— Одинаковые отметины на обоих запястьях? Интересно, как такое повреждение можно получить в саду?
Джордж что-то бормотал, но я не мог разобрать слов.
Я отпустил его руку и взял пиво.
— Это сделала Энн Слокум, так?
— Я не знаю, о чем ты… я не знаю, о чем ты говоришь! — взревел он.
— Раз ты у нас такой честный и прямолинейный, почему бы мне не пригласить сюда Белинду, чтобы дважды не рассказывать одну и ту же историю? — Я потянулся за телефоном.
Джордж схватил меня за руку, чем позволил еще лучше рассмотреть отметины.
— Пожалуйста.
Я оттолкнул его руку, но не стал вынимать телефон.
— Расскажи мне.
— О Боже, — захныкал он. — О Боже!
Я ждал.
— Просто не верится, что Энн рассказала об этом Шейле, — простонал он. — А Шейла — тебе. Ведь именно так ты все узнал, да?
Я понимающе улыбнулся. Зачем говорить ему о том, что все дело было в видео, оставшемся на мобильном телефоне моей дочери, а также в наручниках, которые она взяла из сумочки Энн Слокум? «Попытайся-ка ему это объяснить», — подумал я. Но Энн ведь и на самом деле могла рассказать все Шейле, хотя я сильно в том сомневался.
— Значит, тебе все известно, — сказал он. — Просто не верится, что Энн проболталась и призналась, чем она занимается. О Господи, если Энн поделилась с Шейлой, она могла сказать…
Джордж закрыл лицо руками. Вид у него был такой, словно сейчас с ним случится сильный нервный срыв.
— Ты не представляешь, как долго я с этим жил, боялся, как бы кто-то… кто-то не узнал…
— Расскажи мне, — произнес я, продолжая сидеть с невозмутимым видом словно Будда.
А потом его прорвало:
— Энн нужны были деньги. Они с Дарреном постоянно оказывались на мели, даже эта их торговля сумками не спасала. А я всегда находил ее… неотразимой. Привлекательной. Очень… энергичной. Она… она заметила мою заинтересованность. Но я не мог сделать первый шаг. Сам я бы никогда не решился. Однажды она пригласила меня выпить кофе… и сделала предложение.
— Деловое предложение, — уточнил я.
— Совершенно верно. Мы стали встречаться, пару раз даже в мотеле Милфорда. Но это было довольно рискованно — устраивать свидания в нашем городе, поэтому мы перебрались в «Дейз-инн» в Нью-Хейвене.
— И ты платил Энн за то, что она заковывала тебя в наручники и…
Джордж отвернулся.
— Мы не сразу к этому пришли. Сначала был самый обычный секс.
— Дома дела обстоят не очень, Джордж?
Он покачал головой, показывая, как неприятна ему эта тема.
— Я просто… хотел разнообразия.
— И сколько ты ей платил?
— По три сотни за встречу.
— Полагаю, ты не рассказывал об этом, когда приехал в юридическую контору, чтобы дать характеристику моей жене? — поинтересовался я. — Хотя, понимаю, тебе это было ни к чему. Совершенно разные истории.
— Глен, послушай, я прошу тебя проявить благоразумие.
— Конечно.
Глупый сукин сын.
— Но потом она захотела большего.
— И подняла плату?
— Не совсем, — возразил он. Я отхлебнул холодного пива и дал ему время собраться с мыслями. — Энн сказала: если Белинда все узнает, это будет ужасно. Сначала я лишь подумал: «Вот уж точно». Но во второй раз понял, на что она намекала. Энн хотела получать деньги за молчание. Думаю, она никогда не сообщила бы моей жене. Это же безумие. Они с Белиндой долгое время оставались подругами, и, выйди вся правда наружу, Даррен тоже выяснил бы, что…
— Так Даррен ничего не знал? — Теперь мне стало ясно, почему Энн приказала Келли молчать о том, что она услышала.
— Он вообще был не в курсе. На самом деле я не считал, будто Энн способна обо всем рассказать, но не хотел испытывать судьбу. Дело в том, — он понизил голос и заговорил очень тихо, — что однажды она сделала фотографию с мобильного, когда я был… в общем, когда я был прикован к кровати. В кадре оказался только я. Она сказала, что будет забавно отправить это Белинде по электронной почте. Я даже не уверен, была ли эта фотография у нее на самом деле. Возможно, она блефовала, трудно сказать. Но я стал платить ей сотню сверху за каждый раз, и, казалось, ее это удовлетворяло, до тех пор пока она…
— Пока она не умерла.
— Да.
Парень, который пил пиво кружку за кружкой, остановился и со смехом заявил:
— Я больше не могу. Не могу.
