— Шон, что случилось? — тихо спросила она.
Кинг обреченно покачал головой.
— Джоан похитили.
Джоан занимала коттедж, расположенный в стороне от остальных построек отеля «Кедры». Ее сумка и телефон валялись на полу. Поднос с едой был нетронут. Туфли, в которых она ходила за день до этого, тоже лежали на полу, причем один каблук оказался сломан. Задняя дверь коттеджа выходила на площадку, где имелось место для машины, на которой Джоан могли незаметно вывезти. Шериф Уильямс и его люди опрашивали постояльцев и служащих и собирали немногочисленные улики.
Посыльного, который должен был доставить ей в номер еду, тщательно допросили. Им оказался молодой парень, работавший в отеле уже два года. Он никак не мог оправиться от шока и с грехом пополам рассказал, что направлялся с заказом в коттедж Джоан, когда к нему подошла незнакомая девушка. Убедившись, что он несет еду именно Джоан, она назвалась ее сестрой и попросила у него поднос — она якобы только что приехала и хочет устроить сестре сюрприз. Это показалось посыльному вполне естественным. К тому же девушка была очень привлекательной и дала ему двадцать долларов за понимание. Он передал ей поднос с заказом и вернулся в отель. Больше посыльный ничего не знал.
К прибывшим Кингу, Мишель и Парксу подошел шериф Уильямс.
— Проклятие! Сплошные убийства и похищения. А совсем недавно все было так спокойно.
С разрешения шерифа они забрали коробку с документами, которую просматривала Джоан, и провели короткое совещание на автостоянке. Паркс повторил дословно свой разговор с Джоан.
— Наверное, ее похитили сразу после нашего разговора. Она рассказала, что ей удалось найти. Я предположил, что Скотт мог переметнуться и стать идеальным информатором для человека, замышлявшего убийство Риттера, хотя я знаю, что вы в это не верите. Мы договорились с Джоан дождаться, когда вы вернетесь со встречи с Кейт Рамсей, и потом вместе решить, что делать дальше.
Кинг и Мишель осмотрели «БМВ» Джоан, но ничего примечательного не нашли.
Она положила руку на плечо Шона:
— Ты как?
— Я должен был это предвидеть!
— Каким образом? Ты же не ясновидящий!
— Мы разговаривали со многими людьми. Милдред Мартин убили сразу после нашей встречи. Нетрудно было догадаться, что преступники могли явиться за Джоан.
— И что ты мог сделать? Напроситься ей в сиделки? Я не так хорошо ее знаю, но сомневаюсь, чтобы она согласилась!
— Я даже не попытался, Мишель. Я не думал о ее безопасности. А теперь…
— Мы все еще можем найти ее. Живой!
— Наша статистика по нахождению людей живыми не слишком обнадеживает.
Вернулся Паркс, отлучавшийся о чем-то переговорить с шерифом.
— Послушайте, я собираюсь вплотную заняться этим Бобом Скоттом из Теннесси. Если он окажется нашим парнем, я наведаюсь к нему с парой ребят и поговорю по душам. Если хотите, можете присоединиться.
— Мы хотим, — ответила Мишель за себя и Кинга.
Когда Паркс уехал наводить справки о Бобе Скотте, Мишель и Кинг вернулись домой. Она приготовила для них обоих обед, но Шон куда-то исчез. Мишель с трудом отыскала его на пирсе — он стоял и смотрел на воду.
— Я приготовила суп и сандвичи. Не уверена, что вкусно, но точно съедобно.
— Спасибо, — рассеянно ответил он. — Я сейчас приду.
— Все еще думаешь о Джоан?
Он посмотрел на нее и промолчал.
— Я не знала, что вы по-прежнему друзья.
— Мы не друзья! — резко ответил Шон и добавил уже спокойнее: — Но когда-то давно были больше, чем просто друзья.
— Я понимаю, как тебе тяжело, Шон.
Они помолчали еще немного, и Кинг вдруг сказал:
— Она ослепила меня!
— То есть?
— В лифте. Она ослепила меня.
— Ослепила? Но как?
— На ней был только плащ, а под ним — ничего! Признайся, ты подозревала нечто подобное, когда узнала о трусиках под потолком.
— Может, и подозревала. Но зачем Джоан это сделала? Ты же был на посту!
— Она получила записку, якобы с просьбой преподнести мне сюрприз в том чертовом лифте. После нашей бурной ночи подобное предложение не показалось ей удивительным.
— Но если преступники рассчитывали использовать Джоан в качестве отвлекающего маневра, то откуда они могли знать, когда именно она появится у лифта?
