Вторая коробка оказалась более интересной. Она была наполнена личными бумагами, еще там лежал ежедневник и адресная книга. Первым, что попалось Джеку на глаза, были банковские отчеты из Сити-банка. Быстро просмотрев их, Джек нашел самый свежий — двухнедельной давности. На первой странице четырехстраничного отчета значилось, что Джордж Деметр является обладателем сберегательного вклада в девять тысяч четыреста шестьдесят восемь долларов и семьдесят два цента. На его расчетном счете лежало шестьсот восемьдесят долларов.
«За такие денежки эту квартиру приобрести невозможно, — подумал Джек. — Этого не хватит на аренду за два месяца, не говоря уже о приобретении в собственность. Квартира стоит полтора миллиона баксов, если не больше!»
Он начал просматривать бумаги, не совсем понимая, что именно ищет, и поражаясь тому, какое это искушение — копаться в чужой жизни.
Он вытащил из коробки ежедневник в черной обложке и принялся его листать, начиная с января. В начале года у Кида было по несколько записей за день. Некоторые из них представляли собой имена, которых Джек от Кида не слышал, — Лидия, Бекки, Мишель. Одна запись выглядела так: «Пол: кино». Ничего особо интересного. В середине января Джек наткнулся на запись: «Затейница». Он продвигался вперед по времени, и упоминания о Затейнице начали встречаться все чаще. Стали регулярно появляться прозвища Гробовщица и Силачка. В феврале в ежедневнике несколько раз встретилась Новенькая, но в марте она упоминаться перестала. Зато в начале марта появилась Убийца. А к концу апреля была помечена одна встреча, в семь часов вечера, с Целью. После слова «Цель» стояло несколько вопросительных знаков.
Джек обратил внимание на то, что в ежедневнике несколько раз упоминался некий Мясник. Все встречи с этим персонажем назначались на раннее утро. Джек еще немного подумал и понял, что это его прозвище. Кид окрестил его Мясником.
«Вот сукин сын», — подумал Джек, и его губы тронула невольная улыбка. Кид всегда говорил, что подбирает клички не без причин. Так значит, вот как Кид о нем думал? После всего, что было переговорено и сделано, он все равно оставался для него мясником, вкалывающим у Дома, как в юности вместе с отцом Кида?
Джек ощутил волнение и быстро пролистал странички до июня, чтобы посмотреть на дату гибели Кида, но странички не оказалось.
Она была целиком вырвана из ежедневника.
Джек нахмурился, отложил ежедневник в сторону и нашел в коробке еще парочку таких же записных книжек — за два предыдущих года. Записи за предыдущий год были похожие. Много встреч с Мясником и Гробовщицей, Силачкой, Затейницей. Было тут и еще несколько прозвищ, о которых Джек не слышал: Кошка, Кайенна, Имбирь, и он догадался, что эти женщины входили в Команду до того, как Кид впервые пришел к нему с Домом, или же он перестал с ними встречаться до того, как рассказал Джеку о Команде.
Джек вернулся еще на один год назад и увидел другие прозвища, но между ними попадались и нормальные имена, почти все — женские. Это имело смысл: тогда Кид не так много занимался персональным тренерством, поэтому и не требовалось наделять людей кличками. Несколько раз попалось имя Шарлотта. И чаще всего встречалось прозвище Цель.
Джек не понимал, какие из всего этого следуют выводы. Вроде бы это было интересно, но он не обнаружил явной закономерности и ничего такого, что вело бы к чему-либо конкретному. Тот факт, что страница с датой смерти Кида была вырвана, безусловно, выглядел зловеще. Но что все это, черт подери, могло означать?
В следующей коробке (с нее пришлось сорвать клеящую ленту) он обнаружил сертификат постоянного клиента авиакомпании на имя Кида. Сначала Джек отложил сертификат в сторону, но потом почему-то решил просмотреть. Он знал, что Кид мало путешествует, тем более это было любопытно. А когда Джек стал просматривать сертификат, у него глаза на лоб полезли. За последний год — в то самое время, когда они с Кидом чуть ли не каждый день тренировались, когда он, как ему казалось, успел узнать о Киде все, что только можно было узнать, — так вот, Джек обнаружил, что за этот год Кид налетал тридцать тысяч миль. Только за два последних месяца он побывал на Бермудах, в Палм-Бич и на острове Сейнт-Бартс.
«Это невозможно, — думал Джек. — Тут что-то не так. Что-то очень сильно не так. Кид не уехал бы на два дня, ничего не сказав мне. Он рассказывал мне обо всем, чем занимался. Он должен был хоть словом обмолвиться о том, что летит на этот треклятый Сейнт Бартс, должен был, господи!»
