Дарби перелистала страницы в обратном порядке. Вот оно. Гладкие следы перчаток и смазанные латентные отпечатки, которые Марк безуспешно попытался обработать.
Она прочла данные по биноклю. Изготовлен корпорацией «Никон». Недорогая модель. Совсем не того рода, которым воспользовался бы оперативник. У лысого мужчины имелись очки ночного видения. Федеральный агент Алан использовал нечто вроде РВП-пушки, чтобы поджарить электронные цепи в камерах системы безопасности в больнице. Телеоператор, которого она засекла наблюдающим за домом, был вооружен кинокамерой с лазерным микрофоном. Все это высокотехнологическое оборудование. А бинокль был маленьким, складным, его можно носить в кармане брюк. С его помощью можно наблюдать за птичками, может быть, смотреть матч или концерт. Но для скрытого оперативного наблюдения он решительно не годился.
Дарби мысленно представила себе бинокль. Словно наяву, увидела потрескавшийся пластмассовый корпус и крепежные винты, на одном из которых…
Она вышла из комнаты совещаний и достала бинокль из коробки с вещественными доказательствами.
Так и есть, винты уже выкручивались раньше. Кто-то разбирал бинокль, чтобы починить его. Кто-то касался внутренностей бинокля. А Марк фьюминговал бинокль только снаружи.
Она отнесла улику обратно в лабораторию серологии и поделилась с Марком своими соображениями насчет бинокля.
— Вот дерьмо! — вырвалось у него. — Я бы никогда… Мне это и в голову не пришло.
Он взял бинокль и ушел с ним в смотровую комнату напротив.
Рэнди сказал:
— Вернулись отпечатки, взятые в доме в Белхэме. Совпадений нет, за исключением тех, что принадлежат Кендре Шеппард и ее сыну. Те, которые мы не можем идентифицировать, скорее всего, оставлены хозяевами дома.
— Векслерами, — согласилась Дарби, недоумевая, почему ей до сих пор не перезвонил ни сам хозяин, ни его супруга.
Затем она сосредоточилась на окровавленной одежде, разложенной на лабораторном столе.
«Кендра установила, кем был Салливан на самом деле, и узнала, что бостонское отделение ФБР устраняет местных свидетелей и информаторов… Кендра сказала, что сохранила пленки и свои записи. Я не знаю, где они лежат, она мне не сказала».
Аудиозаписи, их расшифровка и прочие заметки — вещи довольно объемные. Кендра просто не могла носить их с собой постоянно. А это значит, что она должна была хранить их в каком-нибудь безопасном месте. Но где? В арендуемом сейфе в банке?
«Нет, — решила Дарби. — Чтобы арендовать банковскую ячейку, необходимо заполнить бланк заявления и предъявить какое-нибудь удостоверение личности, хотя бы водительские права. Каким бы именем она ни пользовалась, его неизбежно занесли бы в память банковской компьютерной системы. А Кендра не доверяла компьютерам. Она ни за что не согласилась бы намеренно оставить след, по которому эти люди могли выйти на нее».
Итак, где же она могла хранить эти записи?
— Это не одежда, а тряпки, — заметил Рэнди, — к тому же самые дешевые. Да, они насквозь пропитаны кровью, но это кровь жертвы. Мы использовали…
Дарби не слушала Рэнди, его слова не доходили до ее сознания. Она напряженно раздумывала. Камера хранения в аэропорту? Она гарантировала анонимность. Туда можно сложить что угодно и заплатить за хранение, причем наличными. Проблема: бесконечно долго пользоваться камерой хранения в аэропорту нельзя. А плату принимали вперед только за день или два, в зависимости от аэропорта. Да, аэропорт обеспечивал анонимность, но и создавал неудобства. Кендра наверняка хотела держать все улики под рукой. Она должна была иметь к ним быстрый доступ на случай неожиданного бегства. А ей пришлось убегать всю жизнь…
— … послушай, что передают по радио и телевидению насчет взрыва бомбы, — говорил Рэнди. — Доктор Эдгар и его аспиранты по-прежнему считаются пропавшими без вести, равно как и Дженнингс. Много раненых, но их имена не сообщаются, и масса свидетелей…
«Убегала…» — думала о своем Дарби.
Кендра убегала двадцать с лишним лет, они с сыном постоянно меняли имена и документы. Иезекииль говорил что-то насчет Висконсина. Кендра работала в страховой компании, Кендра видела, как Питер Алан входит в здание, а Джек Кинг сидит за рулем машины, припаркованной прямо у входа.
«Она забрала Шона из школы и уехала из города, бросив все вещи».
Дарби встряхнулась.
