— И больше мне на глаза не попадайтесь! — напутствовал их Санни. — Все болты поотрываю к свиньям собачьим.
Показательно, что молодой Сантино, которому тогда еще не ожесточили душу годы и образ жизни, распространил свое покровительство на всю округу. Он лично посетил владельца пресловутой компании, сказав, чтобы его работничков в пределах города Лонг-Бич никогда больше духу не было. Как только у семейства Корлеоне наладились обычные деловые связи с местной полицией, их стали информировать о каждой подобной жалобе, каждом профессиональном преступлении. Еще до истеченья года с преступностью в Лонг-Бич обстояло благополучно, как ни в одном другом американском городе равной величины. Специалисты-взломщики, громилы получали единственное предупреждение — не заниматься своим ремеслом в этом городе. Один раз им дозволялось ослушаться. На второй они просто исчезали. Артистам вроде горе-техников по усовершенствованию жилого оборудования, жуликоватым коммивояжерам вежливо разъясняли, что в городе Лонг-Бич их присутствие нежелательно. Непонятливых, которые предпочитали петушиться, избивали до полусмерти. Мальчишкам из местной шпаны, не научившимся жить в уважении к закону и властям, отечески советовали убегать из дома. Лонг-Бич сделался городом образцового порядка.
И ведь надувательство потребителей совершалось в рамках законности — вот что произвело глубокое впечатление на дона Корлеоне. Определенно, для человека его способностей сыщется место в мире, куда заказаны были пути честному пареньку из бакалейной лавки. И он предпринял шаги, дабы утвердиться в этом мире.
Так жил он да поживал в предместье города Лонг-Бич, укрепляя свою державу и расширяя ее границы, — вплоть до того дня, когда мировая война уже была позади и Турок Солоццо, нарушив соглашение, ввергнул в войну державу дона Корлеоне, а его самого уложил на больничную койку.
В захолустном нью-гэмпширском городишке ни одно мало-мальски непривычное событие не пройдет незамеченным — высунется из окна голова хозяйки, приоткроет веки лавочник, задремавший в дверях своего заведения. И потому, когда у дома Адамсов остановилась черная машина с нью-йоркским номером, об этом в считаные минуты знали все.
Кей Адамс — плоть от плоти провинциального захолустья, даром, что училась в университете, — тоже выглянула в окно своей спальни. Она сидела и готовилась к экзаменам и только собралась спуститься поесть, как обратила внимание на чужую машину и почему-то не очень удивилась, когда она подкатила к их газону. Из машины вылезли двое, оба рослые, плотные — такими обычно изображают гангстеров в кинофильмах, — и с этой мыслью Кей опрометью слетела вниз по лестнице, чтобы первой встретить их в дверях. Она не сомневалась, что они прибыли от Майкла или его родных, и лучше ей было представить их родителям самой. Нет, она и не думала стыдиться никого из друзей Майка — просто ее родители, люди старого закала и коренные янки, уроженцы Новой Англии, могли не понять, для чего их дочери знаться с публикой такого пошиба.
Она подоспела как раз в ту секунду, когда раздался звонок, и, крикнув матери: «Сиди, я открою», отворила дверь. На пороге стояли те двое. Один сунул руку в нагрудный карман движением, каким гангстер лезет за револьвером, и Кей тихонько ойкнула от неожиданности, — но мужчина вынул лишь кожаную книжечку, привычно тряхнул кистью, раскрывая ее, и показал Кей удостоверение.
— Джон Филипс, сыскной агент из полицейского управления города Нью-Йорка, — сказал он.
Он кивнул на своего спутника, смуглокожего, с очень густыми, черными, как вакса, бровями.
— Мой сотрудник, агент Сириани. А вы — мисс Кей Адамс?
Кей молча наклонила голову. Филипс сказал:
— Вы разрешите нам зайти на пару минут поговорить? Это насчет Майкла Корлеоне.
Она посторонилась, пропуская их в дом. В эту минуту из бокового коридорчика, ведущего к кабинету, показался ее отец.
— Что там такое, Кей? — спросил он.
Седовласый, худощавый и внушительный, он был не только пастором местной баптистской общины, но и славился в религиозных кругах своей ученостью. Кей не решилась бы утверждать, что до конца постигла его, — он часто вызывал в ней озадаченность, — но знала, что отец ее любит, хоть и находит, кажется, не слишком интересной личностью. Между ними никогда не было подлинной близости, но она ему доверяла. И потому отвечала, не лукавя:
— Это приехали из Нью-Йорка — из полиции. Хотят от меня что-то узнать про одного знакомого студента.
