— Вы и в другом слукавили, Питер. Мой участок нужен вам отнюдь не для большей привлекательности проекта.
Вместо ответа Лэнг подошел к стене и нажал кнопку. Сверху опустился большой экран с панорамной картой Манхэттена. Лэнг включил подсветку. Голубые точки и квадратики покрывали весь остров. Возле каждого стоял номер. Правую часть экрана занимало обширное пояснение, выполненное золотистыми буквами. Там перечислялись все названия проектов и их адреса. Большинство зданий являлось собственностью «Лэнг энтерпрайсиз».
— Знаете, Нелл, вчера сюда, можно сказать, вломились двое полицейских инспекторов, расследующих дело о взрыве яхты. Они не сказали мне в лоб, но чувствую, они носятся с версией, будто это я подложил бомбу. Они тоже никак не могли понять, зачем мне так понадобился участок вдовы Каплан... простите, ваш участок. Да всего лишь потому, что мы намереваемся построить на Двадцать восьмой улице впечатляющее здание и нам нужен дополнительный кусок земли.
Нелл подошла к карте и некоторое время разглядывала манхэттенские владения Лэнга.
— Вынужден признать: в прошлый раз я не был с вами честен, — сказал Лэнг, убирая экран. — Простите меня за всю эту «спасительную» ложь.
— Я скажу, зачем мне понадобилось объединять участки... Когда мой дед восемнадцатилетним ирландским парнем приехал в Нью-Йорк, он поначалу жил на Двадцать восьмой улице. Не берусь утверждать, что он нанимал комнату в доме, которым уже тогда владела семья Каплан. Возможно, в соседнем. Не скрою, я хочу построить величественный небоскреб, чтобы он стал памятником всему тому, чего добились на американской земле три поколения Лэнгов... Теперь вы знаете правду.
Лэнг подошел к ее стулу.
— Но я понимаю: выше головы не прыгнешь. Я умею ждать. Рано или поздно в том месте обязательно появится другой подходящий участок.
— А почему вы проморгали собственность вдовы Каплан? — вдруг спросила Нелл.
— По одной простой причине. Пока за «особняком Вандермеера» сохранялся статус архитектурной достопримечательности, меня абсолютно не интересовал ее участок. Кто же думал, что Инвентаризационная палата снимет статус? И потом еще пожар. Все это было так внезапно.
— Интересно, зачем же тогда Адам купил столь невыгодный участок?
— Либо вши муж обладал потрясающим чутьем, либо кто-то в Инвентаризационной палате проболтался ему о готовящемся решении по «особняку Вандермеера». Уверен, что наша доблестная полиция обязательно докопается, как там было дело.
— Смотрю, вы уже поторопились обозначить «башню Лэнга» на своей карте. Откуда такая уверенность? — усмехнулась Нелл.
— Никакой уверенности нет. Это надежда. Моя большая надежда. В нашем бизнесе мы никогда не бываем ни в чем уверены, но всегда горячо надеемся. Недаром говорят, что торговцы недвижимостью — самые большие оптимисты.
У Нелл оставался еще один вопрос, который она намеревалась задать Лэнгу.
— Скажите, вам знаком человек по имени Гарри Рейнольдс? — спросила она, внимательно наблюдая за реакцией хозяина кабинета.
Лэнг удивленно наморщил лоб, затем улыбнулся.
— Да. Я знал одного Рейнольдса. Он преподавал историю средних веков в Йельском университете. Но его звали Генри, а не Гарри. Он умер десять лет назад... А почему вы спросили?
— Не имеет значения, — уклончиво ответила Нелл.
Лэнг проводил ее до лифта.
— Нелл, я не стану вас уговаривать. Ваш участок — вам и решать. Я действую как бейсболист: когда мяч у меня, я азартно бью по нему, а когда у меня его отняли, не рву на себе волосы. Просто жду, когда он попадет ко мне снова.
— По-моему, в прошлый раз вы говорили совсем другое.
— За это время многое изменилось. Из жертвы дорожного столкновения я превратился в потенциального убийцу. Понимаю, что все это чушь, но определенный удар по моей репутации полицейские уже нанесли... Ладно, это не ваши заботы.
— Мое предложение остается в силе до вечера следующего понедельника.
«Да, Питер Лэнг, бойскаутская награда за правдивость тебе явно не светит, — думала Нелл, пока лифт вез ее с вершины небоскреба вниз. — У тебя просто маниакальное эго. И не ври мне, будто ты отступишься от этого проекта и будешь ждать. Тебе нужен мой участок, и ты не оставишь попыток его добиться... Но я приходила к тебе не из-за участка. Мне требовался ответ, и я его получила».
Нелл была в лифте одна.
— Ты неприятен мне, Питер Лэнг, — вслух произнесла она. — Возможно, ты мерзавец, но не убийца. И крови на твоих руках нет.
73Дэн Майнор ждал момента, когда вернется домой и прослушает записи с автоответчика. И в то же время его не оставлял подспудный страх. Дэн даже жалел, что попросил Мака о помощи. Пока он искал мать самостоятельно, поиски растягивались во времени, оставляя надежду. Теперь, когда маховик поисков завертелся на полной скорости, Дэну стало страшно.
