Потом я снова сидела рядом с Коломойцем и глупо улыбалась. Что со мной творилось! Отпустил бы меня кто сейчас с поводка приличий — я бы пошла по конференц-залу колесом!
…Это всё-таки не случайная покупка. И даже не заказ из какого-нибудь каталога, а именно для меня, именно от него! Такое, чего не будет больше ни у кого и никогда. Такое, что сделано специально для меня и про меня! Про нас с ним.
Ведь для показухи, под соусом которой он всё это преподнёс, куда эффектнее было бы взять роскошную цацку из последней коллекции, которую я таскала бы, не снимая, в каждый свет — притягивая взгляды и вызывая обсуждения тех, на кого и рассчитано представление. В то время, как эти цветочки были слишком уж незаметными, чтобы вызвать нужный эффект. Они — словно ласковый шёпот на ушко, понятный только двоим. Такой тихий, что даже я не расслышала бы его как надо, если бы меня случайно не занесло в эту лавку, и я не узнала главного секрета — Гордеев думает обо мне гораздо чаще и ближе, чем показывает! И он действительно хотел бы это скрыть, но не сумел. Уже дважды.
Ведь то, что случилось между нами той ночью, тоже не случайность — скорее точка кипения, и теперь у меня не осталось в этом сомнений. Он хотел. Я хотела. И если тараканы в его голове оказались теми ещё моралистами, то у меня-то в башке вольный ветер! И нестерпимая, одержимая потребность быть с ним не для вида, а по-настоящему!
Подмывало просто взять и выложить что всё теперь знаю! Вот прямо так, СМС-кой! Подловить его, заставить нервничать! Доказать ему, что тоже не лыком шита… Но я ведь знала, что тогда он уйдёт от ответа. Вывернется сам, и ситуацию поставит таким раком, что я же ещё и дурочкой себя чувствовать буду. Опять. Поэтому я просто смотрела на телефон в руке, и пальцы жгло от желания написать хоть что-то. Просто ощутить его на связи. Напомнить о себе, попытаться уловить в его ответах какой-то особый, интимный смысл.
Нет, ну каков гад, а! Тихушник! Всю душу ведь мне вывернул своим крокодильим безразличием, а сам, оказалось, чувствует — так тонко и трепетно, словно украдкой целует эту самую вывернутую душу.
Улыбка не сползала с лица. Я набрала сообщение. Стёрла. Набрала ещё — стёрла. Все эти «Надеюсь, этим вечером я свободна?» и даже «Привет! Ты куда сегодня пропал?» — это всё так, ни о чём. Всё не то. Нужно что-то, что всколыхнёт его. Заставит думать обо мне не как о девочке, которую нельзя, а наоборот — протянет по самому нерву, заденет его потаённые чувства и раззадорит ревность…
«Зай, ну ты же знаешь — будет так, как ты захочешь!» и подмигивающий сердечком-поцелуйчиком смайлик. Замерла, задохнувшись от волнения… и отправила. Нервно поелозила в кресле. Мгновенье, другое… Галочки «прочитано»… И я тут же добавляю «Ой, пардон, это не тебе!!!!» И следом тройной смайл «Упс!»
Зажала телефон в ладонях, от зашкаливающего пульса шумело в ушах. Минута, другая…
Ответ бжикнул аж целых два раза. Я рвано вздохнула — кислород кончился, сердце не справлялось. Чувствуя, как заливаюсь краской, бросила вороватый взгляд на Коломойца, но он медитировал на картину за спиной спикера и даже не подозревал, какой атомный реактор терпит перегрузку у него под боком.
Гордеев: «Очень на это надеюсь. А то в заях я ещё не ходил, ага» И следом: «А кому?»
Я, закусила улыбку: «Да так, подружке»
Гордеев: «С рабочего номера?» — показалось даже, что вижу, как он хмурится.
Я: «Со́ри, больше так не буду!»
Гордеев набрал, но сбросил. Снова набрал. Сбросил. Мгновения тянулись бесконечно долго, я даже испугалась, что он сейчас закончит дурацкий разговор, а потом просто ввалит мне корпоративных люлей, и на этом вся романтика… Но наконец:
«Передай подружке, что у него изменения в планах. Ночная встреча перенеслась на завтра»
Мне аж кулак прикусить пришлось — так неудержимо растянулись в улыбке губы. Крокодил заглотил наживку!
Я: «Да я правда подружке писала!»
