Путь выдался отнюдь нелегким. Фон Дреле не верил, что кто– либо из людей Бака забрел так далеко на юг; гораздо вероятнее, они, зная о том, что Красная армия скоро выгонит немцев за Карпаты, затаились, чтобы отпраздновать ее приход. Следовательно, шансы на то, что западня даст результаты, были призрачными. Однако полной уверенности не имелось, поэтому фон Дреле решил, что подниматься в горы нужно будет в состоянии полной боевой готовности. Рацию, ценнейшее сокровище, для надежности поместили в «Кюбельваген», которым управлял Вилли Бобер; также в машине были жестянки с 7,92 мм патронами для МГ-42 в лентах и 7,92 мм патронами для ФГ-42 россыпью, а еще промежуточными патроны 7,92 мм для СТГ-44, гранаты М-24 и два фаустпатрона. Кроме того, похожий на жука «Фольксваген» тащил на прицепе подводу с запасами продовольствия и флягами с водой. Весь этот неуклюжий обоз, покрытый пятнами маскировочной раскраски в тон летнему лесу, медленно тащился по горной дороге в направлении Наташиного Чрева. Яремча, окутанная дымом и запахом горелой древесины, давно осталась позади, однако эсэсовцев нигде не было видно. Возможно, они просто решили устроить пикник в лесу.
На полпути фон Дреле устроил привал. Уставшие ребята повалились на землю, однако они знали, что пить много нельзя. Десантники позволяли себе лишь маленькие, строго отмеренные глотки, наслаждаясь тем, как целительная влага пробивается сквозь пленку, затянувшую губы и язык. Тем временем Карл оглядел окрестности в бинокль, но не увидел ничего, кроме коварного густого леса и еще более коварного густого подлеска.
– Карл, как ты думаешь, не пора ли выйти на связь? – спросил Вилли Бобер.
– Нет, потребуется слишком много времени, чтобы развернуть эту чертову рацию, а затем снова свернуть. Мне не нравится быть на дороге, на открытом месте. Чем скорее мы поднимемся наверх и организуем наблюдение, тем лучше. К тому же, что бы ни происходило внизу, мы все равно ничего не сможем поделать, и к нам это не имеет никакого отношения, так что какая разница?
– Понял, – согласился Вилли.
– Так, трогаемся в путь. Время чаепития прошло. «Зеленые дьяволы», отрываем задницы от земли и возвращаемся на войну.
Послышалось недовольное ворчание, но оно было всегда, и лишь его отсутствие стало бы чем-то примечательным.
Десантники добрались до ущелья около семи вечера. Карл увидел, как отвесные скалы сходятся друг с другом, образуя естественную горловину. Наташино Чрево, во всей своей тесной прелести.
– Чрево Джинджер! – крикнул кто-то, и все рассмеялись.
Карл вспыхнул.
– Отставить! – приказал он, понимая, что уже слишком поздно. Прозвище, понравившееся всем, приклеивалось навсегда.
Фон Дреле обвел взглядом высокие стены из белого известняка, мягкого камня, который легко взорвать и обрушить. Перегородить ущелье будет нетрудно. Но только не сейчас, после долгого, утомительного пути. Оглянувшись вокруг, Карл увидел, что их со всех сторон окружают Карпаты, в свете клонящегося к закату солнца похожие на вздыбленную гигантскими волнами поверхность земли. Эти древние горы, сглаженные за миллионы лет, смягчились еще больше, одевшись в покрывало лесов. Карл расставил дозорных и разместил ребят по обе стороны от дороги. И только затем приказал связисту развернуть рацию и связаться с начальством, чтобы доложить обстановку и получить новый приказ.
Но через несколько минут радист окликнул его.
– Карл, я не могу выйти на связь. Эфир заполнен до отказа. Я не могу связаться с «Цеппелином», не могу связаться со штабом дивизии и с комиссариатом.
– Может быть, началось русское наступление?
– Идет обмен не военными сообщениями, а… политическими.
– Политическими?
– Я слышу разговоры об… арестах, о предательстве, заявления о невиновности, лихорадочные клятвы в верности. Вот, послушай сам.
Радист стащил с головы наушники, и Карл, присев на корточки рядом с ним, надел их. Он услышал безумное стаккато голосов, полное отсутствие правил ведения переговоров. Сообщения шли в обе стороны, и по большей части в них сквозила растерянность. Это было совсем не похоже на германскую армию: так быстро растерять всякий порядок. Черт возьми, что произошло?
– Очень странно, твою мать, – пробормотал Карл. – Есть другой канал?
– Я перепробовал все, майор. Повсюду сплошное безумие.
– Очень странно, твою мать, – повторил Карл.
Но тут зажужжал зуммер, сообщая о поступившем вызове. Взяв микрофон, фон Дреле нажал кнопку передачи.
