«Она перезвонит, как только снова окажется в зоне действия сети», — думала она, пока раздевалась, чтобы встать под теплую струю душа.
Ни при каких обстоятельствах она не хотела наружу. Шум здесь, в этом трясущемся металлическом ящике, был сам по себе достаточно скверным. А там, снаружи? Мужчины в маскировке внушали ей страх. Здесь, сзади, слева у гигантской антенны. Или чуть дальше, в стороне, у серого блока, из которого валит дым. Девочка тихо захныкала. Потом заплакала громче, а вскоре заревела во все горло.
— Ш-ш-ш-ш-ш-ш. — Леони успокаивающе шептала в ушко ребенку. — Я же с тобой, Майя, не плачь.
Леони выглянула в иллюминатор вертолета, который полминуты назад мягко сел на крышу высотного дома. Двое из команды спецназа, вооруженные автоматами, как раз выдвинулись на позицию. Они разместились за разными щитами из легкого металла, которые, очевидно, выполняли какую-то важную функцию для поддержания климата в здании МСВ и были похожи на очень больших размеров вытяжные колпаки встроенной кухни. Время от времени из них выходил водяной пар.
— Пожалуйста, оставайтесь сидеть здесь, пока я не скажу, — попросил сопровождающий Леони.
В аэропорту Тегель ее встретил полицейский в форме и провел к уже ожидавшему вертолету пограничной службы. Он выглядел так, словно сам перед зеркалом подстриг себя «под ежика». Между светлыми волосками в разных местах просвечивала розовая кожа головы.
— Поняла, — ответила Леони слишком тихо, и ее слова были заглушены шумом винта вертолета.
Когда в следующий миг она бросила взгляд в окошко, сцена на крыше резко изменилась. Полицейских не было видно. Вместо этого какая-то неопределенная масса блокировала стальную дверь на другом конце, единственный выход на крышу.
Леони прижала ладонь к иллюминатору, как будто хотела проверить, будет ли окно достаточным барьером между ней и внешним миром.
Масса вывалилась из двери на крышу. В тот же момент Леони почувствовала странное давление в ушах. Шумы вокруг нее слышались приглушенно, как звуки музыки, доносящиеся из зала дискотеки в туалет. Всепроникающие, но далекие.
Скопление тел приобрело определенные очертания. Две головы, четыре руки, четыре ноги и два туловища. Женщина и прямо за ней мужчина. Ян! Несомненно.
С каждым шагом, который зловещая пара делала к вертолету, давление в ушах Леони росло. К тому же онемело бедро, к которому прижималась Майя, но она этого уже не замечала. Все ее внимание было приковано к мужчине, с которым еще несколько месяцев назад она хотела провести всю свою жизнь. И который теперь был гротескным образом, наподобие сиамских близнецов, связан с незнакомой женщиной. Это, должно быть, Ира Замин. Штойер выслал ей фотографию руководительницы переговоров на мобильник, чтобы она узнала эту привлекательную женщину с гладкими черными волосами и высокими скулами, когда окажется перед ней. На фотографии Ира все же была в одежде, которая куда больше шла ей. Теперь она была в джинсах, плотно облегающей футболке и чрезмерно просторном пуловере, и, если Леони не ошибалась, босая. Леони моргнула. Он действительно приставил пистолет ей к виску?
На заднем плане прошмыгнула тень. Член группы спецоперации пробежал с оружием и мегафоном в руке от входа и быстро скрылся за одной из тарелок-антенн.
Что здесь происходит?
Леони вновь посмотрела на Яна. Между вертолетом и неустойчивым дуэтом оставалось еще несколько метров. Теперь она могла различить черты его лица. Его изогнутые брови, полные губы, которые она часто целовала, когда он уже спал. В это мгновение они шевелились. Он говорил по телефону, держа мобильник у левого уха.
Ей сказали что она не должна бояться. Что он никакой не злодей, а просто растерявшийся человек. Что все это он сделал из любви, с единственной целью: снова увидеть ее.
Леони было достаточно бросить лишь один взгляд в его голубовато-зеленые глаза. Как они вспыхнули, когда он узнал ее. Ей не нужно было доказательства в виде слез, которые текли по его щекам и которые он ни разу не сморгнул. Они были правы: Ян не представлял угрозы. И раньше, и сейчас, хотя он теперь и подвергал огромной опасности ее и другую женщину, привязанную к нему.
Хотя ей не было холодно, тело покрылось мурашками. Но на душе стало легче. Лишь теперь она осознала, какую тяжесть таскала с собой последние месяцы. Когда Фауст заявил ей, что Ян выдал ее отцу, эти слова доставили ей куда больше боли, чем все остальное. Ей казалось, что ее раздавила ненависть к Яну. На самом деле это была тоска о мнимо преданной любви.
