Она пыталась повернуться к нему лицом, защитить себя, но он прижал ее лицо к заднему сиденью машины, к пиджаку, пропахшему кислым запахом сигарет. Что-то твердое под пиджаком врезалось ей в щеку.
Де Суза залез ей под платье и сорвал трусики. Алекс попробовала лягаться, но он так сильно вдавливал ее лицом в сиденье, что она едва могла дышать.
— Веди себя хорошо и делай то, что скажу. — Он раздвинул ей ноги. — Папочка хочет преподать маленький урок своей девочке.
Алекс вырывалась. Она кричала и извивалась, но чем больше сопротивлялась, тем сильнее он прижимал ее к пиджаку. Она задыхалась, у нее началось головокружение, и Алекс запаниковала. Де Суза все крепче вдавливал ее в сиденье. Она почувствовала, что теряет сознание.
Алекс дернулась изо всех сил и сумела просунуть руку под голову, чтобы глотнуть воздуха. Твердый предмет под пиджаком теперь упирался ей в ладонь. Пистолет?
Когда легкие наполнились воздухом, Алекс ощутила прилив энергии и снова начала брыкаться. Она чувствовала, что де Суза пытается пристроиться сзади.
— Сейчас ты получишь, что хочешь. То, чего хотела все время.
Алекс услышала, как он расстегнул пряжку, и поняла, что он спустил штаны.
Свободной рукой он начала шарить у нее между ног.
— Давай, еще немножечко. Я уже готов. — Алекс почувствовала ритмичные поглаживания его руки.
— Я почти вошел. — Она слышала его тяжелое дыхание у своего уха.
Она ухватила за край твердый предмет, лежащий под пиджаком, и попробовала вытянуть, не переставая лягаться и извиваться. Наконец ей это удалось. Это был маленький ноутбук. Она выскользнула и попыталась ударить насильника по голове.
Он лишь засмеялся, отклонившись в сторону.
— Так нехорошо, моя petite mouche.[59] Ты не сумеешь мне помешать. — Алекс почувствовала, что давление усилилось. — Держись крепче, папочка уже готов засунуть своего малыша в домик.
Она снова ударила его ноутбуком и на этот раз попала краем де Сузе по лицу.
Он вскрикнул:
— Puta que pariú!
Теперь, чтобы укротить Алекс, он пустил в ход обе руки. Но без помощи рук он не мог войти в нее.
Тогда он навалился сверху всем своим грузным телом, чтобы удерживать ее внизу и прижимать лицом к пиджаку. Алекс уже почти нечем было дышать. Ее легкие начали гореть, как в огне.
В голове промелькнула картинка: ее мать с подушкой, прижатой к лицу, она борется. Неужели и она умерла вот так же?
Голова Алекс закружилась.
Она отчаянно забилась, из последних сил пытаясь освободиться, но без воздуха ее силы убывали. Перед глазами все поплыло.
Потом она услышала звук удара. Де Суза вскрикнул прямо у нее над ухом.
— Merda![60]
Еще удар.
На этот раз тело Алекс содрогнулось. Внезапно де Суза отпустил ее руки и стал сползать.
Алекс повернула голову и несколько раз глотнула свежего воздуха.
Над ней рядом с машиной стоял Марко, одной рукой держась за распахнутую дверцу. По его лицу текла кровь. Он наклонился к де Сузе, который корчился на земле. Свободной рукой Марко резко ударил его в лицо. Алекс услышала хлопок, как будто из бутылки шампанского вылетела пробка. Из носа де Сузы хлынула кровь. Он взревел, как дикий зверь.
— Para! Рог favor! Пожалуйста, не надо больше!
Де Суза пополз под машину, спасаясь от ударов Марко. Тот обернулся к Алекс.
— Давай уходить. — Он поднял ее с сиденья, деликатно поправив задранную юбку. — Давай уносить отсюда ноги. Пока полиция не приехала. Учитывая связи де Сузы, нам лучше не попадаться.
Марко, сильно хромая, повел ее прочь от машины. Одна рука у него висела плетью вдоль тела.
Алекс, ничего не видя, пошла за ним. Она и не заметила, что в ее руке все еще зажат маленький ноутбук.
Сан-Паулу
Четверг, ночь
Алекс набросила цепочку и подперла дверь тяжелым креслом.
— Не беспокойся. Он не придет. — Марко, вытираясь, вышел из ванной. Алекс заметила несколько царапин у него на боку и спине. — Мало того что я разбил ему нос, я еще сломал ему несколько ребер и правую руку. В ближайшие несколько дней он не ходок.
— Откуда такая уверенность?
— Забыла — я преподаю карате? В таких вещах я разбираюсь.
— Но если де Суза приятель губернатора, он может прислать полицию, чтобы нас арестовали?
