— Так ведь знаменитости же! — на правах «правой руки» засомневался осторожный Абу. — Как бы неприятности не вышли из-за этого…
— Да и куй с ним, что знаменитости, — беспечно отмахнулся Мирза. — Я все пробил — никто их не «кроет», они — сами, от филармонии. А если к кому обратятся и с предъявой подкатят — у меня разговор с Женей записан. Они согласились бабки взять? Согласились. Бабки так про сто не дают — ишаку понятно. И насчет ибатса — «в принципе не против» — тоже есть на записи. По любым понятиям вопросов не будет…
Да, сюрприз был из серии «…окуеть не встать!!!». «Русские красавицы» — это вам не «Копья» какие-нибудь или «Шелестящие»! Группа второй год прочно живет в первой десятке, поселилась там безо всяких протекций и, несмотря на происки могущественных шоу-магнатов, скандально шпыняющих на каждом шагу непрошеных выскочек, имеет большущую популярность среди молодежи всей страны.
Сергей, не доверяя своим ушам, перемотал запись и послушал ещё разок. Мало ли? Бессонная ночь, неточный перевод…
Нет, все было в порядке: «Русские красавицы» звучали именно как название, метафорами тут и не пахло.
«Ну, козлики… Сказать, что вы оборзели, — это будет штамп… Вы просто… это… как там выражовываются пролетарии? А! Вот — уху ели в доску! И посему накажем мы вас по всей строгости военного времени…»
Потребные сведения о «Красавицах» наш парень добыл с ходу, как выражаются военные — «с колес». Прямо от «Конверс-банка» прокатился к филармонии, припарковался рядышком и с полчаса потерся в толпе маниакально настроенных фанатов (вернее сказать — фанаток, в основном девчата там торчали, от десяти до пятнадцати). Стекла филармонии дребезжали от сочных низов — шла вечерняя репетиция, окончания которой терпеливо ждала дежурная сотня до костей продрогших поклонниц голосистых «Красавиц».
— А чего ждете-то?
— Как чего? Пока по ступенькам до машины спускаться будут, можно автограф взять, щелкнуться рядом, потрогать… Они своими духами прыскают в толпу, чупа-чупс бросают, бывает, маечки раздают…
За эти полчаса фанатки низвергли на представившегося корреспондентом «Комсомолки» Сергея такой массив животрепещущей информации о предмете поклонения, что впору собрать только бригаде аналитиков за неделю работы в Интернете и посредством индивидуального опроса заинтересованных граждан.
— У Зины плоскостопие — ортопедические «копыта» таскает… Занимались раздельным питанием — ни фига не помогает, животики уже утягивать некуда… Хотят сесть на вегетарианскую диету, а пока разгрузку делают на апельсинах и кефире… Света вовсе не беременна — это байки «Вокруг новостей», опорочить хотят, блин… Ни фига они не колются! Травкой — да, травкой балуются маленько…
И в таком духе — ещё на восемнадцать с половиной страниц. А полезных данных: четыре строки. Три девочки из провинции, одна — москвичка, та самая Зина, у которой плоскостопие. У неё мама — директор филармонии, дама со связями и вхожая в столичный свет. Денег много не заработали, все приобретения за год активного функционирования: трехкомнатная квартира в Митине, машина и аппаратура. Живут коммуной, в той самой трехкомнатной квартире, репетируют в филармонии. Да, двое охранников у них. В основном, чтоб фанаток отпихивать. Ездят на чем? А вон, стоит…
За парадным крыльцом филармонии притаился микроавтобус «Форд». Но был тот микроавтобус не одинок — торчал рядом милицейский «жигуль», у которого вяло бил ступнями патрульный наряд. На широких лицах патрульных явственно читались желание немедля отправиться куда-нибудь в теплое местечко и патологическая ненависть ко всем фанатам и фанаткам славного града Московского. Шли бы вы, фанатки! Толпа от пяти и более — потенциальная угроза в плане массовых беспорядков. А вас — вон сколько. Нужно предотвратить, пресечь, не допустить. Вот и торчи тут с вами, мерзни без толку…
В начале десятого стекла филармонии вибрировать перестали. Спустя десять минут на крыльцо выпорхнули «Красавицы» в сопровождении двоих крепеньких мальчуганов едва за двадцать. Мальчуганы были одеты в одинаковые кожаные куртки, неуместные в вечернее время черные очки и заметно втягивали головы в плечи. Видимо, имели некоторый печальный опыт общения.
