Он наконец понял. Она действительно не знала удержу. Трудно устоять перед такой. Рост — пять футов и шесть или семь дюймов. Ее грудь учащенно вздымалась и опускалась, и это был единственный признак того, что она не вполне владеет собой. Тонкие, потрясающе ярко-красные губы, густые темные волосы, ниспадающие на плечи. Джек заставил себя на мгновение отвести взгляд, чтобы разрушить чары.
— Еще разок повернись, — сказал он поверженному врагу.
Коротышка повернулся к Джеку лицом. Джек зажег очередную спичку, поднес ее к краешку буклета и подпалил его.
— Скажите мне что-нибудь такое, что я хочу услышать, — сказал Джек Эве Мильярини, известной также под прозвищем Гробовщица. — И быстро.
Она молчала, и молчала довольно долго. Джек уже подумал: «Она не против того, чтобы я его сжег. Может быть, ей это даже понравится». Но вот она едва заметно улыбнулась и проговорила:
— Могу я угостить вас завтраком, мистер Келлер?
Джек кивнул, бросил взгляд на коротышку, дрожащего от страха у его ног, и задул пламя, уже начавшее обжигать пальцы.
— Буду очень рад, — сказал он женщине в черном.
Они отправились в «Джо-Джо», французское бистро неподалеку от похоронного бюро, но отвез их туда личный водитель Эвы Мильярини. Сидя на заднем сиденье лимузина, Эва не предпринимала никаких попыток заговорить с Джеком. Она сидела — вернее сказать, полулежала — и смотрела в окошко. Время от времени перекидывала ногу на ногу, и тогда ее платье поддергивалось вверх на роскошно загорелых бедрах. Один раз она наклонилась и лениво почесала лодыжку. В этот самый момент машину слегка тряхнуло, и Эва, потеряв равновесие, прижалась к плечу Джека. При этом она на него не посмотрела, а у Джека вдруг разыгралась клаустрофобия. Он словно бы оказался в тесной каморке наедине с паучихой-каракуртом, исключительно красивой, но настолько же редкостно ядовитой.
В ресторане метрдотель вел себя подчеркнуто хлопотливо. Он знал Джека — сообщество рестораторов немногочисленно, и внутри его все знали Джека, — но он также знал и Эву и отнесся к ней с величайшим почтением. «Он так суетится вокруг нее, будто знает, кто ее муж».
Она подождала, пока они сели за столик — попросила, чтобы им отвели место наверху, в углу, — и официантка явилась принять у них заказ еще до того, как Эва наконец посмотрела Джеку прямо в глаза и сказала:
— Прежде чем мы обсудим то, что вам известно, мистер Келлер, или то, что, по-вашему, вам известно, можно спросить кое о чем более личном? — И продолжила, когда он кивнул: — Можно я буду называть вас Джеком?
Он снова кивнул и обратил внимание на то, что голос у нее такой же завораживающий, как и внешность. И как ей только удалось сделать совершенно невинный вопрос таким до неловкости интимным?
— А мне следует называть вас Эвой?
— Евой. Так меня называет муж. И Кид меня так называл. Ему нравилось, как это звучит. Он считал, что это… искушающе.
Сидя с ней за столиком, так близко, что чувствовался не только запах ее не слишком сладких духов, но и аромат испускаемой ею сексуальности, Джек еще сильнее осознал, насколько опасна эта женщина. В ней было что-то почти звериное. Даже сидя смирно, она напоминала дикую кошку, не то чтобы в клетке, но и не совсем на свободе в джунглях. И уж конечно, она всегда знала, что люди следят за ней и думают о том, как бы ее изловить.
— Итак, — проговорила она, — вы будете спрашивать или рассказывать?
— Думаю, и то и другое.
— Что сначала?
— Сначала рассказ.
Она чуть-чуть пошевелилась на стуле, и ее нога задела ногу Джека. Он подумал, что это не случайно. Прикосновение взволновало его, по позвоночнику словно проскочил разряд электрического тока. «Это безумие, — подумал он. — Мне и раньше случалось встречаться с красивыми женщинами. Женщинами, которые были еще красивее. Кэролайн была красивее этой женщины… Но что-то в ней есть. Что-то такое, чего я раньше никогда не видел…»
Ева — подходящее имя. Похоже, она способна превратить Эдемский сад в руины.
— Вы — жена Джо Мильярини, — начал Джек.
Ему хотелось говорить, чтобы перестать думать о том, как она на него действует.
— Джо, вот как? — Ее губы сложились в едва заметную усмешку, но голос не дрогнул. — Вы с ним знакомы?
— В Нью-Йорке невозможно держать ресторан и не быть с ним знакомым, — ответил Джек. — Не сказал бы, что мы с ним знакомы очень близко, но встречались.
— Сегодня вечером за ужином я передам ему от вас привет.
