тебя! Если ты здесь, выбирайся, поговорим как настоящие мужчины!
Сверчки в траве, легкий ветерок.
Тишина.
Ничего не изменилось.
– Что ты творишь? Не кричи! – просит Аня.
– Тихо! – я вскидываю палец вверх и веду ухом по направлению к оставшейся позади нас дороге. – Я что-то слышал…
Аня округляет глаза и испуганно оборачивается.
– Да, и впрямь что-то слышно, – продолжаю я ехидным и нарочито взбудораженным тоном. – Это мой внутренний голос! Он сообщает мне, что мы по уши в дерьме! По твоей вине!
Тычу в Аню пальцем и она разочарованно тяжело вздыхает, закрывая дверь. Опускает стекло.
– На дороге лежало что-то острое, какие-то железки… Я заметила их слишком поздно. Это он их подбросил, понимаешь? Специально! Чтобы мы встали тут!
Вдыхаю поглубже и, запасаясь терпением, громко фыркаю.
– Руслан, я видела его в з-з-зеркале. Он стоял сзади и смотрел в нашу сторону, – стараясь унять слёзы, говорит Аня. – А что если это маньяк какой-нибудь? Он убьёт нас?
Снова истерика.
– Неужели ты не могла разбудить меня, когда сел твой телефон? Почему ты не додумалась спросить У МЕНЯ, что делать?
Пытаюсь дышать ровно, медленно выдыхаю.
Аня продолжает захлебываться слезами и оправдываться.
– Я зва-ала тебя, но ты спал кре-епко и…
ЗВАЛА! Вместо того, чтобы остановить машину и разбудить, она звала тебя… Кусок тупого создания!
Со злости я пинаю что есть сил ногой переднее колесо и достаю сигарету.
– Пойду и проверю там всё, – злобно шиплю я. – И если на дороге нет ничего, то…
Вариантов концовки фразы в голове крутилось множество, но мне хватило самообладания не озвучивать ни одного.
– Нет, не ходи! – подпрыгивает на сиденье Аня и просит меня вернуться, но уже поздно.
Свет луны не сильно яркий, но его достаточно, чтобы разглядеть очертания горных вершин вдалеке и черные редкие деревья, притаившиеся в темноте. По обеим сторонам дороги за обочинами растёт высокая трава. Кое-где виднеются колючие верхушки густых кустарников. Трасса лежит на небольшой возвышенности высотой примерно с полметра и внизу, действительно, с лихвой хватит места, чтобы устроить засаду.
Но нет, это бред.
Я прошел метров двадцать-тридцать уже, но так ничего и не обнаружил.
Ничего и никого.
Вдоволь выругавшись, собираюсь возвращаться, но именно в этот момент застываю как статуя, потому что выхватываю боковым зрением дерево, стоящее на другой стороне дороги. Примерно в метрах десяти-пятнадцати от меня.
Что-то с ним не так.
Не могу разобрать, это иллюзия или игра света, теней, и вскоре убеждаюсь, что там правда что-то есть.
Или кто-то.
Ноги со страху отнимаются, перед глазами возникает лицо Ани, в ушах звучит её голос, предостерегающий меня от опасности.
Это и правда мужчина – рослый, крупный.
Аня не врала.
Точно, мужик.
Аня не врала тебе, а ты её не послушал!
Лица не разглядеть.
Он пробил нам колеса! УМЫШЛЕННО! Хотел заманить вас в ловушку!
Это грабитель!
Беги же!
Сердце бьется так громко и тяжело, что не слышно собственных мыслей, но… убегают только трусы. А я не трус.
Подхожу на пару шагов поближе и присматриваюсь внимательнее.
В скупых проблесках света меж веток и листьев дерева вижу, во что он одет – высокие резиновые сапоги, длинная мешковатая кофта, плотные штаны. В руке держит какой-то продолговатый предмет.
Меня хватает еще более крепкий столбняк.
С полминуты стою ни о чем не думая и не двигаясь, а потом потихоньку начинаю осознавать, что это не самое лучшее решение – стоять вот так у него на виду и тупить. Пора уже что-то предпринимать, иначе ничем хорошим для нас это не кончится. И строить из себя героя незачем. Не тот случай.
Прихожу к тому, что у меня лишь два варианта. Первый – броситься со всех ног к машине и, закрывшись в ней, попробовать уехать пусть и на спущенных колесах. Преимущество на моей стороне, поскольку я к тачке намного ближе, чем он.
Но спасет ли нас это? Машина долго не сможет сдерживать его натиск, а сколько она проедет на спущенных колесах мне в автосалоне не сообщили. Здесь и без того всё понятно – далеко уехать, разумеется, не получится. Так себе идея. Поэтому я выбираю второй вариант – попробовать с ним заговорить, выяснить, кто он такой и что ему от нас нужно. Ну и показать тем самым, что меня не пугает все происходящее. В любом случае оттуда он ничего нам не сделает, если этот предмет в его руках – не ружье.
Ноги всё глубже проваливаются в плавящийся асфальт под ногами, ладони покрываются горячей испариной. Мне становится тесно на этой дороге – воздух сгущается, легкие словно облитые свинцом не дают нормально дышать.
Страшно уже от одного его вида – высокий, широкоплечий, крепкий. Дури хоть отбавляй.
– Эй! Что тебе нужно? – спрашиваю я твердо, но не слишком агрессивно.
Готовлюсь сменить тактику по первой необходимости и воспользоваться первым вариантом – дернуться к тачке и укрыться в ней хотя бы на время. Дальше видно будет.
Положение фигуры не меняется.
– Ты кто? Это ты пробил нам колёса?
Подумав немного, добавляю, слегка повысив голос:
– Что тебе нужно?
Не собирается отвечать. Просто смотрит.
Предвкушает что-то.
Страшно представить, что именно.
Оглядываюсь, прислушиваюсь.
Тихо вокруг.
Надеюсь, он один, без подельников.
– Что тебе от нас нужно? Отвечай! – мой голос, кажущийся бодрым – единственное, что добавляет всему происходящему реалистичности. В остальном всё кино, ни дать, ни взять.
Вместо того, чтобы ответить, он садится и начинает бить по асфальту чем-то тяжелым. Кажется, это топор с длинной ручкой.
Хорошо хоть, не ружье.
Звук этот пронизывает насквозь, от него леденеет кровь в венах.
ТИНЬК! ТИНЬК! ТИНЬК!
– Готов закрыть на это глаза и забыть, хоть мы и понесли ущерб. Теперь вот нужно менять резину, заморачиваться с СТО, а мы сильно спешим. Опаздываем… Нас ждут важные люди. Если не приедем, они забьют тревогу.
Ноль реакции.
Враньё. Я знаю, что никто не забьет тревогу, не пустится на наши поиски. Если нас и прикончат здесь, свадьба всё равно состоится, никто её не отменит. Всем плевать. Просто в жизни как и в покере – без блефа никак порой.
– Слушай, я готов разойтись миром, – с надеждой сообщаю я, но чую, что этим делом не кончится. – Просто уходи. Договорились?
Ответа нет. Только этот стук по асфальту, заставляющий меня каждый раз содрогаться всё больше, покрываясь холодным потом.
ТИНЬК! ТИНЬК! ТИНЬК!
Реально сумасшедший. Больше в этом сомнений нет.
Понимая, что пора уходить, медленно смещаюсь спиной к машине. Шаг, еще один.
Стук прекращается.