— Знаешь, кто стоит там, снаружи? — прошептала Леони и с любовью погладила свою малышку, которая зашевелилась у нее на коленях.
Леони плакала, потому что Фауст использовал ее. Она плакала о потерянном времени, о том, что Майя должна впервые встретиться со своим отцом в условиях смертельной опасности.
Всю свою жизнь Гетц руководствовался простым принципом: если тебе кажется, что что-то не так, значит, чаще всего так оно и есть. Он не мог сказать, что заставляло его нервничать, когда он пристально смотрел на небольшой дисплей в своих руках. Но что-то определенно было не в порядке. Он сощурился и посмотрел вперед. Вечернее солнце светило прямо в глаза, но он не хотел опускать экран своего шлема.
Ира и Ян, спотыкаясь, как пьяные, пытающиеся танцевать полонез, направились к Леони, которая оставалась в вертолете. Он мог видеть ее размытый профиль за одним из угловатых иллюминаторов. На расстоянии невозможно было оценить, в каком она настроении. Гетц предполагал, что это смесь страха и робкого волнения. Картина, которую ей представили, наверняка не могла вызвать большой радости от встречи. Гетц расположил всю свою команду за двумя большими, покрытыми серым легким металлом спусковыми устройствами воздушной установки. Свои лазерные прицелы они направили на шатающийся дуэт, но из-за медленных движений не могли выбрать единую цель. В прицел попадали то затылок Иры, то голова Яна. Его правая рука, которой он приставил к ее виску оружие, тоже слишком сильно дергалась.
Сам Гетц стоял за маленьким выходом на крышу, из которого Ян со своей жертвой попал наверх. У двоих из команды А по его левую руку был пуленепробиваемый щит, с которым они по команде должны были выдвинуться к объекту, пока трое из команды Б, справа от него, обеспечивали огневое прикрытие.
И все же что-то шло не по плану.
Гетц нажал на монитор и вывел на дисплей изображения, которые давали скрытые камеры на шлемах его людей. Все были нацелены на Иру и Яна. Все. Кроме…
Что такое?
— Все нормально, Спиди?
— Да.
— Тогда почему ты не в боевой готовности?
— Я готов.
Гетц еще раз активировал изображение с камеры 4, чтобы проверить. Ничего. Экран показывал лишь черно-серый рубероид крыши, по которому медленно передвигались вперед Ира с Яном. Пока они находились в нескольких метрах от продолжающих звенеть лопастей вертолета.
— Проверь свой шлем, Спиди, — передал по рации Гетц и глазами поискал свое окружение.
Со своей позиции он не мог узнать своих людей. Снайперов на крыше здания банка напротив тоже. Стеклянная высотка была выше этой площадки на два этажа. Трое снайперов также ожидали приказа, как и остальные пятеро членов команды SEK. Собственно, их должно быть шестеро. Но с ними больше не было Онассиса. А на него Гетц всегда полагался больше, чем на остальных. Во всяком случае, больше, чем на…
— Спиди, я по-прежнему ничего не вижу.
Ира и Ян находились всего метрах в шести от вертолета.
— Момент.
В наушниках щелкнуло, но на мониторе Гетц не увидел никаких изменений. Однако эта проблема сейчас могла немного подождать. Поскольку, как было оговорено, Ян должен был остановиться у меловой черты в шаге от несущего винта вертолета. Гетц сжал мегафон и прокричал против порывов ветра, гулявшего по крыше:
— Алло, это говорит Оливер Гетц, я руковожу командой спецназа и снайперами. В настоящий момент на вас направлено восемь автоматов. Если будете вести себя так, как вам объяснили, то сегодня все закончится хорошо. А теперь отпустите последнего заложника.
Во время его речи на скрытой камере Спиди все еще не появилось четкого изображения. Так что Гетц покинул свое убежище за выходом. Согнувшись, он кинулся к команде Б с мегафоном в одной руке и автоматом в другой.
За огромной спутниковой антенной он сделал остановку. Отсюда по крайней мере можно было видеть спины своих людей.
Проклятье! Где этот тип? Почему здесь только двое?
— Спиди?
Ответа он не дождался. И впереди также ничего не происходило. Ян не делал никаких попыток отвязать Иру.
— Ян, у вас нет другого выхода, — прокричал Гетц в мегафон. — Леони сидит в вертолете. Она выйдет лишь тогда, когда Ира будет свободна.
