– Я устроюсь вон в том углу, чтобы вам не мешать. И все время буду в поле вашего зрения. Договорились?
– О, я вовсе не потому, что не доверяю вам!
– А зря, – произнес он и подмигнул ей. Она зарделась словно школьница.
Он устроился с альбомом в углу в зоне отдыха, возле кофейника и вазы с печеньем. Плюхнувшись в потертое кресло, Мур раскрыл памятный выпускной альбом медицинского факультета Эмори. Пробил полдень, и вереница студентов-первокурсников в белых халатах потянулась в кабинет проверить поступившую почту. Когда же из этих детей вырастают доктора? Он вряд ли доверил бы свое стареющее тело этим юнцам. Он замечал их любопытные взгляды, слышал шепот Уинни Блисс: «Это детектив по расследованию убийств, из Бостона. Да-да, этот неприметный господин в углу».
Мур плотнее вжался в кресло и сосредоточился на фотографиях. Рядом с каждой значились фамилия студента, его родной город и название интернатуры, куда он был приглашен. Дойдя до фотографии Капры, он замер. Капра смотрел прямо в объектив – улыбающийся молодой человек с честным и открытым взглядом. Это и повергало Мура в дрожь: хищники бродили среди добычи, не вызывая подозрений.
Рядом с фотографией Капры значилось название программы его стажировки. Хирургия, медицинский центр «Риверлэнд», Саванна, Джорджия.
Ему стало интересно, кто из его однокурсников был направлен на работу в Саванну, кто еще проживал в этом городе в то время, когда Капра вел охоту на женщин. Он пролистал страницы альбома, вглядываясь в названия клиник, и обнаружил, что еще трое студентов-медиков стажировались в пригородах Саванны. Двое из них были женщины, третий – мужчина-азиат.
Еще один тупик.
Опустошенный, он откинулся на спинку кресла. Альбом раскрылся у него на коленях, и он увидел фотографию декана медицинского факультета, улыбающегося в объектив. Под снимком было напечатано его напутствие выпускникам: «Исцелить мир».
«Сегодня 108 замечательных молодых людей дают священную клятву, завершая свое долгое и трудное путешествие в мир знании-Этой клятве врач, целитель остается верным всю свою жизнь...»
Мур выпрямился в кресле и начал снова перечитывать послание декана.
«Сегодня 108 замечательных молодых людей...»
Он поднялся и подошел к столу Уинни.
– Госпожа Блисс!
– Да, детектив? – тут же откликнулась она.
– Вы сказали, что на первом курсе Эндрю было сто десять студентов.
– Мы принимаем каждый год по сто десять человек.
– А вот декан в своей речи упоминает только о ста восьми выпускниках. Что случилось с остальными двумя?
Уинни печально покачала головой.
– Я до сих пор не могу забыть, что случилось с той бедной девочкой.
– Что за девочка?
– Лора Хатчинсон. Она работала в клинике на Гаити. Это один из наших факультативных курсов. Я слышала, что дороги там, мягко говоря, ужасные. Так вот, грузовик вылетел в кювет и перевернулся.
– Выходит, это был несчастный случай...
– Она сидела на заднем сиденье. Ее не могли эвакуировать в течение десяти часов.
– А еще один студент? – спросил Мур. – Был еще один, который не дошел до последнего курса.
Уинни опустила глаза, и он догадался, что ей не очень-то хочется говорить на эту тему.
– Госпожа Блисс!
– Такое бывает довольно часто, – неохотно проговорила она. – Студент вылетает из института. Мы пытаемся помочь ему наверстать программу, но, понимаете, некоторые на самом деле плохо усваивают материал.
– Так этот студент... как его имя?
– Уоррен Хойт.
– Он бросил учебу?
– Да, можно и так сказать.
– У него были какие-то проблемы?
– Ну... – Она огляделась по сторонам, словно пытаясь найти того, кто мог бы прийти ей на помощь, но рядом никого не было. – Наверное, вам лучше поговорить с одним из его преподавателей, доктором Каном. Он сможет ответить на все ваши вопросы.
– А вы не можете?
– Здесь скорее... личные мотивы. Доктор Кан вам все расскажет.
Мур взглянул на часы. Он рассчитывал сегодня вечером вылететь обратно в Саванну, но, видимо, предстояло задержаться.
– Где можно найти доктора Кана? – спросил он.
– В анатомичке.
