Десантники с наслаждением выкурили трубки, а также дорогие, качественные сигареты; тот мусор, который выдавали в качестве пайка, курили только в случае крайней необходимости. Какой-то гений потратил целый день, чтобы оборудовать уборную, в которую приятно было сходить, и соорудил душ из двадцатилитровой канистры. Затем десантники выпили шнапс, закусывая его конфетами, галетами и свежим украинским хлебом, и все пришли к выводу, что экскурсия получилась не такая уж и плохая. А дальше пошли анекдоты, игра в карты со ставками по пфеннигу, воспоминания о былых деньках. Мастурбацией никто не занимался, а для гигиенических целей имелся солидный запас журналов «Сигнал».
После того как все приготовления были закончены, а все дела сделаны, осталось только извечное мучение – ожидание того момента, когда нужно будет действовать, а этот момент, может быть, наступит, а может быть, и нет. И все же на следующее утро, после бесконечного вечера, ветерок принес запах гари, сообщивший о том, что полицейский батальон вернулся.
– Вилли, – сказал Карл, – раз мы чуем носом лесной пожар, арабы где-то близко. Возьми «Кюбель» и сгоняй с Денекером к ним, может быть, вам удастся раздобыть «Фламменверфер».
Если дело дойдет до него, он поможет нам выиграть дополнительное время.
– Мы вернемся через пару часов.
– Вилли, если сможете, захватите также хорошеньких украиночек и пива, – к всеобщей радости, добавил кто-то из десантников.
Дорога вниз до Яремчи оказалась простой – всего несколько километров, особенно если учесть, что теперь «Кюбель» ехал без прицепленной сзади подводы. Вилли и Денекер добрались за полтора часа, не увидев по пути ничего заслуживающего внимания. Деревня была огорожена стеной дыма, однако не такого плотного, как прежде, и сквозь него виднелись солдаты с огнеметами, которые разбирались с последней рощицей. Деревья полыхали практически невидимыми языками пламени, распространяя волнами горячий воздух. Однако вместо десяти с лишним устройств, испускающих огненные струи, сейчас в работе оставалось только два. На самом деле шесть «Фламменверферов» были сложены у сарая вдоль дороги, в котором, как определил Вилли, размещался командный пункт Салида, поскольку из пробитой в крыше дыры тянулся провод к треугольной антенне. О важности сарая также свидетельствовали стоящие перед ним бронетранспортер и армейский грузовик.
К десантникам подошли два эсэсовца, в том числе унтер– офицер, как и Вилли, в знакомых пятнистых мундирах, но с непривычными кривыми арабскими саблями в петлицах. Это был самый настоящий карнавал камуфляжа, но в то время как СС предпочитали узор, напоминающий брызги грязи, маскхалаты десантников покрывали ломаные линии – пятна против черточек. На взгляд Вилли, черточки смотрелись гораздо веселее пятен.
Доброе утро, унтершарфюрер, – поприветствовал Вилли. – Я оберфельдфебель Бобер, двадцать первый воздушно-десантный полк, боевая группа фон Дреле, мы сейчас занимаем позицию наверху в ущелье. Я приехал за огнеметом. Генерал фон Бинк договорился о том, чтобы мы забрали у вас один «Фламменверфер». Если можно, я бы взял два. Иваны очень не любят огнеметы.
Как выяснилось, эсэсовцы ни слова не понимали по-немецки – только по-сербски. Но через несколько минут – эсэсовцы тем временем угостили десантников водой и сигаретами – появился человек, владеющий обоими языками.
Вилли повторил свою просьбу, знаток немецкого языка перевел ее на сербский, и ответ пришел тем же путем.
– Известно ли вам, что фон Бинк больше ничем не командует? Я не могу передать вам снаряжение без согласия своего командира. А он в настоящий момент занят.
– Послушайте, – сказал Вилли, – у меня нет времени, чтобы бегать по вашим командирам. Считайте, что приказ поступил не от фон Бинка, а от командования дивизии. Мы не можем ждать, пока освободится ваш командир. Чем он занят, отправился дристать в лес или трахает украинскую шлюху?
Судя по всему, в переводе шутка прозвучала не очень смешно, несмотря на то что Денекеру она понравилась. Унтер-офицер – серб, начал было оправдываться, но Вилли не дал ему договорить.
– Слушай, давай сделаем проще. Прыгай в машину, мы сгоняем куда нужно, разыщем твоего командира, он даст свое согласие, и мы еще засветло уберемся отсюда. Никто не может сказать, когда русские начнут наступление, и никто не скажет, как далеко в горы они зайдут. Нам позарез нужен этот огнемет.
