— У приятеля, — туманно ответила я. — А увидимся скоро. Вот только кое-что улажу. — Я хотела сказать: «Сначала спасу свою жизнь». Но это прозвучало бы по-идиотски. Особенно здесь, в доме Бена, где горел свел, гудели калориферы и с кухни доносился шум посудомоечной машины.
— Слушай, Эбби, я разговаривала с Терри.
— И что? Он здоров? Его отпустили?
— Да, наконец. Продержали столько, сколько имели право по закону.
— Слава Богу. Он теперь дома?
— Где же еще? Пытается с тобой связаться.
— Я ему позвоню. Сразу же. Но он еще под подозрением или нет?
— Не знаю. Когда я ним разговаривала, он был немного не в себе. Я думаю, малость напился.
— Тогда давай заканчивать. Буду ему звонить. Увидимся.
— Ну, давай.
— Как Пиппа?
— Обалденная.
— Не сомневаюсь. И ты тоже.
— Что?
— Обалденная. Я рада, что у меня такие друзья. Передай всем: я вас люблю.
— Эбби?
— Всем, всем — и Шейле, и Гаю, и Сэму, и Робин. Когда их увидишь, скажи... — Внезапно я заметила свое отражение в висевшем над камином зеркале. Я истерично, словно оперная певица, размахивала руками. И продолжала спокойнее: — Передай всем привет.
— Ты уверена, что с тобой все в порядке?
— Все так непонятно, Сэди.
— Послушай...
— Мне пора. Я тебе перезвоню.
* * *
Я набрала номер Терри. Телефон звонил и звонил. Я уже собиралась положить трубку, когда он ответил.
— Слушаю. — Его голос звучал неразборчиво.
— Терри? Это я, Эбби.
— Эбби? Ах, Эбби.
— Тебя отпустили.
— Эбби, — повторил он.
— Я тебе сочувствую, Терри. Я сказала в полиции, что ты этого сделать не мог. Отец тебе сообщил, что я звонила? И прими мои соболезнования по поводу Салли. Ты не представляешь, как мне жаль.
— Салли... — эхом отозвался он. — Они решили, что это я убил Салли.
— Знаю.
— Пожалуйста...
— Что я могу для тебя сделать?
— Мне надо повидаться с тобой. Пожалуйста.
— Сейчас это сложно. Мне нельзя приходить в твой дом. Он может меня там поджидать.
Дверь открылась, и в комнату вошел Бен с двумя пакетами в руках.
— Я тебе перезвоню, — сказала я в трубку. — Через несколько минут. Никуда не уходи, — разъединилась и повернулась к Бену: — Мне надо повидаться с Терри. Он в ужасном состоянии. И все из-за меня. Я его должница.
Бен поставил пакеты на пол и вздохнул:
— А я планировал романтический ужин вдвоем. Как глупо.
— Но я ведь обязана. Как ты не понимаешь?
— Где ты хочешь с ним встретиться?
— Ну уж конечно, не у него дома.
— Здесь?
— Это было бы слишком эксцентрично. Может быть, в кафе, если не придумаю ничего лучше. Только не в пабе — по его голосу понятно, что он уже и так хорошо принял. Здесь поблизости есть кафе?
— На Белмонт-авеню со стороны парка. Что-то вроде закусочной.
— Бен?
— Что?
— Ты со мной поедешь?
— Отвезу тебя туда и подожду в машине.
— Бен?
— Что, Эбби?
— Я тебе очень благодарна.
— В таком случае овчинка стоит выделки, — сухо ответил он.
* * *
Через сорок пять минут я сидела в «Закусочной», смотрела на дверь и пила капуччино. Терри появился спустя десять минут. Закутанный в старое пальто, в шерстяной шапке, он слегка покачивался и дико оглядывался по сторонам.
Он подошел к моему столу и шумно уселся напротив. Снял шапку. Волосы показались мне немного сальными. Щеки раскраснелись то ли от холода, то ли от спиртного. Он выглядел исхудавшим и осунувшимся.
— Привет, Терри. — Я взяла его за руку.
— Твои волосы начинают отрастать.
— Правда?
— О Господи! — Он закрыл глаза и откинулся на стуле. — Я так измотался. Мог бы проспать часов сто.
— Что тебе заказать?
— Кофе.
Я дала знак официантке:
— Двойной эспрессо и еще один капуччино.
Терри вытряхнул сигарету из пачки. Его руки дрожали. Он закурил и жадно затянулся, от чего его щеки показались еще больше ввалившимися.
— Я сказала полиции, что ты этого не делал. И если надо, могу переговорить с твоим адвокатом. Это все недоразумение.
— Мне все время твердили, что я преступник. — Официантка поставила на столик кофе, но он не обратил внимания. — Голова словно пухла. Я бы пальцем тебя не тронул, а мне повторяли, что я злодей. Довел тебя...
— Но больше же не говорят?
— И Салли... Салли... О дьявол!