Джек посмотрел на часы и стал торопливо просматривать вещи в предпоследней коробке. Нашел квитанцию на заказ двух билетов до Бермудских островов. Дата вылета — середина апреля, шесть недель назад. В квитанции значилось, что оплата производилась посредством кредитной карты, принадлежащей кому-то или чему-то, обозначенному как «Грейв энтерпрайзис». Подписи не было. Вся операция была проделана по телефону. Джек сунул квитанцию в карман брюк и бросил взгляд на последнюю, закрытую коробку.
Он пытался решить, есть ли у него время открывать ее или стоит спуститься вниз и переговорить с управляющим. И тут он снова услышал звук, похожий на тот, который он слышал раньше. В квартире стало темнее, тени забрались глубже в пол и мебель. У Джека пересохло во рту.
«Это глупости, — твердил он себе. — Полная ерунда. Опять померещилось. Или управляющий возвращается. Он же сказал, что поднимется и выведет меня, если я не уложусь в полчаса».
Чувствуя себя ужасно глупо, оттого что стоял на коленях, Джек повернул голову к входной двери, совершенно уверенный, что ничего не увидит. Он уже решил, что вскроет последнюю коробку, и пусть потом управляющий приходит и выпроваживает его, если пожелает.
Но управляющему приходить не пришлось. И Джек не получил возможности вскрыть последнюю картонную коробку. Потому что, обернувшись, он увидел менее чем в трех футах от себя двух мужчин. Они были в деловых костюмах, в галстуках. То есть одеты скучно, по-рабочему. Полицейские? Управляющий вызвал полицию? Джек собирался спросить у них, кто они такие, но ему не дали такого шанса. Он и рта не успел открыть, как один из мужчин сделал шаг.
Шаг, движение рукой — все молниеносно. Джек не понял, что незнакомец держал в руке — может быть, кусок металлической трубы. Или монтировку. Но стукнул он Джека по затылку явно не кулаком, потому что боль была ошеломляющая. Словно бомба взорвалась у Джека в голове.
Падать было легко, ведь он стоял на коленях. Но незнакомец успел ударить Джека еще раз до того, как он рухнул на припорошенный «облаками» белый пол. Третий раз бить не пришлось — Джек лежал без движения. Он дышал тяжело, медленно и совсем не шевелился.
Он не шевелился очень долго. Он не шевелился до тех пор, пока двое мужчин в деловых костюмах не ушли и не унесли с собой коробки, ежедневники, бумаги и все остальные следы, оставленные Кидом Деметром в квартире, расположенной в доме четыреста восемьдесят семь по Дьюэйн-стрит.
Джек открыл глаза. Он никак не мог понять, где находится. Сначала он подумал, что лежит в кровати, что проснулся посреди ночи, потому что было очень темно. Он решил, что, наверное, уснул не укрываясь, так как было неприятно холодно. Потом понял, что лежит не на кровати, а на чем-то жестком. На полу. На раскрашенном полу…
Он заставил себя приподняться и сесть и услышал собственный стон. От боли в висках он пошатывался, но голова не кружилась и его не поташнивало. «Значит, сотрясения мозга нет», — решил он. Но боль была ужасная. Джек поднял правую руку, осторожно прикоснулся к больному месту и понял, что голова разбита до крови. Видимо, он какое-то время пролежал без сознания, потому что кровь успела загустеть и стать липкой.
Джек встал на ноги и, как ни странно, почувствовал себя лучше.
Довольно быстро он понял, что квартиру обчистили. Все коробки с вещами Кида куда-то девались, а когда Джек добрел до спальни, оказалось, что из шкафов исчезла вся одежда Кида.
Джек заглянул в комнату-спортзал. Там, похоже, ничего не пропало. Вся еда и напитки в кухне тоже остались нетронутыми. Короче говоря, забрали только личные вещи Кида.
В ванной комнате Джек заставил себя посмотреть на ушиб. Все оказалось далеко не так ужасно, как он ожидал — или чувствовал. Кожа на месте удара была слегка рассечена, вокруг немного крови и шишка. Назавтра место ушиба наверняка распухнет сильнее. Джек поплескал на лицо холодной водой, смыл кровь с помощью влажной губки и немного постоял в маленькой комнатке, выложенной белой кафельной плиткой, гадая, что же ему теперь, черт побери, делать. По идее, надо было уходить. Причем уходить тихо. Он подумал было, не вызвать ли полицию, но представил, что ему придется говорить: «Я дал взятку, чтобы проникнуть в квартиру под вымышленным предлогом. Я вскрыл запечатанные коробки и рылся в чужих личных вещах, и на меня напали и нанесли мне тяжкие телесные повреждения». Кроме того, он осознавал, что нападавшие запросто могли заявить, что он грабитель, а они просто защищались. На самом деле они уже могли позвонить в полицию.