Запись была всего одна, от Мака: «Дэн, как только вернетесь, сразу же позвоните мне. Это важно».
По отрешенному тону Корнелиуса Макдермотта было понятно: поиски Квинни закончились.
Дэн снял трубку. У него тряслись руки, и номер офиса Мака он набрал только с третьей попытки. Старик знал, что Дэн обычно возвращается домой в пятом часу. Когда телефон зазвонил, Мак не стал дожидаться, пока Лиз примет звонок.
— Корнелиус Макдермотт слушает вас.
— Мак, вы просили меня позвонить...
— Поверьте, мне очень тяжело вам это говорить. Окончательная идентификация будет проведена завтра утром, но ваша картинка очень похожа на снимок бездомной женщины, которая умерла в сентябре прошлого года.
— «Похожа» — еще не значит «совпадает», — уцепился за последнюю соломинку Дэн.
— Могла бы и совсем не совпадать. Но в протоколе указано, что у нее на груди нашли небольшую потертую фотографию молодой женщины с маленьким мальчиком. Я сразу понял, что ваша мать, как и вы, везде носила с собой этот снимок.
Дэн едва проглотил комок, застрявший у него в горле.
— Что с ней случилось?
— Она умерла от удушья, — с большой неохотой ответил старик. — В пустом доме, где она жила, начался пожар. Она не сумела выбраться и задохнулась в дыму.
«Задохнулась! Но почему, после стольких страданий, судьба уготовила матери еще и такую смерть?»
— Дэн, вы слушаете? Я понимаю, каково вам сейчас. Хотите, отправимся куда-нибудь пообедать? Там поговорим.
— Нет, Мак, — едва ворочая языком, ответил Дэн. — Мне нужно побыть одному.
— Я не настаиваю. Тогда позвоните мне завтра в девять утра. Мы встретимся в приемной Бюро судебно-медицинской экспертизы. Там договоримся обо всем необходимом.
— Где она сейчас?
— Похоронена в одной из общих могил.
— А в Бюро знают точное местонахождение?
— Да. Мне обещали произвести эксгумацию тела.
— Спасибо, Мак.
Дэн повесил трубку. Потом он достал бумажник и положил на кофейный столик возле дивана. Он сел и вынул из бумажника потертый черно-белый снимок.
Дэн не знал, сколько времени он провел, держа в руках это фото и вспоминая все, что мог вспомнить о матери. «Квинни, ты не заслужила такого конца, — мысленно твердил он, — Ты вообще не заслужила такой судьбы. Зачем ты взяла мою вину на себя и долгие годы носила ее, будто жернов на шее? Ведь это не ты была виновата, а я — глупый маленький мальчишка. Ты даже не знала, как мне здорово помогло все, что тогда случилось. Ну почему ты думала, что я буду тебя проклинать? И почему ты столько лет проклинала себя?»
В дверь позвонили. Дэн зажал уши. Опять эта Пенни! Неужели она так и не поняла, что его не занимают соседские вечеринки?
Звонок повторился, теперь уже длиннее и настойчивее. Дэн встал и доплелся до входной двери.
На пороге стояла Нелл Макдермотт.
— Дэн, Мак мне все рассказал. Мне очень, очень жаль.
Дэн молча впустил ее, молча закрыл дверь. Он обнял Нелл и уже не сдерживал слез.
74С самого утра Склафани и Бреннан отправили курьера за видеозаписями вечерних новостей от девятого сентября. Чтобы не тратить время, решили ограничиться шестью основными нью-йоркскими телеканалами.
Получив пленки, оба инспектора поднялись в просмотровый кабинет на девятом этаже. В тамошнем лабиринте оборудования и настоящих джунглей разнокалиберных проводов было не так-то просто найти свободный видеомагнитофон. Предусмотрительный Бреннан заранее договорился со знакомым техником. Тот повел их в дальний конец комнаты, где уже стояли два стула.
— Сто лет не был в кино, — сказал Бреннан. — Только попкорна не хватает.
Первой Склафани поставил запись с канала Си-би-эс.
Выпуск начинался центральным сюжетом вечера — пожаром в «особняке Вандермеера». Репортаж с места события вела Дана Аткинс: «Здание, за которым прочно закрепилось имя "особняк Вандермеера", было одним из старейших в городе. Его построили на месте фермы голландских переселенцев, от которых оно унаследовало не только название, но и внешний вид. Последние восемь лет «особняк Вандермеера», имевший статус архитектурной достопримечательности, пустовал... Боюсь, что теперь мы будем говорить об этом здании лишь в прошедшем времени. Оно почти целиком выгорело. Звонок в местную пожарную часть поступил в семь часов тридцать четыре минуты. Огонь быстро распространился по пустому, захламленному "особняку Вандермеера", и к моменту прибытия пожарных расчетов уже достиг крыши. Зная, что здесь периодически ночуют бездомные, пожарные с риском для жизни обследовали помещения. Их находка оказалась трагической: в ванной комнате верхнего этажа они обнаружили тело бездомной женщины, погибшей от отравления дымом. Вероятнее всего, она же и явилась виновницей пожара, разведя огонь, чтобы согреться. Поскольку погибшая жила на улицах и никаких документов при ней обнаружено не было, шансы разыскать ее родных крайне невелики».