Сербы переглянулись между собой, и Вилли показалось, что они обменялись каким-то странным знаком, словно у них не было желания выполнять просьбу десантников, но в то же время они не хотели ввязываться с ними в спор, поскольку это могло привести к осложнениям.
В конце концов эсэсовский унтер согласился, хоть и с неохотой, и Денекер перебрался на крохотное сиденье сзади, а серб – кажется, его фамилия была Акков, – устроился спереди.
– Указывай дорогу, – сказал Вилли.
Акков показал прямо на Яремчу. Это была обыкновенная украинская дыра, убогие деревянные избы, крытые соломой и хаотично разбросанные, дворики с копошащимися курами, хотя водопад и пешеходный мостик через реку, разделявшую деревню надвое, привносили определенную долю очарования. В этом столетии здесь никто не подстригал траву и не выпалывал сорняки, что помешанному на аккуратности Боберу показалось едва ли не оскорблением. Никто не сажал перед домами цветы, не сгребал опавшую листву, не подметал деревянные тротуары. Неотесанные крестьяне! Ну что с ними делать? Не доезжая до моста, «Кюбель» миновал единственное значительное сооружение в деревне, церковь, но тоже деревянную, а не каменную; казалось, она рухнет от одного сильного порыва ветра. Перед церковью стоял еще один полугусеничный бронетранспортер пятнистой раскраски, с длинной антенной, судя по всему, командирская машина полицейского батальона.
– Гм, – пробормотал Вилли, обращаясь к Денекеру, – похоже, наш друг – паломник в Святую землю.
Денекер рассмеялся, поскольку обоим было прекрасно известно, что Салид мусульманин.
Перед входом в церковь стояли два молодчика-эсэсовца с МП-40 на груди, но по знаку Аккова они отступили от двери, и Вилли с Денекером прошли внутрь следом за унтером-сербом.
Вилли ожидал увидеть религиозный полумрак, озаряемый лишь светом, проникающим сквозь витражи, однако получил совершенно другую картину. Он увидел иллюминацию. В противоположном конце зала, там, где когда-то центральное место занимал алтарь, сиял яркий прямоугольник – ослепительно яркий, настолько яркий, что в его резком свете все предметы лишались красок. В лучах этого безжалостного сияния трое коренастых эсэсовцев-сербов, голые по пояс, обливаясь потом, сооружали деревянный помост высотой футов семь. Навыками плотницкого дела они владели плохо, и конструкция, несмотря на сложное переплетение опор и раскосов, выглядела очень неустойчивой. И все же работа близилась к завершению.
Тут Вилли заметил нечто показавшееся ему вначале каким– то механизмом на треноге, но поскольку сооружение находилось вне зоны яркого освещения, рассмотреть детали было трудно.
Вилли подошел ближе, и сооружение превратилось в кинокамеру на штативе.
Перед камерой толпилась кучка людей, обернувшихся при появлении десантников. Все они были эсэсовцами, хотя только один был в камуфляже горно-стрелковой дивизии. Акков окликнул его, и Вилли узнал блестящие черные волосы, проницательные глаза, треугольник усиков над верхней губой и горбатый нос гауптштурмфюрера Салида. На его бронзовом лице застыло такое сосредоточенное и деловитое выражение, что у Вилли мелькнула мысль, смеется ли он хоть когда-либо.
Салид и унтершарфюрер-эсэсовец оживленно заговорили между собой по-сербски, затем араб повернулся к Вилли. Тот вяло поднял руку в нацистском приветствии, на что Салид ответил залихватским «Хайль Гитлер!»
– Итак, оберфельдфебель, – произнес Салид на том безукоризненном немецком, который Вилли запомнил по его спору с Карлом у ворот Андриевского дворца, – вы приехали за огнеметом. Я так понимаю, вы уже заняли позицию в ущелье и успели окопаться?
– Так точно, господин гауптштурмфюрер, – ответил Вилли, с трудом найдя в себе силы назвать грязного араба «господином». – Мы оборудовали прекрасную позицию и заминировали ущелье, так что, когда придет время, мы в два счета перекроем его, преградив дорогу красным танкам. Десять килограммов циклонита – очень весомый аргумент.
– Хорошо, очень хорошо. Я удовлетворен. Но вы понимаете, что это только часть задания. Главное – перехватывать бандитов, которые устремятся в горы, спасаясь от нашей облавы.
– Так точно, господин гауптштурмфюрер, нам объяснили задачу. Половина боевой группы майора фон Дреле патрулирует лес в поисках бандитов, направляющихся к Чреву.
