Две почти одинаковые послеоперационные палаты оказались небольшими, но оборудованы были по последнему слову техники, с настенными мониторами и капельницами с электронным управлением. Увидев распятие над дверью в первой палате и часы на стене рядом с ним, Натали поняла, что уже была здесь. Вот, значит, какая это больница святой Терезы! В обеих палатах не имелось никаких шкафов для документов, да Натали и не ожидала найти их здесь.
Четыре минуты.
Первая операционная оказалась неожиданно большой и тоже отлично оборудованной — с аппаратом «искусственное сердце-легкие» и электронным микроскопом. Между этой и другой операционной имелся небольшой шлюз, где хирурги и сестры мылись и переодевались. Во второй операционной было меньше разной техники, но Натали почувствовала, что именно здесь ей удаляли легкое. Вопросы звучали все отчетливее. Как она попала сюда из Рио? Почему удалили поврежденное легкое, а не здоровое? И наконец вопрос, ставивший в тупик: почему ее оставили в живых?
Семь минут.
Прочные двери обоих кабинетов с левой стороны от второй операционной оказались заперты. На одной из них висела бронзовая табличка с надписью «Д-р ХАВЬЕР САНТОРО», на другой - «ХИРУРГИЧЕСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ». Натали почувствовала, что ее энтузиазм резко ослабел. У нее оставалось одиннадцать минут, плюс еще две, чтобы выбраться за территорию, после чего Луиш не сможет больше отвлекать внимание. А записи, которые она искала, если они, конечно, существовали, наверняка находились за одной из запертых дверей. Стоило ли попробовать сломать какую-нибудь? Натали колебалась, физически ощущая, как бегут секунды. Переборов желание сломать дверь, она направилась к последней комнате в коридоре, где, как говорил Луиш, находилось много всякой электроники. Дверь, как и все остальные, оказалась закрыта, а на бронзовой табличке было написано всего лишь «Д-р Д. ЧЖОУ».
Десять минут.
Ожидая худшего и уже готовясь бежать обратно в кухонную кладовку, Натали попробовала повернуть ручку двери. Дверь распахнулась. Она вошла внутрь и закрыла ее за собой, а потом включила фонарь. Взглянув по сторонам, Натали не обнаружила в комнате окон, поэтому нащупала на стене выключатель и щелкнула им. В тот же миг яркий свет флуоресцентных ламп заполнил помещение. Комната вызвала определенные ассоциации — Натали сразу поняла, что уже была здесь раньше, и не один раз.
На всех стенах висели экраны, динамики и какие-то электронные устройства. У одной стены стоял стеклянный шкаф с медикаментами, а в центре кресло, про которое говорил Луиш, покрытое мягкой кожей и состоящее из нескольких частей, каждая из которых, очевидно, устанавливалась в нужное положение. Над этой странной конструкцией на тяжелом металлическом рычаге с пружиной висел толстый, кубического вида шлем из мягкого блестящего материала, к нему был прикреплен черно-серый пластиковый экран. К шлему и экрану тянулось с потолка несколько проводов разного цвета и толщины. Натали ясно увидела, как ее переносят с носилок в это кресло. Она представила, нет, вспомнила, как ей на голову надевают шлем и опускают экран.
Виртуальная реальность. Натали в этом не сомневалась. Комната предназначалась для создания и внедрения в сознание ситуаций, который в действительности никогда не было. А поскольку ее шрам, рентгеновские снимки и плохое функционирование легкого были абсолютно реальны, то, следовательно, искусственно созданным должен был являться сценарий, который привел ее на операционный стол.
Четырнадцать минут.
Натали бросилась к столу, заваленному бумагами и письмами. Все они были адресованы доктору Дональду М. Чжоу на почтовый ящик или в Рио, или в Нью-Йорке. Она сложила несколько наиболее интересно выглядевших бумаг и сунула в карман. Одно из писем привлекло ее внимание. Точнее, это оказался факс на имя Чжоу, написанный по-английски неким доктором Седриком Чжаном, «психофармакологом, аудиовизуальным имплантологом».
Замерев, позабыв о быстро истекающем времени, Натали читала письмо.
«Дорогой доктор Чжоу!