Но Гордеев не ответил. Я с замершим сердцем подождала минуту, другую… И меня качнуло в другую крайность — щемящего раскаяния, что, кажется, перегнула.
Я: «Не веришь?»
Ещё минута пустого ожидания.
Я: «Да я тебе клянусь, что Коломоец ни при чём!»
Гордеев снова несколько раз начинал писать и стирал, но наконец отправил: «Да мне без разницы, Слав. Раз уж вы такие идиоты — то и проблемы ваши. Главное, не палитесь на людях. Для тебя же хуже»
У меня аж перевернулось всё внутри. Ну зачем я это начала? Он же теперь точно только ещё больше закроется!
Раздирало потребностью что-то предпринять. Написать, позвонить, даже смухлевать фейковую переписку с какой-нибудь «подружкой», чтобы предоставить скрин в доказательство… Или вообще — просто взять и рассказать всё как есть. Что знаю про серёжки, что не понимаю, почему делая вид, что мы вместе, мы не можем быть вместе на самом деле…
Но не по телефону же об этом!
Словом, до конца конференции извелась. И ещё больше пригрузилась, когда увидела в холле Бизнес-молла Лариску. Коломоец сам подошёл к ней, обменялись дежурными фразами, она обмолвилась что день сегодня был просто сумасшедший — целых две конференции и одни большие переговоры, но наконец-то всё закончилось и можно вздохнуть. Понтовалась, одним словом. Цену себе набивала, овца. Я в их разговор, естественно, не лезла, но при этом обречённо разглядывала её безупречный макияж и не по годам точёную фигуру. Красивая тётка, чего уж там…
И все глупости на счёт Гордеевского особого ко мне отношения буквально на глазах развеивались в пыль. Поэтому, когда он прислал вдруг сообщение: «Кстати, у тебя сегодня свободный вечер», я только зубами скрипнула. Ну понятно! Надо же отлучиться, Ларисочку расслабить!
Но когда ещё через пару мгновений добавилось небрежное: «В принципе, можем куда-нибудь выбраться. Если хочешь, конечно» — я сбилась с шага и чуть не врезалась в стену.
Сергей взволнованно подхватил меня под локоть:
— Ты нормально?
— Да, просто занесло…
Долго перебирала идеи, как бы ответить. Так, чтобы и не оттолкнуть, но и прозвучало бы не очень-то радостно. Как бы нехотя.
Я: «Ну не знаю. Если тебе больше нечего делать, то давай»
Гордеев: «Смотрю, энтузиазм аж зашкаливает. Ладно, не хочешь, не надо»
Я чуть по лбу себя не треснула от отчаяния. Заметалась, гадая как же исправить, но не успела ничего придумать, как получила новое сообщение:
«Зая твой далеко там? Не могу до него дозвониться»
И я снова растерялась. Вот как так? Стоило только Гордееву вступить в игру, как я тут же потеряла над ней контроль! Боже, ну какая дура, а…
Гордеев: «Короче, жди на хате. Заеду, как освобожусь»
Прозвучало сердито, но я чуть не запищала от облегчения. Набрала нейтральное:
«Хорошо» — и зависла, соображая, что же дальше.
— У меня планы на вечер изменились, — сообщил Сергей, пролистывая набежавшие за время конференции сообщения. — И в кои-то веки я свободен. Давай, может, рванём куда-нибудь? Куда хочешь?
— Я даже не знаю… — виновато улыбнулась я. — Гордеев там что-то говорил, что, возможно, надо будет куда-то поехать с ним вечером…
Излишне резко дёрнув руль, Сергей чуть не снёс шлагбаум на выезде с подземной парковки, а следом и терминал оплаты. Словом, заметно психанул, но повторять приглашение, пользуясь своим хозяйским положением, не стал, только навесил такое недовольное молчание, что у меня аж уши запылали. Чувствовала себя жутко неловко, хоть под землю проваливайся… Но всё-таки не выдержала и набрала украдкой:
«А я сегодня Айболита встретила»
Гордеев ответил на удивление быстро, словно ждал сообщения от меня:
«Не поверишь, я тоже»
Я на мгновенье засомневалась, но не сдержала любопытства: «Он снова тебя пытал?»
Гордеев: «Типа того»
Я: «И как?»
Гордеев: «Ну как сказать… До тебя ему далеко;))»
У меня аж челюсть отвисла от этих подмигивающих скобочек. Он что, заигрывает со мной? Вот так открыто?! Перед глазами всплыл хитрый Гордеевский прищур, и тут же радостной пьяной толпой хлынули по телу мурашки.
