Он смотрит на нее с искренним участием.
— Энни, вы ничего не понимаете. Я не хочу никого убивать. Просто я знаю — чему быть, того не миновать. Помните тот разговор у вас в мастерской? Я сказал, что, если вы будете мне доверять, с Оливером ничего плохого не случится, но если вы меня предадите, Оливеру не спастись, чего бы мне это ни стоило. Помните? Как я умолял вас, чтобы вы мне поверили. Как я просил! Но все бесполезно. Неверие, предательство, измена укоренены в вашей душе. Разве можете вы изменить свою натуру? С тем же успехом я мог бы требовать от неба, чтобы оно изменило расположение звезд. Вы понимаете меня? Я не в силах изменить то, чему суждено случиться. Я — всего лишь свидетель. Я буду с болью наблюдать, как вы сжимаете в объятиях тело вашего мертвого сына.
— Зак, Зак, ради Бога…
Он подносит палец к губам.
— Тише. Расслабьтесь. Во вселенной и так слишком много напряжения. Договорились?
Учитель берет ее за руку, сжимает. Он думает о том, какая странная, удивительная воля случая. Они совершат это путешествие вместе. Им есть о чем поговорить. Ему хочется задать ей так много вопросов. Учитель испытывает одновременно страх, горечь, волнение. Он отпивает джина, и напиток кажется ему похожим на расплавленное серебро.
Четыре часа спустя Энни, расталкивая пассажиров, бежит к зданию аэропорта. Учитель опередил ее метров на двадцать. Он оборачивается, игриво ей подмигивает и исчезает в толпе. Длинный коридор, в самом конце которого стойка таможни. Учитель оказывается в самом начале очереди, и женщина в таможенной форме приглашает его к стойке. Может быть, вызвать полицию? — думает Энни. Нет, он на меня смотрит. Убьет меня, убьет себя, а его напарник доберется до Оливера. Остается ждать, смотреть, как он обменивается шуточками с таможенницей. Вот он миновал таможню, отправился за багажом.
— Пора!
Через пару минут он возьмет напрокат автомобиль, поедет в Туй-Куч и будет слишком поздно. Пора!
Энни проталкивается вперед, не обращая внимания на протесты остальных пассажиров. Мимо таможни, дальше по коридору. Таможенница кричит что-то ей вслед.
— Там убийца! — восклицает Энни. — У него пистолет! Убийца!
Она показывает пальцем вперед. Вокруг нее люди в форме.
— У него пистолет! — кричит она. — Остановите его!
Они галдят что-то по-испански.
— Я не говорю по-испански. Пистолет, понимаете? Мужчина в голубом костюме. Здесь кто-нибудь говорит по-английски? Его нужно остановить! Скорее!
Один из мужчин хватает ее за руки, но Энни вырывается и бежит вперед. Из стеклянной двери ей навстречу выбегают еще несколько человек в форме. Энни пытается объяснить им, в чем дело, но они ее не понимают.
— Что тут происходит? — спрашивает кто-то по-английски.
Это невысокий человечек в полицейской форме.
— Там человек с пистолетом, — быстро говорит Энни. — Он прошел вперед. Голубой костюм, красный галстук. Американец. Остановите его! Он собирается совершить убийство! Скорее!
— Кто вы?
— Он сидел рядом со мной в самолете. Пожалуйста, это убийца!
— Кто убийца?
— Голубой костюм! Красный галстук!
— Какой костюм?
— Голубой! Красный галстук! Красивый мужчина! Убийца!
Полицейский перешептывается с остальными. Со всех сторон к ним бегут люди в форме.
— Вы знаете этого человека?
— Он убийца! У него пистолет! Пистола, понимаете? Пистола!
Вокруг собралась толпа, все шумят, какая-то женщина истерически кричит. Переполох разрастается.
— Откуда вы знаете, что у него пистолет? — спрашивает полицейский.
— Я видела! Ради Бога! Это убийца!
Учитель стоит в очереди за багажом. Он слышит сзади шум, крики. Смысл этого явления ему понятен — Энни снова пытается сопротивляться. Как это глупо с ее стороны, но Учителю нравится ее неразумность. Не оборачиваясь назад, он нежно улыбается и вздыхает. Служитель, проверяющий бирки на багаже, приподнимается, чтобы посмотреть, из-за чего шум. Учитель берет свой чемодан и не спеша направляется к выходу.
— Сеньор!
Он оборачивается. Сзади полицейский и двое из службы безопасности. Жестами они велят Учителю поднять руки вверх. Еще двое полицейских появились в дальнем конце зала.
Учитель выхватывает пистолет и кладет одного из троих наповал. Остальные пригибаются, и это спасает им жизнь. Учитель моментально становится центром хаоса, вокруг него кружится огненный вихрь, а от его сердца во все стороны разбегаются могучие волны энергии, отшвыривая во все стороны людские толпы.
