорошо знаешь или любишь. Хотя Джек и Дебби порой встречались на приемах и вечеринках, Джек считал ее просто знакомой, а не другом и потому вполне мог стать ее лечащим врачом.
— Я возьму ее, — сказал он и двинулся вслед за каталкой в травматологию.
Мысленно он уже продумывал, что нужно сделать. Единственным видимым повреждением Дебби была скальпированная рана, но, поскольку у нее были явные признаки травмы головы, следовало прежде всего исключить перелом черепа и шейного отдела позвоночника.
Когда медсестры взяли кровь на анализ и аккуратно сняли с Дебби оставшуюся одежду, санитар «скорой» вкратце пересказал Джеку, что с ней произошло.
— Она была, кажется, в пятой из столкнувшихся машин. Насколько нам известно, в нее врезались сзади, автомобиль закрутило, а затем новое столкновение — удар пришелся со стороны водительского сиденья. Дверь вдавило внутрь.
— Она была в сознании, когда вы вынули ее?
— Поначалу — без сознания. Очнулась, когда мы ставили ей капельницу. Мы сразу же зафиксировали позвоночник. Давление крови и сердечный ритм были стабильны. Ей еще повезло. — Санитар покачал головой. — Видели бы вы того парня, что был в задней машине.
Джек подошел к каталке, чтобы осмотреть пациентку. Оба зрачка Дебби реагировали на свет, экстраокулярные движения были в норме. Она помнила, как ее зовут, и понимала, где находится, но не могла вспомнить дату. «Ориентация только по двум пунктам»,[4] — подумал он. Этого достаточно, чтобы положить пациентку и понаблюдать за ней хотя бы до утра.
— Дебби, я отправляю тебя на рентген, — пояснил он. — Нам нужно убедиться, что ты ничего не сломала. — Он посмотрел на медсестру. — Быстро на томографию, череп и позвоночник. И… — Он замолчал, прислушиваясь.
Судя по звукам, к ним ехала еще одна машина «скорой помощи».
— Подготовьте ее снимки, — распорядился Маккаллум и быстро пошел назад к эстакаде, где уже снова собралась его команда.
Вслед за первым завыванием раздалось еще одно, более слабое. Джек и Анна в тревоге переглянулись. Сразу две «скорые»?
— Жаркий будет денек, — пробормотал он.
— Травматология свободна? — спросила Анна.
— Пациентку увезли на рентген.
Он шагнул навстречу машине, которая сдавала задом. Как только «скорая» остановилась, Джек рывком распахнул задние двери.
На этот раз мужчина. Средних лет, тучный. Кожа бледная и липкая. «У него шок», — сразу же подумал Джек, однако ни крови, ни признаков повреждения видно не было.
— Это один из тех, по чьей вине произошло ДТП, — начал пояснять санитар, пока они катили мужчину в процедурную. — Когда мы вытаскивали его из машины, он жаловался на боль в груди. Ритм был стабильным, небольшая тахикардия, экстрасистол не отмечалось. Верхнее — девяносто. На месте мы ввели ему морфий и нитроглицерин; кислород — на шести литрах.
Все работали слаженно. Пока Анна записывала историю и осматривала пациента, медсестры подключили электрокардиограф. Из аппарата вылезла лента. Джек оторвал ее и сразу же обратил внимание на элевацию сегмента ST в отведениях V1 и V2.
— Передний инфаркт миокарда, — сообщил он Анне.
Она кивнула.
— Я так и подумала, что он кандидат на ТАП.[5]
— Еще одна «скорая»! — крикнула из дверей медсестра.
Джек с двумя медсестрами бросился к эстакаде.
Молодая женщина кричала и корчилась на носилках. Джек взглянул на ее укороченную правую ногу: ступня была резко вывернута на сторону. Пациентку надо срочно отправлять в хирургию. Джек быстро срезал с нее одежду, и картина стала ему ясна: вклиненный перелом костей тазобедренного сустава. Бедренная кость женщины впечаталась в таз после сильного удара коленями о приборную панель автомобиля. При виде жутко деформированной ноги Джеку стало немного не по себе.
— Морфии? — спросила медсестра.
Он кивнул.
— Дайте сколько потребуется. Ей безумно больно. Определите группу крови. И как можно скорее найдите хирурга-ортопеда…
— Доктор Маккаллум, срочно в рентгенологию. Доктор Маккаллум, срочно в рентгенологию.
В тревоге Джек поднял голову. «Дебби Ханинг?» — мелькнула мысль. Он выбежал из приемного отделения.
Дебби лежала на диагностическом столе, над ней склонились медсестра и рентгенолаборант.
— Мы только что сделали снимки позвоночника и черепа, — сообщил лаборант, — но не смогли привести ее в сознание. Она не реагирует даже на боль.
— Сколько она без сознания?
— Не знаю. Она пролежала на столе десять-пятнадцать минут, прежде чем мы заметили, что она не реагирует.
— Вы сделали томографию?
— Компьютер не работает. Его включат через несколько часов.
Джек посветил в глаза Дебби, и сердце его сжалось. Левый зрачок был расширен и не реагировал на свет.
— Покажите снимки, — велел он.
— Снимок позвоночника уже на проекторе.
Джек быстро перешел в другую комнату и впился глазами в рентгеновский снимок, прикрепленный к проектору. Он не увидел переломов на снимке шеи; шейный отдел был в норме. Джек сдернул снимок шейного отдела и прикрепил к проектору снимок черепа. С первого взгляда он ничего особенного не увидел. Но затем заметил почти неразличимую линию, проходящую через левую височную кость. Она была такой тонкой, что казалась царапиной на пленке. Перелом.