— Спорим, сможешь? — спросил один из его друзей. Он обошел его и обхватил сзади, второй стал держать голову, а третий поднес кувшин к губам парня, наклонил его, и пиво полилось на подбородок и на рубашку юноши. Однако довольно много пива попало и в горло, судя по тому, как двигалось его адамово яблоко.
Скоро, очень скоро молодой человек совсем опьянеет. Я лишь надеялся, что эти клоуны не собирались садиться за руль.
— Когда произошел тот несчастный случай, — продолжил Джордж, — я был потрясен. Чувствовал себя отвратительно. Я не мог поверить в случившееся. Но в глубине души, как бы ни омерзительно это звучало, я испытал облегчение.
— Облегчение?
— Она больше не имела надо мной власти.
— Если только эта фотография не осталась где-нибудь, например на ее телефоне.
— Я молюсь, чтобы он исчез где-нибудь на дне пролива. Дни идут, а полицейские все не вызывают меня…
— Возможно, тебе и повезет, — заметил я.
— Да, надеюсь.
Я потер языком щеку.
— Хотел бы попросить тебя об одолжении, Джордж.
— Каком?
— Чтобы ты убедил Белинду пересмотреть свое заявление, которое она дала адвокатам. Пусть она скажет, что заблуждалась по поводу той истории с травкой. На самом деле это были турецкие сигареты или что-то в этом роде. Кроме того, она может добавить, что всякий раз, когда видела Шейлу выпившей, моя жена тем не менее полностью себя контролировала. Я уверен, так оно и было.
Я смерил Джорджа долгим пристальным взглядом и убедился, что он меня понял.
— Ты тоже собираешься меня шантажировать, — усмехнулся он. — Если я этого не сделаю, ты все расскажешь Белинде.
Я покачал головой:
— Вот уж нет! Лучше я расскажу все Даррену.
Он сглотнул.
— Посмотрим, что можно сделать.
— Буду тебе очень благодарен.
— Но те деньги. Шестьдесят две тысячи. Для чего они?
— Я же сказал: спроси у Белинды.
Если бы смерть Энн не считали несчастным случаем, я вряд ли пошел бы с ним на эту сделку. Поскольку если бы Энн оказалась убита, Джордж становился главным подозреваемым.
Как, впрочем, и Даррен с Белиндой. Если, конечно, они знали о происходящем.
Я так устал, что у меня даже не было сил обдумать услышанные откровения. Вернувшись домой, я сразу лег в постель.
Уснул я довольно быстро, и это можно было бы счесть подарком судьбы, если бы мне не приснился кошмар.
…Шейла сидела, привязанная к креслу, напоминающему кресло дантиста: блестящему, серебристому, с красной обивкой. В рот ей была вставлена воронка, которую засунули так глубоко, что она упиралась ей в глотку. К воронке оказалось приставлено горлышко огромной, размером с холодильник, бутылки, подвешенной к потолку. Бутылки водки. Водка текла в воронку, переполняла ее, разливалась по полу. Это напоминало пытку водой, только с использованием алкоголя. Шейла сопротивлялась, пыталась отвернуться, а я каким-то образом тоже очутился с ней в комнате, кричал, просил остановиться тех, кто это делал, орал, насколько хватало легких.
Я проснулся. Все тело покрывала испарина, я запутался в простыне.
Мне было понятно, что послужило основой кошмара: тот парень, который сидел неподалеку от нас в ресторане и пил на спор пиво. Перед глазами тут же возникла картина — трое молодых людей держат своего приятеля и заставляют пить еще.
Они вливали пиво ему в глотку.
Ясное дело, парень в любом случае собирался напиться. Ну а если бы у него не было таких намерений? Если бы он этого не хотел? Он все равно ничего не смог бы предпринять.
Человека можно напоить насильственно. Против его воли. Это не так уж и сложно.
Потом я стал размышлять: «А если они затащат этого парня в машину? И заставят вести автомобиль?»
Боже.
Я сел на кровати.
Могло ли такое произойти? А вдруг именно так все и случилось?
Возможно ли, чтобы Шейлу напоили? Так сильно, что она, утратив всякий здравый смысл, села в машину? Или же кто-то отнес ее в машину после того, как влил в нее изрядную дозу спиртного?
Вероятно, это было безумием. Вероятно.
Но чем больше я думал о случившемся, тем сильнее убеждался: это могло быть вполне допустимым вариантом развития событий. Я снова вспомнил фразу из «Шерлока Холмса», которую процитировал мне Эдвин. Каким бы притянутым за уши ни казался этот сценарий, теперь он выглядел более осмысленным, нежели тот, что мне пытались навязывать — будто бы Шейла сама напилась и села за руль.