— Успокойся. — Марко подошел к Алекс и обнял ее. — Он не знает, где мы. Не знает, кто мы. Он вообще ничего о нас не знает.
Он подтолкнул ее к кровати.
— Давай ложиться спать.
Алекс отстранилась.
— Прости, — прошептала она, — сперва я хочу принять душ. Хочу смыть с себя все следы этого скота.
— Ладно. Если понадоблюсь, ты знаешь, где меня найти. — Он похромал к кровати и лег.
Алекс прикрыла дверь ванной комнаты и пустила воду. Несколько минут она стояла под струями обжигающе горячей воды, потом опустилась на корточки и обхватила колени руками. Она расплакалась. Плакала, пока хватило слез, пока глаза и щеки не стали болеть так же сильно, как и все тело.
Когда она вышла из ванной, Марко уже спал. Его штаны и испачканная кровью рубашка бесформенной грудой валялись на полу.
Алекс присела рядом с ним на кровать. Несколько минут она наблюдала, как его грудь ритмично вздымается в такт дыханию. В мягком свете гостиничного номера на теле Марко были видны глубокие царапины. Этот мужчина, этот красавец спас ее. Сам чуть не погиб. Она так мало знала о нем, однако после пережитого ей казалось, что они знакомы всю жизнь. Она скользнула под одеяло рядом с ним. Он даже не пошевелился.
Алекс несколько часов пролежала в кровати, раздумывая над тем, за что ей все это. Она лишь пыталась сделать как лучше, найти выход из ситуации. И чуть не погибла. И Марко чуть не погиб. Пока она лежала в темноте, в памяти всплывали воспоминания о том мгновении, когда в легких уже не оставалось воздуха и она была близка к смерти, была в руках у де Сузы, — такая беспомощная, задыхающаяся.
Так умирала и ее мать? Лежала, обессилевшая, придавленная подушкой, пока уже не могла дышать? Кто может желать такой смерти?
Но ее мать страдала от невыносимых болей, а боль она ненавидела. Однако пройти через ужас удушья — должно быть, стало настоящим адом. А может, на полпути она передумала? Как она могла дать знать Эвелин, чтобы та остановилась?
Или это изначально была идея сиделки?
Но почему? Ведь у Эвелин была прекрасная работа у госпожи Пейтон!
В голове пронеслись слова Руди: ищите деньги. Но у ее матери не было денег. Тогда зачем было обрывать ее жизнь так рано?
Если нет выгоды — нет и мотива. Если нет мотива — нет преступления.
Совершенная бессмыслица.
Уже начинало светать, когда Алекс наконец очутилась в объятиях Морфея. Она придвинулась к Марко ближе, прижалась к нему и крепко уснула. Как мертвая — так говорят? «Перестань волноваться о том, что могло бы произойти, — приказала она себе, засыпая. — Сконцентрируйся на настоящем, на том, чтобы прекратить этот кошмар».
Алекс разбудил звонок от портье: тот спрашивал, когда они намерены освободить номер — уже почти два часа дня.
Марко все еще спал. Алекс встала, чтобы позвонить Руди. Его телефоны так и не отвечали.
В чем дело? Прошло уже больше суток, как они разговаривали. Он вообще не получал ее сообщений? А может, он решил полететь в Нью-Йорк, встретиться с Магдой и все-таки втянуть ее в эту историю?
Алекс набрала номер Магды. Трубку никто не снимал, автоответчик не включался.
Она еще раз проверила свою голосовую почту. Странно, ни одного сообщения — ни от Руди, ни даже по работе. Разве Эрик не говорил, что оставил для нее несколько сообщений? Она вернулась в кровать и стала осторожно будить Марко.
— Вставай. Давай уходить. Поехали в аэропорт. Мне нужно вернуться в Нью-Йорк, кое-кого навестить. Потом я хочу отправиться в Сиэтл. У меня там дела.
Марко, полусонный, повернулся к Алекс.
— Мы не можем улететь. Пока.
— Почему? — Алекс стала собирать вещи.
Он потер глаза.
— Я же говорил тебе. У всех самолетов, направляющихся в Соединенные Штаты, вылет вечером.
— Тогда поехали в аэропорт и подождем там. — Она побросала вещи в чемодан и плотно закрыла крышку. — Вылетаем первым же рейсом.
— Не думаю, что это хорошая идея. — Марко обернулся простыней и, покачиваясь, поднялся на ноги.
— Почему? — удивилась Алекс.
— Потому что, несмотря на ранения, де Суза все еще способен послать своих головорезов или полицию за нами в аэропорт. Он может выдумать миллион причин для нашего ареста.
— Но он ведь не знает наших имен, верно? И никто, кроме него, не знает, как мы выглядим.
— Все-таки я считаю разумнее ждать здесь. Береженого Бог бережет.
Алекс сняла телефонную трубку и попросила соединить с портье.
