Одиноков похлопал в ладоши.
— Батюшки! Милицию удивил. Вот что значит гений.
— Страдаете манией величия?
— Болезнь всех деятелей искусства и литературы. Не бойтесь, не заразно. При этом можно выглядеть нормальным человеком, если не наступать на любимую мозоль.
— Мне требуется ваша помощь. Правда, на время придется бросить пить, сесть за стол и писать. На ваш гонорар и авторство я не претендую, но вы должны соблюдать определенные условия.
— Брось, майор. Я ручку в руках разучился держать. Кончился Веселовский. Весь вышел, остался только Одиноков.
— Если ты, Саша, сумеешь взять себя в руки, то горы своротить сможешь. Про гениев я ничего не знаю, но талант зарывать глупо. Речь идет о маньяке-убийце. Роман будет называться «Разочарование маньяка». Ты же написал «Разочарование сатаны». Прекрасная вещь. Но там плод твоей фантазии выступал на первое место, а здесь факты положены на твой талант, стиль и фантазию.
— Ты не торопись, майор. Я с утра нешибко соображаю. С толком, с чувством, с расстановкой.
— Хорошо. Есть неординарная личность. Умный талантливый человек с богатым воображением, своими мечтами, радостями и промахами. Однажды он переступил черту и превратился в убийцу. И это болото его засосало. Он хочет вырваться из плена, но не может. Кто-то стоит над ним. Так он думает. И вот этот человек выходит со мной на связь и предлагает мне сделку: «Я сдамся властям, но на одном условии. Я не хочу уйти из этого мира со штампом маньяка. Слишком просто и несправедливо. Я хочу, чтобы люди знали обо мне правду. Я хочу исповедаться. Ни в Бога, ни в черта я не верю, но и копить в себе эту дрянь больше не могу. Найдите способ вылить мои мысли широкой публике, и я сам к вам приду с поднятыми лапками». Теперь ты понимаешь, о чем идет речь?
Лицо Одинцова стало серьезным.
— А какие условия он ставит?
— Элементарщина. Он хочет, чтобы все имена жертв и даты были соблюдены. А главное, чтобы не искажали его мысли. Надо понимать, что речь идет об исповеди, одетой в художественную форму. Сюжет — дело автора. Красочки, выводы, герои, характеры, тут — пожалуйста, карты в твоих руках. Но логика и философия убийцы должны оставаться незыблемыми.
— Любопытно. А поговорить я с ним смогу?
— Нет, конечно. Он никому не доверяет. Как только книга выйдет в свет и он явится с повинной, тогда пожалуйста. Для тебя будет сделано исключение.
— Ладно. Вот что, майор. Бутылку забирай с собой, а мне оставь материалы, какие успел собрать, имена и даты. А я пошел в ванную на часок. Отмокнуть надо. Если дело пойдет, я за пару недель справлюсь. Был бы материал стоящий. Нюх мне подсказывает, что здесь есть над чем голову поломать.
— С тобой можно иметь дело, маэстро Веселовский. Кстати сказать, Леночка Григорьева одна из его жертв.
— Ее-то за что? Божий одуванчик.
— А вот в этом тебе придется разобраться. По его мнению, во всем виноват вальс. Вальс стал занозой, впившейся ему в голову. Но я с ним не раз разговаривал, он не производит впечатление больного человека и очень беспокоится, что его примут за параноика. Мне приходилось иметь дело с маньяками. Могу сказать: ни в одном из них я не нашел и тени отклонений от нормы. Каждый имеет веские причины и очень убедительно отстаивает свою правоту. Просто они считают, что нам, смертным, не понять тех, кто набрался храбрости переступить черту.
Добрушин достал из кармана несколько листков писчей бумаги, сложенных вчетверо.
— Тут некоторые конспекты, даты и имена. Если мы договорились, я займусь делом вплотную.
— Займись, майор. Мы договорились.
«Скорая помощь» подъехала к дому в шесть часов утра. За рулем сидел Максим, в салоне находился его надежный человек. Оба в салатовых халатах и шапочках.
— Здесь, Лева?
— Второй подъезд. Лифт один, и тот не работает. Придется подниматься на шестой этаж пешком.
— Это мелочи. Бери носилки и пошли.
Машина «Скорой помощи» никого не удивила.
Но когда санитары вышли из «рафика» с красным крестом, Ник-Ник, наблюдавший из джипа, напрягся.
— Ну вот, черный ангел-хранитель прибыл.
— О ком ты? — спросила Катя.
— Тот, что пониже. Я прозвал его «уборщиком». Он ходит следом за нашим майором и убирает за ним трупы. Но я никак не могу понять его цели. Зачем ему это нужно?
— Может, Добрушин его нанял?
