Мишель и Кинг многозначительно переглянулись.
— Значит, ты вполне уверена, что слышала имя Тристана Конта? — уточнила Максвел.
— Да, не на сто процентов, но чье же тогда еще? На Джона Смита было явно непохоже, а на Тристана Конта — да.
— И как твой отец отреагировал на имя?
— Я плохо слышала. Но он сказал, что это было рискованно, очень рискованно. Для них обоих.
— Значит, другой человек не был Тристаном Контом, — заключил Кинг. — Это очевидно. Но говорили они о нем. — И он дотронулся до плеча Кейт. — Расскажи нам об отношениях между отцом и Контом.
— Они были друзьями и коллегами.
— Они знали друг друга до работы в колледже?
— Вряд ли. Если и знали, то никогда об этом не упоминали. Вообще-то странно.
— Что именно? — не понял Кинг.
— Мне иногда казалось, что Тристан знал маму лучше отца. Будто они встречались раньше.
— А мама никогда об этом не говорила?
— Нет. Тристан приехал в Аттикус после моих родителей. Он был холостяком и ни с кем толком не встречался. Родители к нему относились очень хорошо. Мне кажется, мама жалела его. Она могла даже что-нибудь для него испечь и отвезти ему домой. Они дружили по-настоящему. Для меня он был как родной дядя.
— Кейт, ты думаешь, что у твоей мамы и Тристана… — медленно начала Мишель, стараясь подобрать правильные слова.
— Нет, они просто дружили! Я, конечно, была еще маленькой, но точно бы догадалась, если бы между ними возник роман.
Кинга это не убедило:
— Тот человек, что встречался с твоим отцом, упоминал твою мать, Регину?
— Да. Возможно, он знал… Послушайте, я не верю, что Тристан был в этом замешан! Он не из тех, кто способен бегать с оружием и замышлять убийство. Конечно, Тристан уступал отцу по уму и положению в научном мире, но он был хорошим преподавателем.
Кинг кивнул:
— Верно, Конт уступал твоему отцу по уму и не защищал докторскую диссертацию в Беркли, но оба оказались в одном и том же колледже. Ты знаешь почему?
— Не понимаю, что вы имеете в виду.
В голосе девушки Кейт почувствовал вызов.
— Почему твой отец не преподавал, скажем, в Йельском университете или в Гарварде? Даже если не принимать во внимание его успехи в Беркли, он написал четыре книги, которые, как мне говорили, входят в десятку лучших по этой тематике. Он был серьезным ученым, настоящим тяжеловесом в своей области.
— Может, он просто захотел работать в маленьком колледже, — не сдавалась Кейт.
— Или в его прошлом было нечто такое, что закрывало ему доступ в высшую академическую лигу.
— Не думаю. Иначе бы все об этом знали.
— Совсем не обязательно, особенно если эти сведения оказались изъяты из официальных данных, но определенные люди в очень замкнутом научном сообществе были в курсе. И они его не пускали в свой круг. Поэтому твой отец и оказался в Аттикусе, который был до смерти рад заполучить его даже с таким багажом.
— Как думаешь, что это мог быть за багаж? — спросила Мишель Кейт.
Та не ответила.
— Послушай, — продолжал уговаривать девушку Кинг, — мы вовсе не хотим очернить твоего отца. Пусть покоится с миром. Но если некто подбил его на убийство Риттера, я не понимаю, почему этот человек должен избежать наказания. Чем больше информации ты нам дашь, тем больше у нас шансов найти этого мерзавца. Если я прав, то он знал Арнольда Рамсая задолго до разговора и мог быть в курсе событий, которые закрыли талантливому ученому дверь в ведущие университеты мира.
— Кейт, ты наша единственная надежда, — поддержала усилия партнера Мишель. — Если не расскажешь нам все, что знаешь, докопаться до правды будет очень трудно. А мне кажется, ты хочешь знать правду, иначе бы не стала нам звонить.
Девушка обреченно вздохнула:
— Ладно, незадолго до того как застрелиться, мама кое-что сказала.
— Что именно, Кейт? — мягко спросила Мишель.
— Она сказала, что однажды во время демонстрации — кажется, против войны во Вьетнаме — отца арестовали.
— За что? За нарушение общественного порядка или что-то вроде этого?
— Нет. За убийство.
Кинг подался вперед.
— Кого и когда, Кейт? Постарайся вспомнить!
— Она просто это сказала, да и то не очень вразумительно. К тому времени она уже много пила. — Девушка достала бумажную салфетку и поднесла к глазам.
— Я знаю, как тебе трудно, Кейт, но все же помоги нам выяснить правду.
