Уильям Айриш - Вальс в темноту

— А как я узнаю, есть ли у него валеты, дамы и короли?

— Они идут в том же порядке одиннадцать, двенадцать, тринадцать. Король, например, это мизинец и средний палец на руке. Туз — это единица.

— А как же у тебя получится увидеть все его карты и сообщить мне?

— Не получится, и не надейся. Достаточно одной-двух верхних карт, их я тебе и передам.

Она швырнула колоду на стол.

— Сдай мне карты.

Он сдал.

— Теперь скажи, что у меня на руках.

Он проследил за ее движениями.

— Верхние карты у тебя — дама бубен, валет червей и туз треф.

Похвалы не последовало.

— Ты так на меня таращишься, что даже слепой поймет, в чем дело. Запомни хорошенько: в карты играют не только пальцами, но и лицом. Давай снова.

Они повторили все сначала.

— Уже лучше, но слишком медленно. Никто не будет ждать, пока ты сообразишь. Еще раз.

Она лишь кивнула в знак одобрения.

— Теперь еще раз.

На этот раз она наконец призналась:

— Ты не дурак, Луи.

Он внезапно отшвырнул карты в сторону:

— Я не могу, Бонни.

Она смерила его презрительным взглядом.

— Почему? Боишься руки запачкать, чистюля?

Он опустил глаза под ее взглядом и в отчаянии схватился за волосы.

— В Мобиле ты убил человека, если я не ошибаюсь, — напомнила она ему. — А чуть сплутовать в карты ты не можешь. Как же, мы слишком порядочные.

— То было совсем другое… («А как же ты-то можешь меня в этом обвинять?» — подумал он.)

— Вот от кого меня тошнит, так это от таких, как ты, чистоплюев. Хочешь, чтобы на тебе и пятнышка не было. Ладно. Не будем больше об этом. Сиди и дрожи над своими несчастными двумя сотнями, пока они не кончатся. — Поднявшись со стула, она сердито оттолкнула его в сторону.

Он проследил взглядом, как она подошла к двери, взялась за ручку и распахнула ее, чтобы выйти.

— Ты хочешь, чтобы я это сделал? — спросил он. — Так сильно хочешь?

Она остановилась и оглянулась на него.

— Это тебе же нужно, а не мне. Я пытаюсь тебе помочь. Я от этого ничего не выиграю. Мне всегда удавалось выплывать, и на этот раз удастся.

Громче всех в его ушах прозвучало одно слово, которое она не произнесла: в одиночку.

— Я сделаю это ради тебя, Бонни, — сказал он упавшим голосом. — Ради тебя.

Она самодовольно усмехнулась. Вернулась и села за столик. Складка между ее бровями постепенно расправилась. Она снова вошла в роль наставницы.

— Ну а теперь что у меня на руках?

Он так и не понял, откуда она узнала об этом заведении. Сам бы он никогда не догадался о его существовании. У нее, очевидно, был нюх на подобные места.

Оно находилось на втором этаже, откуда время от времени кто-нибудь спускался по лестнице, но не видно было, чтобы кто-нибудь поднимался. Внизу находился бар и ресторан. Раньше они как-то вечером заглянули сюда, но, решив, что здесь довольно скучно, вскоре ушли. Если она тогда уже что-то взяла на заметку, то ничего ему не сказала.

Теперь они пришли сюда, захватив все оставшиеся деньги, и сначала сели внизу, неподалеку от лестницы, заказав два бокала бургундского.

— Ты уверена? — в который уже раз спросил он ее недоверчивым шепотом.

Она с видом знатока сдвинула брови:

— Уверена. Я знаю. Я в тот раз обратила внимание, как выглядели те, кто спускался с лестницы. Мне доводилось видеть таких. Лицо бледное, а глаза горят, как в лихорадке. — Она потрепала его под столом по колену. — Потерпи. Когда придет время, сделаешь так, как я тебе скажу.

Они еще немного посидели; она — невозмутимая, он — как на иголках.

— Пора, — промолвила она наконец.

Он подозвал официанта.

— Счет, пожалуйста… — Пока тот готовил счет, он достал деньги, все двести долларов, что у него были, и демонстративно помахал пачкой. Она тем временем подавила зевок. Он обратился к официанту: — Скучно здесь. Нет ли у вас чего-нибудь поинтереснее?

Официант подошел к управляющему и что-то сказал, прикрыв рот рукой. Управляющий, приблизившись к столу, доверительно склонился над стулом Дюрана.

— Могу я вам чем-нибудь помочь, сэр?

— Вы не подскажете, как нам можно поразвлечься?

— Если бы вы были один, сэр, я бы предложил…

— Предлагайте, — приободрил его Дюран.

— Там, наверху, господа… Вы меня понимаете?