— Терри, перестань.
Он заплакал. Крупные слезы покатились по щекам в рот. Терри попытался взять чашку, но рука настолько тряслась, что кофе плескался на стол.
— Не знаю, что произошло. — Он неловко пытался промокнуть лужицу салфеткой. — Все шло как будто нормально, а потом полетело к черту. Мне постоянно кажется, что я вот-вот проснусь и обнаружу, что все это только кошмар. И рядом ты. Или Салли. Кто-нибудь из вас. Но вместо этого ты бог знает где, Салли умерла, и полиция считает, что убийца я.
— Главное, что тебя отпустили, — возразила я. — Ты этого не делал, и никто не имеет права утверждать, что преступник ты. Теперь с тобой будет все в порядке.
Но Терри не слушал.
— Мне так чертовски одиноко, — всхлипывал он. — За что?
От его жалости к себе я ощутила спазм раздражения.
— А за что Салли? — спросила я.
* * *
На следующее утро Бен позвонил родителям Джо. Они вернулись после отдыха — я слышала в трубке женский голос. Нет, они не разговаривали с дочерью со времени своего отъезда, и она их не навещала. Да, конечно, они будут рады Бену, если, проезжая мимо, он к ним заскочит. И разумеется, не станут возражать, если зайдет со своей приятельницей. Я видела, какое напряженное было у Бена лицо, уголки губ опустились, словно он проглотил лимон. Он сказал, что мы заедем в одиннадцать.
Мы молча ехали по Северному Лондону в Хартфордшир. День выдался сырым и туманным, по обочинам дороги неясно маячили силуэты домов и деревьев. Родители Джо жили на окраине деревни в низком белом доме в конце подъездной дорожки. Бен остановился на повороте и несколько секунд не трогался.
— Мне не по себе, — сердито произнес он, словно это была моя вина, и включил скорость.
Мать Джо звали Пэм. Она была крепкой миловидной женщиной. Зато отец исхудал, как скелет, и совершенно сморщился. Казалось, он был на несколько десятков лет старше своей жены. И когда я с ним здоровалась, почудилось, будто мне сунули в руку связку костей. Мы сели на кухне. Пэм разлила чай, предложила печенье и повернулась к Бену:
— Ну, рассказывайте, как дела. Джо давным-давно не привозила вас к нам.
— Я приехал по делу, — коротко ответил он.
Пэм поставила кружку и подняла на него глаза:
— Что-нибудь с Джо?
— Да. Я за нее беспокоюсь.
— Что с ней случилось?
— Мы не знаем, где она находится. Она исчезла. У вас от нее ничего нет?
— Нет, — прошептала Пэм и добавила громче: — Но вы же в курсе: она же всегда так — испаряется, а нас не предупреждает. Неделями где-то пропадает и не дает о себе знать.
— Знаю. Но Эбби, ее соседка по квартире, утверждает, что однажды она ушла и больше не приходила.
— Не приходила, — повторила Пэм.
— Вы не знаете, где бы могла находиться ваша дочь?
— Может быть, в коттедже? — предположила Пэм, и ее лицо осветилось надеждой.
— Мы туда ездили.
— У приятеля?
— Нет.
— Ничего не понимаю, — вступил в разговор отец Джо. — Как долго она отсутствует?
— Примерно с шестнадцатого января, — ответила я. — Так мы считаем.
— А сегодня какое? Шестое февраля? Три недели!
Пэм встала и посмотрела на нас сверху вниз.
— Надо немедленно начинать ее искать.
— Я собираюсь идти в полицию. — Бен тоже поднялся. — Сразу, как только мы уедем от вас. Мы уже говорили с властями — по крайней мере Эбби. Но полицейские в первую неделю-две не принимают пропажу людей всерьез, если исчез взрослый, а не ребенок.
— Что же делать мне? Я не могу сидеть сложа руки. Буду обзванивать всех. Должно быть какое-то простое объяснение. С кем вы уже разговаривали?
— Может, ее отсутствие ничего не значит, — попытался безнадежно успокоить ее Бен. — И с Джо все в порядке. Люди часто теряются, а потом находятся.
— Да-да, конечно, — согласилась Пэм. — Вы абсолютно правы. Главное — не поддаваться панике.
— Мы едем в полицию. А потом я вам позвоню. Договорились? — Бен положил ей ладони на плечи и расцеловал в обе щеки. Женщина на какое-то мгновение вцепилась в него, но тут же отпустила. Отец Джо так и остался сидеть за столом, и я заметила, какая у него пергаментная кожа и печеночные пятна на хрупких руках.
— До свидания, — простилась я, не зная, что еще сказать. Говорить было не о чем.
* * *
— Бен, это полицейский инспектор Джек Кросс. Это Бен Броуди. Он друг Джозефины Хупер, о которой я вам говорила, когда...
— Знаю. Я был в ее квартире, помните? И вы мне сказали, что носите ее вещи и что ее имя — Лорен.