— Насколько я могла понять, это был полицейский. Его убили во время вышедшей из-под контроля акции протеста против войны. По-моему, где-то в Лос-Анджелесе. Отца арестовали по подозрению в убийстве. Все говорило против него, а потом что-то случилось. Мама сказала, что вмешались какие-то адвокаты, и все обвинения были сняты. И еще мама сказала, что полицейские сфабриковали улики. Что они просто искали козла отпущения и выбрали на эту роль отца. В его невиновности мама не сомневалась.
— Но об этом обязательно должны были писать газеты или ходить какие-то слухи, — заметила Мишель.
— Я не знаю насчет газет, но на карьере отца этот инцидент поставил крест. Я проверила то, что рассказала мама, и ее слова подтвердились. Отцу разрешили защитить диссертацию в Беркли, но очень неохотно. Наверное, только потому, что диссертация уже была готова. Однако в академических кругах обо всем этом стало известно, и везде, куда бы он ни обращался после защиты по поводу работы, ему отказывали. Родители долгое время с трудом сводили концы с концами, пока наконец отец не получил место в Аттикусе. Ну а потом он написал несколько книг, которые были очень хорошо приняты научным сообществом. Но я думаю, что к тому времени отец так ожесточился, что, даже если бы ему и предложили место в престижном университете, он бы отказался и остался в Аттикусе. Отец помнил добро, а в трудную минуту Аттикус от него не отвернулся и дал ему шанс.
— А ты знаешь, на что жили родители, пока отец не устроился в колледж? Твоя мама работала?
— Скорее подрабатывала, постоянной работы у нее не было. Кроме того, она помогала отцу собирать материал для его книг, но за это, понятно, денег никто не платил. Я не знаю, как им удавалось выживать. — Она потерла глаза. — А к чему эти вопросы?
— Интересно знать, кто платил адвокатам, защищавшим твоего отца, — ответил Кинг. — Может быть, твои дедушка и бабушка? У его семьи были деньги?
Кейт выглядела озадаченной:
— Нет. Отец вырос на молочной ферме в Висконсине, а мама родилась во Флориде. У их родителей не было денег.
— Тогда почему адвокаты взялись защищать твоего отца? И не помогал ли твоим родителям кто-нибудь деньгами в трудные годы?
— Допускаю, что это возможно, но точно не знаю.
Мишель посмотрела на Кинга:
— Ты считаешь, что человек, говоривший с Рамсеем в кабинете той ночью, мог быть причастен к инциденту в Лос-Анджелесе?
— Подумай сама. В Лос-Анджелесе погибает полицейский, и в убийстве обвиняют Рамсея. А что, если он был не один? Что, если к инциденту оказался причастен человек с большими связями? Это объясняет, откуда взялись адвокаты. Я знаю адвокатов: бесплатно они не работают.
Мишель кивнула.
— И этот человек, апеллируя к былой борьбе Рамсея против властей, пытался убедить его взяться за оружие и вновь вступить в битву.
— Господи, для меня это уже слишком! — воскликнула Кейт, чуть не плача. — Мой отец был выдающимся ученым. Он мог преподавать в Гарварде, Йеле или Беркли. А потом полиция сфабриковала дело, и вся его жизнь покатилась под откос. Неудивительно, что он боролся с властями.
— Да, с твоим отцом поступили несправедливо, Кейт, — мягко произнес Кинг. — Ты, кажется, говорила, что была на уроке алгебры, когда случалось трагедия?
Она кивнула:
— Я вышла в коридор, а там были мама и Тристан. Я сразу поняла, что произошло несчастье.
— Тристан Конт был тогда с твоей матерью? Но почему? — поразился Кинг.
— Мама узнала обо всем от него. Он не говорил вам?
— Нет, не говорил, — подтвердила Мишель.
— А как он мог узнать обо всем раньше матери? — пытался понять Кинг.
Кейт озадаченно на него посмотрела:
— Я не знаю. Я думала, что по телевизору.
— А во сколько они оказались в школе и вызвали тебя с урока?
— Во сколько? Я… я не знаю. Это было так давно.
— Подумай, Кейт. Это очень важно.
Она с минуту помолчала и потом ответила:
— Это случилось утром, я помню, что до ленча было еще долго. Наверное, в одиннадцать или около того.
— Риттер был убит в десять тридцать две. За полчаса по телевизору никак не могли сообщить о подробностях случившегося, в том числе и назвать имя убийцы.
— И Конту еще надо было заехать за твоей матерью, — напомнила Мишель.
— Она жила недалеко от школы. Вы должны понять, что Аттикус расположен неподалеку от Боулингтона, всего полчаса езды, а мама жила по дороге.