— Прекрасно понимаю, — ответил Дюран. — Жаль, что я раньше не знал. Пойдем, дорогая.

— И дама с вами? — с сомнением спросил управляющий.

— Я буду себя хорошо вести, — жеманно улыбнулась она. — Тихо как мышка. Никто на меня и внимания не обратит.

— Скажите, что вас прислал наверх мистер Бредфорд. Мы не хотим привлекать излишнего внимания. Это только для того, чтобы нашим постоянным посетителям не было скучно.

Выждав подходящий момент, когда никто на них не смотрел, они поднялись по лестнице. Дюран постучал в большую двустворчатую дверь, за которой слышался гул голосов. Человек, открывший дверь, придержал ее так, чтобы им не было видно, что происходит внутри, и окинул их взглядом.

— Нас прислал мистер Бредфорд.

— Дам мы сюда не впускаем, сэр.

Она улыбнулась ему ослепительной улыбкой. Заглянула ему прямо в глаза. Даже на минутку взяла его за руку.

— Из каждого правила бывают исключения. Не оставите же вы меня ждать за дверью? Мне без мужа будет одиноко.

— Но мужской разговор может…

Она игриво ущипнула его за подбородок.

— Да ладно вам. Я слыхала, как мой муженек бранится, это меня в краску не вводит.

— Минуточку.

Он закрыл дверь, снова открыл ее, предлагая ей черную бархатную маску.

— Возможно, так вы будете себя удобнее чувствовать.

Она метнула на Дюрана насмешливый взгляд, словно говоря: «Как он наивен», но маску все же надела.

Человек отошел в сторону, пропуская их.

— Неужели нужно было так кокетничать? — бросил он ей.

— Но ведь это помогло мне сюда проникнуть, верно?

Ее появление вызвало переполох. Он и раньше видел, что, куда бы она ни пришла, она всюду привлекала всеобщее внимание, но то, что произошло сейчас, просто не шло с этим ни в какое сравнение. Разговор прекратился, и воцарилось гробовое молчание. Игра за столами сразу же остановилась. Некоторые даже потянулись за пиджаками.

Сначала она, прикрыв рот ладонью, сказала что-то хозяину, а потом ясным голосом объявила:

— Дама желает, чтобы вы позабыли о ее присутствии, господа. Ей просто нравится наблюдать за карточной игрой.

Хозяин, узнав его имя и заручившись согласием сидящих за одним из столиков, представил его игрокам.

— Мистер Касл — мистер Андерсон, мистер Хорман, мистер Стивз.

— Шампанское джентльменам, — немедленно приказал Дюран, как только опустился на стул.

Темнокожий бармен явился с подносом, но она тут же взяла его обязанности на себя, сказав:

— Я с удовольствием позабочусь о том, чтобы удовлетворить желания джентльменов за этим столом.

И, когда игра была в самом разгаре, обошла их, одного за другим, наполняя их бокалы. Затем села чуть поодаль с видом девочки, которой за примерное поведение позволили подольше посидеть вместе со взрослыми. Она даже сумела создать впечатление, что ее ножки не достают до пола.

Дюран безразличным движением выложил на стол все свои двести долларов, словно они были лишь незначительной частью того, что он имел при себе, и игра началась.

Через несколько минут у него было уже не двести долларов. А потом, в мгновение ока, сумма снова уменьшилась до первоначальной цифры. Так что пачка денег то распухала, то снова худела. Наконец, она удвоилась в объеме, а затем, когда она увеличилась еще в два раза, он разделил ее на две части, отложив в сторону выигрыш, который составлял уже, наверное, тысячу долларов. Он не стал убирать его, поскольку, пока игра еще продолжалась, этикет не позволял ему этого делать.

В комнате было тепло и не проветривалось, а кроме того, игроков подогревало их собственное возбуждение. Заботливо наливаемое в их бокалы шампанское залпом проглатывалось при каждой возможности. И всякий раз, когда бокал опустошался, легкая тень, даже меньше, чем тень, деликатно забирала его, стоя у игрока за спиной, чтобы не загораживать ему стол, и снова наполняла шипучим напитком. Бокал возвращался на стол, осторожно, чтобы — не дай Бог — не пролить ни капли, сопровождаемый едва заметным изящным жестом: рука дотрагивалась до шеи, до груди или до уха. А один или два из обхватывающих ножку бокала тонких пальчиков были чуть согнуты.

Иногда ей доставалось рассеянно брошенное «спасибо», но чаще игроки просто не замечали ее присутствия, так ненавязчиво она предлагала свои услуги.

Один раз она подозвала бармена движением веера, и он принес новую бутылку, а когда хлопнула пробка, она испуганно вскрикнула — этакая очаровательная, боязливая малышка, не привыкшая слышать, как стреляет шампанское.