Еще из коридора он уловил запах формалина. Мур остановился перед дверью с табличкой АНАТОМИЧЕСКАЯ ЛАБОРАТОРИЯ, собираясь с духом. Хотя ему и казалось, что он готов к предстоящему испытанию, зайдя в лабораторию, Мур опешил от увиденного. Все пространство занимали двадцать восемь столов, расставленных в четыре ряда. На столах лежали трупы в разных стадиях разложения. В отличие от трупов, которые Мур привык видеть в лаборатории судебно-медицинской патологии, эти выглядели искусственными. Кожа была натянута словно винил, забальзамированные сосуды окрашены в ярко-голубой или красный цвет. Сегодня студенты занимались головой, отделяя лицевые мышцы. С каждым трупом работало четверо студентов, и в лаборатории стоял гул голосов, зачитывающих вслух тексты из учебников, задающих вопросы, предлагающих советы. Если бы не отвратительные экспонаты на столах, студентов вполне можно было бы принять за заводских рабочих, колдующих над механическими узлами.
Молоденькая девушка с любопытством взглянула на Мура – незнакомца в строгом костюме, который забрел в святая святых.
– Вы кого-нибудь ищете? – спросила она, нависая со скальпелем над щекой трупа.
– Доктора Кана.
– Он в другом конце комнаты. Видите того крупного мужчину с белой бородой?
– Да, вижу, спасибо. – Он двинулся между рядов, невольно заглядываясь на каждый труп, мимо которого проходил. На женщину с костлявыми конечностями. На чернокожего мужчину с обнаженными крупными мышцами бедра. В конце зала группа студентов внимательно слушала верзилу а-ля Санта-Клаус, который демонстрировал ткани лицевого нерва.
– Доктор Кан? – произнес Мур.
Мужчина оторвал взгляд от трупа, и от Санта-Клауса не осталось и следа. У профессора были темные глубокие глаза без тени юмора.
– Да?
– Я – детектив Мур. Меня направила к вам госпожа Блисс.
Кан выпрямился, и неожиданно Мур оказался перед человеком-горой. В его огромной руке скальпель казался неуместной хрупкой вещицей. Он отложил инструмент и сорвал с рук перчатки. Когда он отвернулся к умывальнику, Мур увидел, что белые волосы Кана схвачены в конский хвост.
– Ну, и зачем я вам понадобился? – спросил Кан, протянув руку за бумажным полотенцем.
– У меня есть несколько вопросов, касающихся одного студента-первокурсника, который учился у вас семь лет назад, Уоррена Хойта.
Хотя Кан стоял к нему спиной, Мур видел, как застыла над раковиной массивная рука профессора. Наконец Кан оторвал полотенце и молча вытер руки.
– Вы его помните? – спросил Мур.
– Да.
– Хорошо помните?
– Он был запоминающимся студентом.
– Не хотите рассказать поподробнее?
– Не так чтобы очень. – Кан скомкал бумажное полотенце и швырнул в мусорную корзину.
– Речь идет об уголовном расследовании, доктор Кан.
Несколько студентов уставились на них во все глаза. Слово «уголовное» явно привлекло их внимание.
– Пройдемте в мой кабинет, – сказал профессор.
Мур последовал за ним в соседнюю комнату. Сквозь стеклянную перегородку хорошо просматривалась лаборатория с ее двадцатью восемью столами. Целая деревня трупов.
Кан закрыл дверь и повернулся к нему.
– Почему вас интересует Хойт? Он что-то натворил?
– Ничего, насколько нам известно. Мне просто нужно знать о его взаимоотношениях с Эндрю Капрой.
– Эндрю Капра? – фыркнул Кан. – Наш самый знаменитый выпускник. Теперь медицинские институты будут особенно популярны. Как же, учат психопатов правильно кромсать тела.
– Вы считали Капру сумасшедшим?
– Я не уверен в том, что существует психиатрический диагноз для таких людей, как Капра.
– Хорошо, спрошу иначе: какое у вас о нем было мнение?
– Я не замечал никаких отклонений. Эндрю казался мне совершенно нормальным.
Такое описание каждый раз повергало Мура в состояние особой тревоги.
– А Уоррен Хойт?
– Почему вы спрашиваете про Уоррена?
– Мне нужно знать, были ли они с Капрой друзьями.
Кан задумался.
– Не знаю. Я не могу сказать, что делается за стенами этой лаборатории. Меня интересует только то, что происходит здесь. Студенты пытаются впихнуть в свои и без того перегруженные мозги такой объем информации, что не всем удается справиться со стрессом.
– Именно это и произошло с Уорреном Хойтом? Поэтому он бросил учебу?
Кан повернулся к стеклянной перегородке и уставился на анатомическую лабораторию.
– Вы никогда не задумывались, откуда берутся трупы?
– Простите?
– Откуда они появляются в медицинских институтах? Как получается, что они оказываются на этих столах, со вспоротыми животами?
– Я полагаю, некоторые люди завещают свои тела медицинским школам.