— Общение с избирателями было запланировано на десять тридцать-десять тридцать пять, о чем тот, кто замышлял убийство Риттера, несомненно, знал. Поэтому в записке Джоан и предлагалось исполнить этот трюк около десяти тридцати.
— Она очень сильно рисковала. Зачем?
— Иногда любовь заставляет совершать сумасшедшие поступки.
— Ты думаешь, дело было именно в этом?
— Так мне сказала сама Джоан. И у меня нет оснований не верить ей. Все эти годы она подозревала, что я был замешан в убийстве Риттера, и считала, что я ее подставил. И только увидев записку, приколотую к телу Сьюзен Уайтхед, поняла, что подставили нас обоих. Это письмо ясно указывало на то, что убийца Сьюзен причастен к смерти Риттера. Целью записки, просунутой под дверь Джоан, было отвлечь меня с ее помощью, поскольку она считала, что автором текста являюсь я. Но Джоан никому не могла рассказать ни о ней, ни о том, что она делала в лифте, потому что это означало бы конец ее карьеры. — Шон помолчал. — Она спросила, почему я никому не рассказал о своих подозрениях на ее счет.
— И что ты ответил?
— Ничего. Наверное, потому, что сам не знаю ответа.
— Я думаю, ты никогда всерьез не верил в виновность Джоан.
— Я помню ее взгляд, когда прогремел выстрел. Я больше никогда и ни у кого не видел такого шока в глазах. Нет, она в этом точно не участвовала. — Он пожал плечами. — Но сейчас все это совершенно не важно.
— Ты сам сказал, что из-за любви люди могут совершать странные поступки. И, судя по всему, тот, кто стоял за всем этим, знал о твоих чувствах к Джоан. Знал, что ты ее не выдашь. По сути, у вас обоих были связаны руки. — Мишель с участием посмотрела на него. — Шон, испытывать привязанность к кому-то — совсем не преступление.
— Я больше не люблю Джоан… как женщину, но мне не все равно, что с ней происходит. Я хочу вернуть ее в целости и сохранности.
— Мы сделаем все, что в наших силах.
— Этого может оказаться недостаточно, — мрачно заметил Кинг и направился к дому.
Когда они заканчивали есть, зазвонил телефон Кинга. Он взял трубку, и его лицо выразило удивление:
— Тебя, Мишель. Этот мужчина говорит, что он твой отец.
— Спасибо. Я дала ему твой номер, надеясь, что ты не против. Мобильный здесь не всегда ловит сигнал.
— Никаких проблем.
Мишель поговорила с отцом минут пять, что-то записала на листке бумаги и, попрощавшись, повесила трубку.
— Что-то важное? — поинтересовался Кинг, споласкивая тарелки и складывая их в посудомойку.
— Я тебе говорила, что все мои родственники по мужской линии работают в полиции. Отец возглавляет полицейское управление в Нэшвилле, является членом всех профессиональных объединений полицейских и занимает в них высокие посты. Я просила его навести справки о полицейском, погибшем в Вашингтоне во время акции протеста примерно в семьдесят четвертом году.
Кинг вытер руки полотенцем и подошел к ней.
— И что он сообщил?
— Имя. Только имя. Но этот человек может нам помочь. — Она взглянула на свои записи. — Пол Саммерс работал тогда в полиции округа Колумбия. Сейчас он на пенсии и живет в Манассасе, штат Виргиния. Отец его хорошо знает, и тот готов с нами поговорить. По словам отца, Саммерс может располагать полезной для нас информацией.
Кинг надел пиджак:
— Поехали!
Когда они выходили, Мишель вдруг сказала:
— Шон, я не одобряю, что все эти годы ты скрывал поступок Джоан, но искренне тобой восхищаюсь.
Пол Саммерс жил в одноэтажном загородном доме в Манассасе, построенном тридцать лет назад. Все эти годы жилые застройки подбирались к нему все ближе и ближе, пока дом не оказался совершенно зажат между ними.
Саммерс встретил их в джинсах и бордовой футболке и провел в маленькую гостиную. Он предложил им что-нибудь выпить, но они отказались. На вид Саммерсу было лет шестьдесят пять, тонкие белые волосы, широкая улыбка, морщинистая кожа, длинные руки и огромный живот.
— Так вот, значит, какая у Фрэнка Максвела дочь! — воскликнул он. — Если бы я рассказал, как он хвастается вами на разных съездах, вы бы покраснели сильнее моей футболки.
Мишель улыбнулась:
— Да, я любимая папина дочка.
— Однако немногие отцы могут гордиться своими дочерями. Уж я бы тобой точно гордился!
— При ней действительно чувствуешь себя каким-то неполноценным, — шутливо заметил Кинг. — Но, познакомившись с Мишель поближе, понимаешь, что ничто человеческое ей не чуждо.