Учитель стреляет еще два раза, и каждый из выстрелов порождает новый взрыв паники. Затем он выбегает на улицу. Достаточно поднять руку с пистолетом, и толпа магическим образом расступается. Десять прыжков, и улица осталась позади. Учитель взбегает по каменной лестнице, перепрыгивает через изгородь, еще через минуту он уже затерялся в лабиринте узких улочек. Милая Энни, трепыхайся сколько хочешь — я не буду любить тебя меньше. Но есть у меня дела и поважнее, чем возиться с твоими мелкими шалостями. Мне предстоит погрузиться в медитацию, а ты готовься к завтрашнему утру.
Энни умоляет полицейского офицера о помощи.
— Сеньор Фонсеа, вы должны отыскать его сегодня же. Вы понимаете, сегодня! От этого зависит жизнь моего ребенка!
— Вы же говорите, что ваш сын в городе Туй-Куч. А человек с пистолетом, этот ваш учитель, находится в столице.
— Да, но он направляется в Туй-Куч.
— Это расстояние в несколько сотен миль. Учитель вашего сына передвигается пешком. Мы предупредили все агентства по прокату машин, автомобили ему нигде не дадут. Его разыскивает вся полиция. Вашему сыну не угрожает никакая опасность. Утром мы свяжемся со штабом национальной гвардии в Хуэхуэтенанго. Они отправят в Туй-Куч наряд, приставят к вашему сыну охрану…
— Ради Бога, сделайте это сегодня!
— Сегодня?
— Да! Пусть они отправляются туда сегодня же. Я вас умоляю!
— Сегодня ничего не получится. Сегодня День Всех Святых. В Туй-Куч большой праздник. Туда даже телеграмму не отправишь..
— Но ведь туда можно позвонить!
— Там нет телефона.
— Хорошо, позвоните в Хуэхуэтенанго, а оттуда отправят людей в Туй-Куч.
— Да-да, это очень неплохая идея…
— Вы позвоните?
— Обязательно.
— Когда?
— Скоро.
— Сделайте это немедленно! Пожалуйста! Не откладывайте на потом!
— Сейчас не могу.
— Почему?
— Не могу и все.
— Но почему?!
— Звонить должны из штаба.
— Позвоните отсюда, я заплачу.
— Сначала я должен составить рапорт.
— Черт бы вас побрал! Чтоб вы провалились! — Энни отворачивается, смотрит в сторону таможни и видит, что прибыла новая толпа пассажиров, еще один рейс.
— Это из Калифорнии? — спрашивает она.
— Нет, это из Майами. Авиакомпания «Авиатека». Рейс из Калифорнии прибыл два часа назад.
— Как, целых два часа назад?
— Да успокойтесь вы, — говорит полицейский. — Найдем мы вашего учителя. Я в этом не сомневаюсь.
— Но из Калифорнии прилетел еще один убийца! Он был на том самолете!
— И тоже охотится на вашего сына?
— Да!
— Но почему они все хотят убить вашего ребенка?
— Прошу вас, позвоните в Нью-Йорк, в нью-йоркскую полицию, там есть следователь Кэрью…
— Куда-куда? В Нью-Йорк?
— Да, в нью-йоркскую полицию. Они знают этого человека. Он убийца! Пожалуйста!
— Ладно, позвоню.
— Сейчас? Отсюда?
— Нет, отсюда не могу.
— Ах ты, сволочь! Звони немедленно! Это убийцы! Если ты этого не сделаешь, я добьюсь, чтобы тебя выгнали с работы!
— Как вы сказали? Вы что, мне угрожаете?
— Да, угрожаю. Ты у меня без работы останешься!
— Если вы мне угрожаете, я вас арестую. Если вы думаете, что американцам все дозволено…
— Нет, я вам не угрожаю, я вас умоляю. Дайте мне возможность позвонить Кэрью. Я заплачу за этот звонок. Ну что вам стоит? Всего один звонок!
— Это Гватемала, — отрезает полицейский. — Нью-йоркская полиция не имеет здесь никаких прав.
— Энни, вы? — раздается сзади чей-то голос. Она оборачивается и видит, что это Джонни. — Где он, Энни?
— Он убежал. Откуда вы…
— Я прилетел из Майами. Сначала должен был отправить дочку на Кюрасао, а потом сразу сюда. Как ваш сын? Мы должны его найти.
— Кто вы такой? — спрашивает сеньор Фонсеа.
— Я друг этой дамы. А вы кто?
— Роджерио Фонсеа, офицер полиции.
— Послушайте, капитан, могу я перемолвиться с вами парой слов наедине?
Двадцать минут спустя Джонни и Энни едут по городу в малолитражке, которую взяли напрокат. Шоссе поднимается все выше в горы. Джонни гонит все быстрее и быстрее, иногда даже выскакивая на встречную полосу. Но Энни кажется, что машина еле ползет.