Я был очень рад узнать, насколько успешно вы применили мой метод для имплантации виртуальных событий в сознание ваших пациентов. Как вы поняли, потенциал моих теорий и средств их применения практически безграничен. Мы, бесспорно, гениальны, — вы и я, и владеем техникой, которая в буквальном смысле слова способна изменить мир. После короткого курса воздействия свидетели могут быть запрограммированы на то, чтобы дать показания о том, что они видели или чего не видели, по нашему желанию. Тайные агенты и солдаты могут, не выдержав пыток, выдать информацию, которую они считают абсолютно правдивой. Модификации, которые вы разработали и испытали, в частности применение электродов, вызывающих мотивированное ощущение боли, тепла и холода, просто великолепны. Я предлагаю встретиться, как только вы найдете это возможным, после вашего возвращения в Нью-Йорк.
С глубоким уважением, доктор Седрик Чжан».
Семнадцать минут.
Цепь странных событий начала замыкаться. Теперь Натали знала, что в нее не стреляли. Последним реальным событием, случившимся в ту ночь, был укол в шею. Повторяющиеся ночные кошмары являлись всего лишь небольшими сбоями в системе, созданной Седриком Чжаном и модифицированной доктором Дональдом Чжоу. У Натали еще оставались вопросы, много вопросов, но на некоторые, самые важные, она нашла ответ. Где-то здесь, в комнате, должны быть диск или пленка, на которых сняты — с ее точки зрения — сцены нападения и стрельбы, выстрелы, которых в реальности не существовало. Их сделали из какого-то «киноружья».
Девятнадцать минут.
Сжимая в руке фонарь, с карманами, набитыми поспешно сложенными бумагами, с револьвером Варгаша за поясом, Натали выключила свет и вышла в коридор. Было очень неразумно так долго оставаться в кабинете. Если ее сейчас схватят, она наверняка не выдержит пыток или наркотиков и выдаст Луиша. Это будет ужасно!
Стараясь не подниматься выше уровня подоконников, Натали торопилась к входу в столовую. Она уже почти дошла до него, когда услышала, как открывается входная дверь. Не оборачиваясь, чтобы узнать, кто вошел — Санторо, Барбоза или оба, — она нырнула вправо, в зону «семейного отдыха» и распласталась на полу за диваном. Револьвер оказался на полу, но Натали не рискнула пошевелиться, чтобы достать его. Через несколько мгновений в столовую вошли двое мужчин. Они говорили быстро, слишком быстро, чтобы Натали могла все понять.
Она подумала, что мужчины наверняка услышат ее тяжелое дыхание, стоит им на секунду замолчать и прислушаться. Натали подняла край рубашки и прижала его ко рту, дыша через тонкую ткань и заставляя себя делать паузы после каждого вдоха. Вжавшись в угол между полом и спинкой дивана, она ждала, когда мужчины пройдут мимо, меньше чем в десяти футах от нее. Из их разговора она поняла, что они очень злятся, пытаясь понять, кто мог выстрелить по блоку охранной сигнализации. Один раз Натали услышала имя Луиша Фернандеша, но не поняла, в каком контексте.
Свет в столовой был выключен, но Натали могла видеть обоих и знала, что если они повернутся, то увидят ее.
«Нет, пожалуйста... не поворачивайтесь... не смотрите...»
Барбоза и в самом деле походил на борова, точнее на быка: невысокий и очень плотный. У него оказался на удивление высокий, даже писклявый голос. Санторо был таким, каким она его запомнила, — высоким, худощавым, большелобым, в очках. Он кивнул охраннику, и, к ужасу Натали, Барбоза опустился на диван, за которым она пряталась. К счастью, ее дыхание успокоилось, а охранник, что естественно при его комплекции, дышал хрипло и шумно. Натали продолжила прижимать рубашку к губам. О том, чтобы пошевелиться и достать револьвер, нечего было и думать.
—Кто мог осмелиться стрелять? — спросил бык.
—Наверное — виски, — ответил Санторо и добавил несколько слов, которые Натали не разобрала.
Она лежала, свернувшись в клубок. Плечи Барбозы, отделенные лишь спинкой дивана, находились от нее всего в полутора футах. Револьвер больно давил на поврежденную ногу.
«Уходите! Пожалуйста, уходите!»
Мужчины обменялись еще несколькими фразами, которые Натали не разобрала. Потом, через целую вечность, Барбоза встал.
—Завтра тут будет весело, — сказал он. — Люблю, когда что-нибудь происходит.
— Да, скоро тут много чего будет происходить.
— Скажите, Хавьер, вы что-нибудь слышали про Варгаша? Он должен был приехать вечером.
— Ничего не слышал.
— Наверное, опять связался с какой-нибудь бабой. Одинокой, замужней, молодой, старой, девственницей, шлюхой, согласной, упрямой... Поверьте мне, Санторо, однажды из-за одной такой он свернет себе шею.