– Вас слушаю, вас слушаю! – сказал он. – Говорит «Оскар-1», повторяю, говорит «Оскар-1»!
– Да, черт бы вас побрал, фон Дреле, говорит «Цеппелин-1», где вы пропадали, черт возьми?
– Двигался пять километров по горной дороге, гауптштурмфюрер.
– Вы прибыли на место?
– Да, прибыли. Завтра мы установим пикеты и заложим взрывчатку. Старина, мне нужно забрать огнемет.
– Разве вы ничего не слышали? О Господи, майор, вытащите голову из задницы!
– Я не…
– На фюрера совершено покушение! В первых сообщениях говорилось, что он погиб при взрыве бомбы. Но фюрер остался жив.
«Рано или поздно это должно было произойти, – подумал фон Дреле. – Этот человек сумасшедший маньяк и нисколько не думает о своих войсках». Но вслух он сказал только:
– Я вас слушаю.
– Полицейскому батальону приказано обеспечивать меры безопасности. Мы проводим аресты на основании списка предполагаемых изменников, составленного СС. Мне нужно, чтобы вы перекрыли ущелье, были готовы отразить нападение партизан, следили за тем.
– Аресты? Черт побери, кого вы арестовываете? В 14-й мотопехотной дивизии нет никого, кого следовало бы арестовать, ради всего святого, эти люди вот уже два года воюют здесь.
– Я не вправе обсуждать прямые приказы из Берлина с каким– то майором-десантником, застрявшим в глухих горах. Вы возведете укрепления, будете удерживать ущелье, патрулировать местность в поисках бандитов.
– «Цеппелин», вас понял. Конец связи.
– Конец связи, – подтвердил Салид, находящийся неизвестно где.
Оглушенный фон Дреле никак не мог прийти в себя. Черт возьми, что происходит? Аресты подозреваемых? Что это значит? Кто руководит всем этим, как изменится ситуация, в чем теперь заключается его долг? В моменты подобного безумия нужно быть очень осторожным, иначе тебя запросто могут поставить к стенке.
В конце концов Карл решил перепроверить сказанное Салидом в штабе 14-й дивизии, чтобы убедиться в том, что отданные арабом приказы остаются в силе. Он приказал радисту связаться со штабом дивизии. Конечно, не могло быть и речи о том, чтобы выйти на самого фон Бинка, но кто-нибудь из его заместителей должен знать, в чем дело.
Радисту потребовалось некоторое время, но в итоге он вышел на какого-то офицера.
– Говорит «Оскар-1», я хочу поговорить с кем-нибудь из придворной свиты.
– Оскар, нам бы тоже хотелось связаться со штабом. Я подполковник Рунген, командир пятого батальона третьего полка 14-й мотопехотной дивизии.
– Господин подполковник, я майор фон Дреле, 21-й воздушно-десантный полк, боевая группа фон Дреле.
– Да, майор?
– Господин подполковник, что происходит?
– Ситуация очень сложная, и, должен признаться, выглядит все неважно. Тщательно следите за тем, кому что говорите. Эсэсовцы хватают людей и увозят их неизвестно куда. И это накануне наступления красных. Лучше времени нельзя было и придумать.
– Господин подполковник, я нахожусь в ущелье Наташино Чрево. Мне приказано удерживать его до тех пор, пока не поступит новый приказ. Я просто хотел убедиться, соответствует ли это приказам генерала фон Бинка.
– Ничего не могу вам сказать на этот счет, СС полностью взяли под свой контроль штаб дивизии. Теперь всеми моторизованными войсками заправляет этот козел бригаденфюрер Мюнц. С глубоким прискорбием вынужден сообщить вам, что генерал фон Бинк арестован.
Яремча
Мост
Наши дни
– И с вами тоже, миссис Рейли, – продолжал Джерри Ренн. – Должен сказать, мэм, с тех пор как я побывал в Москве, я читаю ваши заметки в «Пост», и, прямо скажу, на мой взгляд, никто не пишет о России лучше вас. Потрясающая работа!
Свэггер и Рейли переглянулись.
– Кончай пороть чушь, сынок, – сказал Свэггер. – Кто ты такой и что тебе нужно? На кого ты работаешь?
– На людей, которым вы нравитесь.
– Я вам так сильно нравлюсь, что вы пытались пришить меня во Львове.
– Скажем так: мы отказались от этой политики. Она была ошибочной.
– Ну да, конечно.
– Если бы мы этого хотели, мы бы запросто могли прикончить вас здесь, на мосту. Нет, мы хотим испробовать другой подход. Верх одержали более холодные головы. Не сомневаюсь, мы все уладим. Кстати, чтобы вы знали: я безоружен. Если не считать вот этого.