— Я не предполагал, что вы вовлечены в его бизнес.
— Разве? — проговорила она.
— Это очевидно. Не в области перевозок строительных материалов или заказа цемента — по крайней мере, ничего такого я пока не выяснил. Зато к продаже тканей вы приложили руку и, похоже, лично управляете всеми похоронными конторами. Он все это отдал вам на откуп примерно пять лет назад.
— Верно. Похоронные бюро — очень прибыльное дело. — Она опять усмехнулась. Белые зубы сверкнули в оправе ярко-красных губ. — Обожаю бизнес. У меня отлично получается.
— Я бы сказал, превосходно. По всей видимости, вы — самая могущественная женщина в истории организованной преступности.
— О, прошу вас, — возразила она чуточку раздраженно, но это раздражение, конечно же, было наигранным. — Мы на сто процентов законны. Уверяю вас: мой рабочий день намного скучнее, чем у многих ваших знакомых.
— Извините, я не хотел вас обидеть. А ваши сотрудники — те, с которыми я сегодня имел честь познакомиться, — они в какой области специализируются? Подбор персонала? Связи с общественностью?
И снова она пошевелила ногами под столом. И снова ее колено прикоснулось к колену Джека, и у него снова сдавило грудь от волнения.
— Это было ошибкой, и я приношу вам свои извинения. Они немного переусердствовали, оберегая меня. Но вот что я вам поведаю, Джек, раз уж вы так неудачно заглянули за кулисы: я делаю много денег для моего супруга в тех областях, на которые прежде обращалось мало внимания. Мой бизнес приносит обильный приток наличности, а это для нас очень важно. А при таких капиталах я вызываю гораздо больше доверия, чем многие из тех, кого мог бы нанять мой супруг.
— Мои поздравления. Да вы просто Марта Стюарт[47] похоронного бизнеса.
— Вынуждена признать, в этом бизнесе есть кое-что, что меня особенно привлекает.
— Милое название. «Грейв энтерпрайзис».
— Благодарю. Большинство людей в бизнесе моего мужа не наделены достаточным чувством юмора. А я подумала, что это отличное название для холдинговой компании.
— Когда Кид рассказывал о вас…
— Кид уверял меня, что он никому обо мне не рассказывает.
— Он, конечно, не называл вас по имени. У него было нечто вроде кода. Он прозвал вас Гробовщицей.
— Как прелестно. — И никакого изумления в глазах. Вообще никаких эмоций. — Вы здесь для того, чтобы рассказать мне обо мне, Джек, или есть что-то еще?
— Да, кое-что есть. Думаю, об этом не очень хотел бы услышать ваш муж да и никто другой тоже.
Она промолчала. Вернулась официантка и поставила перед ними заказанную еду. Ева попробовала и одобрительно кивнула.
Джек продолжил:
— Я знаю, что вы увозили Кида на выходные. Палм-Бич, Бермудские острова, пару раз — Сейнт-Бартс. Готов побиться об заклад: если я получше покопаюсь, окажется, что у вас там есть собственные дома. Или вы владеете отелем.
— У нас есть дом в Палм-Бич, — сказала Ева. — Это ни для кого не секрет. А на Бермудах у нас доля в гольф-клубе. И Джо играет, и я. А вы играете в гольф?
— Нет, — ответил Джек.
— Превосходная игра. Ни на что не похожая. Чтобы играть в нее хорошо, необходимо целиком избавиться от напряжения. Пока проходишь поле, нужно отречься от любого воздействия извне. Самое лучшее — вообще не позволять себе думать. Чудесный вид спорта для отдыха. Джо говорит, что гольф очень похож на дзен-буддизм. Вам бы стоило попробовать. — Она опустила взгляд на тарелку, собралась съесть еще кусок, но передумала. — Сейнт-Бартс — это было просто развлечение. Шалость. До этого Кид там ни разу не бывал. Джо был в отъезде. Мы отправились туда на два дня, выпили море рома и удрали от жуткого холода. Я могла там купаться голышом, потому что возле коттеджа, который я сняла, был маленький частный пляж. Знаете, что я больше всего запомнила про эти два дня? То, как Кид обмазывает лосьоном для загара все мое тело. Он был очень нежен и старателен. Это было невероятно чувственно. Ну, что еще у вас есть?
Джек сделал глоток минеральной воды и кашлянул.
— Два месяца назад вы приобрели квартиру на Дьюэйн-стрит. И отдали ее Киду. Может быть, это было нелегально, но все же вы его туда перевезли. Не знаю, сколько ночей в неделю вы там проводили; согласно моим догадкам, чаще вы там бывали по вечерам. Не знаю, в курсе ли Джо относительно этой квартиры — может быть, да, но я уверен на все сто, что он понятия не имел о том, для чего она используется. Или, по крайней мере, не знал до последнего времени.