— Нет, в контакт они не входят. Этот парень наблюдает за ним так же осторожно, как мы. Это осложняет нашу работу. Мы можем оказаться между молотом и наковальней.
— А если предупредить Добрушина?
— Не имеет смысла. Во-первых, майор станет работать с оглядкой. Во-вторых, «уборщик», сам того не понимая, делает нам большое одолжение. Он выбивает Добрушина из седла, подбрасывая трупы следствию. Майор уже близок к панике. Психика у него неуравновешенная. Нам остается только масло подливать в огонь. И такой способ имеет право на существование. Мы сделаем из хитроумного, хладнокровного убийцы умалишенного маньяка. А это пожизненное заключение в психиатрическом отделении Бутырки. Там и здоровый человек через две недели превращается в безвольное животное. Приговор, достойный нашего героя.
Санитары поднялись на шестой этаж, и Максим позвонил в квартиру Нины.
— Какой смысл? — спросил Лева.
— Береженого Бог бережет.
Дверь никто не открыл.
— Ну вот, теперь можно приступать к работе. Дубликаты ключей мы уже давно заготовили.
В квартире они находились не более десяти минут. Толстушку пришлось переодеть, кровавые пятна смыть, платье забрать с собой. Ни на лестнице, ни во дворе санитары никого не встретили. В такой ранний час жильцы дома пребывали в полудреме, и только ранние пташки чистили зубы и готовили себе завтрак.
Труп запихнули в машину, и «скорая помощь» выехала со двора на улицу. Максим чувствовал себя спокойно, все шло по плану, и он не обратил внимания на джип, который их преследовал на почтительном расстоянии.
«Скорая помощь» заехала во двор, где стоял старый заколоченный дом, кучи мусора и катафалк с надписью «Ритуал». Труп перетащили в автобус, переложили с носилок в гроб, и, перед тем как закрыть его крышкой, Максим незаметно подложил под покойницу черную монету, на которой было выбито одно слово «Нодия».
Машина «Скорой помощи» осталась стоять во дворе, а катафалк выехал на улицу.
— Чисто работают, — тихо сказал Ник-Ник.
Джип тронулся следом за автобусом.
Возле крематория их поджидала похоронная бригада. В девять часов утра четвертый зал принял умершую от инфаркта Нину Александровну Дунину. Заведующий лично оформил документы и после недолгого прощания родственников гроб с покойницей отправился в печь. Несчастная толстушка, она мечтала услышать марш Мендельсона, стоя с букетом цветов и держа под руку красавца, посланного ей судьбой. Но ни цветов, ни марша она не получила. Судьба обманула ее, а жизнь оборвалась. Добрая и глупая, она потеряла все: веру, надежду, несостоявшуюся мечту и любовь.
В то же самое время азартный и заводной, талантливый и проницательный Александр Одиноков заканчивал первую главу своего нового романа, в котором своенравная красотка сломала себе шею, падая с лестницы.
С рассвета Добрушин занимался поисками тайника Калгана и обшаривал каждый угол дома. Результатов ноль. Правда, он нашел сумочку из крокодиловой кожи, заброшенную им же в угол гостиной первого этажа. В ней лежал паспорт на имя Екатерины Гусевой, ключи от квартиры, кошелек с тысячью рублями и косметика. Находку он сунул в свою спортивную сумку, с которой не расставался, и решил уничтожить или утопить в реке по дороге в Москву.
Настроение было отвратительное. Надежда на то, что он вернет свою машину, таяла каждую минуту, а без машины ему не обойтись. Добрушин привык ценить свое время. Он вновь принялся за поиски тайника, но наткнулся на еще один паспорт. Находка его поразила. Паспорт принадлежал Рукомойникову Роману Филипповичу. Майор хорошо помнил, что уже осматривал и проверял кухонную мебель, и сейчас, делая контрольный осмотр, нашел документ под бумагой, выстеленной на дне ящика разделочного стола. Почему он не нашел его при первом осмотре? Проглядел? Такое маловероятно. В то, что в доме побывал Калган, он не верил. А если он сюда приходил, то зачем оставил паспорт?
Добрушин долго изучал документ и пришел к выводу, что паспорт поддельный. Сделано профессионально, но изъяны все-таки имелись. Добрушину пришла в голову мысль, что он сможет воспользоваться найденным документом, если сменит фотографию на свою, а когда понадобится, приклеит снимок Калгана на место.
К десяти часам утра майор приехал в управление Дедовска. Отставной подполковник Раков подбросил его на «Москвиче» и тут же вернулся в поселок на свой наблюдательный пункт.
За двухдневное отсутствие майора произошли некоторые изменения, и следствие еще больше зашло в тупик. Созвали срочное совещание, и капитан Ледогоров доложил обстановку.