«Салаги, — отметил Сергей, с трудом уворачиваясь от ринувшейся к предмету поклонения визжащей толпы и бочком приближаясь к „Форду“. — Геройствовать вряд ли будут…»
Патрульный наряд сноровисто переместился ближе к «звездочкам», красноречиво размахивая дубинками и громогласно призывая фанаток вести себя скромнее. Воспользовавшись временным одиночеством «Форда», Сергей в три секунды прилепил к днищу «гибрид», удалился на приличное расстояние и наблюдал, пока шла погрузка «Красавиц» и попутная раздача пинков и затрещин фанаткам. Дождавшись, когда «Форд» тронулся, издали сел на хвост и проверил прохождение сигнала. Самопальный прибор работал на пять с плюсом.
— Ну все, хорошие мои. Будем работать вместе…
…Обычно сентиментальные авторы, описывая значимые, на их взгляд, события, стараются облечь деяния рук человеческих в утонченный флер мистицизма и наделить их трогательной взаимосвязью с некими роковыми предначертаниями, весьма красноречиво указующими на крайнюю исключительность данного происшествия и необходимость немедленного помещения его в анналы.
— …А ночью, впервые за два месяца, выпал снег. Стерильно-чистое покрывало одело грязную землю в невестино платье, и воцарилась неправдоподобная тишина — слышно было, как запоздавшие снежинки вздыхают, торопясь присоединиться к своим сестрам…
Или так:
— …Ночью подморозило, небо вызвездило, и подул ледяной северный ветер (последовательность можно менять произвольно — сначала ветер, потом — вызвездило и т. д.). Город встретил утро, ежась от резких порывов сиверки, нахохлясь встопорщенными серыми крышами и тоскливо глядя на надвигавшуюся свинцовую тучу, обещавшую вот — вот разразиться бураном…
Так вот — нашим хлопцам в этом плане жутко не повезло. Ни хрена там не подморозило и не вызвездило: как была серая слякоть и неподвижная туманная морось за месяц до, так и осталась на день приговора — даже температура ни на градус не качнулась в ту или иную сторону.
— Снежок бы пошел, что ли, — вздыхал разведчик Джо, зависший в оборудованном им НП на пирамидальном тополе, в семи метрах от земли. — Вот было бы славно…
Склонностью к мистицизму и верой в роковые совпадения Джо не страдал и снега желал сугубо в утилитарном плане. Задний двор кондитерской фабрики с НП просматривался как на ладони, а вот с оттенками, контрастом и резкостью был некоторый напряг…
Двор плавал в зыбком туманном мареве, и все казалось серым. Серый бок кладовки, серый короб с решеткой, серый двор — согласитесь, это просто отвратительно! А если товарищи диверы с юмором, да подгонят «пирожок» цвета «мокрый асфальт»? А потом, немного подумав, откажутся от замечательной идеи обрядить беглецов в оранжевые спасательные робы с аршинной надписью на груди «Escaping»? Тогда вообще можно считать, что НП оборудовали напрасно. Вот он — первый маленький пробел, который может стать причиной некоторых неудобств во время акции.
Оставалось надеяться, что к моменту начала активных действий туман несколько рассеется. Вчера, во второй половине дня, когда оборудовали НП, было достаточно ясно и двор просматривался просто великолепно — даже без бинокля.
Диспозиция на восемь утра была такова. Джо сидел на дереве с биноклем, в трехстах метрах от кондитерской фабрики. Чуть дальше гнезда Джо, на старой дороге, торчал «КамАЗ» с тентованной фурой, в кабине которого скучал Сало. Рядом дремал Сыч — неумолимо надвигавшаяся акция не могла переломить расфазованную физиологию матерого волкодава. Мо тихонько ковырялся в кузове — в последний раз проверял дополнительное оборудование для предстоящей акции. Еще дальше, метрах в пятистах, грел мотор своей «таблетки» один из кузнецов — Василь. В кузове «таблетки» покоились три свиные туши, в тушах — дополнительное вооружение на непредвиденный случай. Полковник с Барином сидели в пятидверной «Ниве», очень гармонично вписавшейся в пейзаж оживленной автозаправки, что неподалеку от фабрики, по главному шоссе.
Как видите, основные силы сосредоточились на первом направлении. У филармонии оставили Мента — на всякий пожарный. Накануне просчитали пять вариантов развития событий и «вывели» примерное время. Если вдруг товарищам втемяшится ломиться через филармонию, Мент даст сигнал и сядет на хвост, а остальные скоренько подтянутся: полковник с Барином спустя четыре с половиной минуты по получении сигнала, ударная бригада — чуть позже. Хотя такой вариант полковник практически исключил — товарищи диверы действуют последовательно, руководствуются принципом «чем проще — тем лучше» и вряд ли станут развлекаться экспромтами в столь тревожное время.