— Рэнди, я хочу, чтобы ты принес мне сумочку Кендры. Она лежит в коробке с уликами.
— Я осматривал ее и ничего…
— Не спорь, просто пойди и принеси мне ее.
Мысленно она представила себе, как Кендра замечает агентов ФБР, считавшихся мертвыми.
И что она делает? Она уезжает, чтобы забрать сына из школы.
Уезжает, чтобы найти новое место для жизни.
Бросая все вещи.
«Нет, не все. Самое главное было у нее с собой. Кендра ни за что не бросила бы улики. Они были ей нужны. Значит, забрав Шона из школы, она уехала… и не остановилась, потому что все улики были у нее с собой. Она придумала способ, позволявший постоянно иметь их при себе, буквально под рукой, на случай внезапного бегства. Все улики она постоянно носила с собой».
Рэнди вытащил сумочку из коробки с вещественными доказательствами и выложил ее на стол. Дарби не отрывала взгляда от окровавленной одежды, боясь, что стоит ей отвести глаза, как она перестанет слышать внутренний голос, который нашептывал ей:
«Улики постоянно находились при ней. Улики постоянно находились при ней».
Дарби потянулась к упаковке с латексными перчатками. Надев их, она принялась осматривать сумочку.
В черном кожаном бумажнике от Лиз Клейборн не обнаружилось ничего, кроме наличных и водительского удостоверения, выданного в Вермонте на имя Эми Холлкокс.
Три тампона в пластиковой обертке.
Пузырек с мятными таблетками. Освежитель дыхания, не более того.
«Улики постоянно находились при ней».
Но даже женскую сумочку нельзя все время носить с собой. А Кендре нужно было нечто такое, что могло бы постоянно находиться при ней.
«Так, и что у нас осталось? Часы и украшения».
Часы уже были обработаны порошком на предмет снятия отпечатков пальцев. Дарби взяла их в руки. Ремешок из черного полиуретана и черный циферблат в обрамлении корпуса из матовой стали. Секундная стрелка бежала по кругу. Серебристые цифры, но название производителя отсутствует.
Дарби перевернула часы. Обратная сторона выглядела вполне нормально, за исключением левой стороны. Здесь виднелся маленький прямоугольный кусочек пластика. Она взяла пинцет и вытащила пластиковый контакт — флешку USB.
— Господи Иисусе… — пробормотал Рэнди. Удивление на его лице сменилось растерянностью. — Я бы никогда не подумал… Я осматривал часы и ничего не заметил.
— Ты и не должен был ничего заметить. Флешка была хорошо спрятана. Я заберу ее с собой. Да, чуть не забыла: сейчас сюда придут люди и будут искать подслушивающие устройства.
— Что здесь происходит?
— Извини, Рэнди, но я ничего тебе не скажу. Приказ комиссара.
— Понятно. Больше можешь ничего не говорить.
А Дарби уже размышляла над своей находкой. Кендра Шеппард собирала сведения в те времена, когда USB-флешек еще не существовало. Это означало, что на ней хранились только копии оригиналов и аудиозаписей. Получается, она уничтожила оригиналы? Или спрятала их в надежном месте?
В своем кабинете Дарби застала Уорнера и двух его подчиненных.
— Мне нужно поговорить с вами наедине, — сказала она ему.
Уорнер молча указала на дверь. Мужчины кивнули и вышли из комнаты.
Дарби сунула крошечную флешку в разъем своего компьютера.
Дверь у нее за спиной закрылась, раздался голос Уорнера:
— Что случилось?
— Я нашла документы Кендры Шеппард.
Дарби указала на экран монитора, на котором отобразился список аудиофайлов в формате МР3 и документов.
Уорнер подошел и, достав из кармана очки, склонился над столом. Дарби внимательно изучала список.
«Господи, да их тут не меньше сотни!»
— Судя по размерам файлов, рискну предположить, что это отсканированные документы.
— Вы можете их распечатать?
Она кивнула и щелкнула мышкой по одному из PDF-файлов.
Открылось окно ввода пароля.
Дарби щелкнула по одному из аудиофайлов. С тем же результатом. Программа требовала ввести пароль.
— Проклятье!
— Что такое? — спросил Уорнер. — Не получается?
— Они защищены паролем.
— А вы, случайно, не знаете его?
— Нет. И не просите меня подставлять случайные наборы букв или цифр.
— Почему нет?
— Потому что все может закончиться стиранием файлов. Я позвоню компьютерщикам.
И Дарби потянулась к телефону. Уорнер перехватил ее руку.
— Сначала я должен получить добро от комиссара. Вы имеете на примете кого-то конкретно?