Мистер Адамс, кажется, не удивился.
— Так, может быть, пройдем ко мне в кабинет? — предложил он.
Агент Филипс осторожно сказал:
— Мы предпочли бы побеседовать с вашей дочерью наедине, мистер Адамс.
Мистер Адамс учтиво возразил:
— Это уж как посмотрит Кей, я полагаю. Тебе как удобнее, девочка, — одна поговоришь с этими господами или лучше при мне? Или хочешь — в присутствии мамы?
Кей покачала головой:
— Лучше одна.
Мистер Адамс сказал Филипсу:
— Мой кабинет в вашем распоряжении. Не останетесь ли потом позавтракать с нами?
Мужчины поблагодарили и отказались. Кей повела их в кабинет.
Оба неловко примостились на краешке кушетки, Кей уселась в просторное кожаное отцовское кресло. Разговор начал Филипс:
— Мисс Адамс, вы, случайно, не виделись за последние три недели с Майклом Корлеоне — или, может быть, получали от него вести?
Вопрос мгновенно насторожил ее. Она видела три недели назад шапки бостонских газет, возвещавшие об убийстве капитана нью-йоркской полиции и контрабандиста по имени Виргилий Солоццо, промышлявшего наркотиками. В газетах говорилось, что это одна из операций подпольной войны, в которой замешано и семейство Корлеоне.
Она покачала головой:
— Нет, мы последний раз виделись, когда он ездил в больницу проведать отца. Примерно месяц тому назад.
Второй агент резко сказал:
— Про то свидание мы прекрасно знаем. Вас спрашивают — после этого вы не виделись, не имели о нем сведений?
— Нет, — сказала Кей.
Филипс заговорил ровно, вежливо:
— Если все же вы каким-то образом с ним общаетесь, вам имеет смысл поставить нас в известность. Нам было бы очень важно переговорить с Майклом Корлеоне. Должен предупредить вас — если вы будете поддерживать с ним связь, вы рискуете оказаться в очень сложном положении. Любая помощь ему с вашей стороны грозит вам серьезными неприятностями.
Кей села очень прямо.
— Почему бы мне не помогать ему? Мы собираемся пожениться, а женатые люди помогают друг другу.
Отвечал ей Сириани:
— Потому что вы тогда становитесь соучастницей преступления. Вашего молодого человека разыскивают, так как он совершил убийство, застрелил в Нью-Йорке капитана полиции и осведомителя, с которым у капитана была деловая встреча. Нам достоверно известно, что стрелял в них Майкл Корлеоне.
Кей фыркнула, недоверчиво и насмешливо, — она заметила, что это произвело впечатление на сыщиков.
— Что вы, разве Майк на такое способен? Никогда! Он держится особняком от своей семьи. Когда мы ездили на свадьбу его сестры, родные вели себя с ним как с посторонним, почти как со мною, — это бросалось в глаза. Если он и прячется сейчас, так просто для того, чтобы избежать огласки, чтобы его имя не трепали в печати. Майк — не бандит. Я его знаю лучше вас, как никто его не знает. Он слишком порядочный человек, он никогда не пойдет на такую низость, как убийство. Майкл Корлеоне законопослушен до смешного, и я не помню случая, чтобы он сказал неправду.
Филипс мягко спросил:
— А вы давно его знаете?
— Больше года, — сказала Кей и не поняла, отчего они обменялись усмешками.
— Видимо, вас не мешает просветить кое в чем, — сказал Филипс. — В тот вечер он поехал от вас в больницу. Когда уходил оттуда, вступил в перебранку с капитаном полиции, который явился в больницу по служебным обязанностям. Полез в драку с капитаном, но ему дали сдачи. А точнее сказать, сломали челюсть и выбили пяток зубов. Друзья увезли его в Лонг-Бич, в поместье Корлеоне. На другой же вечер капитана, с которым он затеял драку, застрелили, а Майкл Корлеоне исчез. Скрылся. У нас есть свои источники информации, осведомители. Все в один голос называют Майкла Корлеоне, — однако для суда это еще не доказательство. Официант, который был свидетелем убийства, не опознал Майкла по фотографии, но, возможно, опознает при встрече. Задержан шофер Солоццо, он отказывается говорить, но, скорее всего, заговорил бы, если б увидел, что Майкл Корлеоне у нас в руках. Поэтому его ищут — наши люди, люди из ФБР, все ищут. Но пока безуспешно, вот мы и подумали, что, может, вы дадите нам ниточку…
Кей холодно сказала:
