Водитель «Тауруса» открыл дверь Экелса и быстро оглядел 38-ю улицу. Какая-то парочка переходила Парк-авеню, но, казалось, не обращала на него никакого внимания. В окнах ближайшего жилого дома тоже зевак не наблюдалось.
— Ты, парень, не в той форме, чтобы рулить, — сказал он просто так, для подстраховки. Он отстегнул ремень безопасности водителя, нагнулся, чтобы переместить его ноги, а затем перевалил все тело на пассажирское сиденье.
Потом забрал с торпеды парковочный пропуск, сунул его под стекло своей машины, запер «Таурус» и сел за руль «Чарджера».
Теперь у него сам лейтенант полиции Нью-Йорка, и мужчина мог побиться об заклад, что сумеет обменять его на молодую блондинку-детектива.
— О, черт! Глаза мои, глаза! Дайте дротик, и я выколю себе глаза! Прикройтесь хоть чем-нибудь, ребята.
Элли показалось, что она вынырнула из самого глубокого сна в жизни. Она увидела свет, проникавший сквозь шторы гостиной, и своего брата, стоявшего у входной двери с ключами в руке и ухмылкой на физиономии.
— Черт. Черт. Который час?
— Пять сорок пять.
— Проклятье. Девяносто минут. Я хотела подождать всего полтора часа.
Макс Донован, лежавший рядом с ней, на полу гостиной, постепенно приходил в себя. Он ухватил угол флисового покрывала, которое Элли прижимала к груди, но затем решил обойтись голубой подушкой.
— Черт, мы уснули, — сообразил он.
— Ну ты провидец гребаный!
— Мой брат Джесс, — представила Элли так, словно пыталась что-то объяснить, и обворачиваясь покрывалом.
— Привет. — Макс протянул Джессу свободную руку. — Макс Донован. Извиняюсь, что при таких обстоятельствах.
— Ты наверняка поймешь, если я не отвечу на твое рукопожатие. Мне вовсе не хочется думать о том, где была эта рука в шесть утра.
— Господи, Джесс!
Брат бросил на журнальный столик газету.
— Я решил, тебе захочется на это взглянуть. С пылу с жару.
Это был экземпляр «Дейли пост». Всю первую полосу занимал парадный снимок Рейчел Пек.
Не тратя времени на дальнейшие любезности, Макс одновременно натягивал штаны и нажимал на кнопки мобильника.
— Почему, мать вашу, вы мне не позвонили?…Все еще сидите там?.. Ничего?.. Черт. Нет, не уходите. Оставайтесь там, пока мы не дадим отбой.
К моменту окончания разговора Элли успела накинуть махровый халат.
— Домой он так и не приходил. Экелс подался в бега, — сообщил Макс, пытаясь попасть в рукава вчерашней рубашки. — Нам нужно получить ордер. Надо звонить Найту.
Он снова принялся жать на кнопки, когда взгляд Элли упал на заголовок над фотографией Рейчел Пек: «Манхэттенский парикмахер: серийный убийца снова вышел на охоту?» А ниже, более мелким шрифтом: «Негодяй забирает волосы в качестве сувенира».
— Этот Питер отменно знает свое дело, — заметил Джесс.
Элли поняла, что перечитывает эти фразы снова и снова. Затем она взяла газету и начала листать, отыскивая полный текст статьи.
Тревожное ощущение, которое не отпускало ее, пока она не уснула, возвращалось. Ощущение чего-то упущенного. Факты распались, превратившись в самостоятельные кирпичики, и принялись беспорядочно крутиться в ее голове, перестраиваясь и укладываясь в совершенно новую комбинацию.
А потом — словно щелкнули тумблером. Те же убитые. Тот же почерк. Те же факты. Но другой человек.
— Постой, Макс. Погоди. Это не Экелс. Повесь трубку.
Элли уже нажимала кнопки своего сотового. Прозвучало три гудка, прежде чем последовал ответ.
— Питер, мне нужно, чтобы ты рассказал о Джордже Киттри.
Примерно через час они оказались в квартире Киттри. Три минуты ушло на звонок в 23-й участок, чтобы устроить полицейский пост возле дома редактора. Пятнадцать минут на дорогу в Верхний Ист-Сайд; тем временем Донован убеждал судью Каперса дать разрешение на неотложный обыск без ордера. Пять минут они искали домоуправа с дубликатами ключей. Еще две выясняли, что Киттри поставил новый секретный замок, чтобы домоуправ не мог войти. Восемнадцать минут ушло на взлом двери — пришлось прибегнуть к старому доброму тарану.
Теперь Элли, Донован и четверо пришедших на подмогу полицейских находились в квартире, а Роган мчался к ним. Элли прошлась по комнатам. Как она и предполагала, здесь никого не было.
— Вот дьявол! Он добрался до Экелса. Наверняка. Мне нужно было вчера догадаться. Мы могли бы его остановить.
Никаким официальным путем Киттри не мог узнать о сходстве между пятью убийствами. Когда она звонила ему насчет висяков, про волосы она не упоминала. А убийца так старательно скрывал свой почерк, что она и сама не была уверена в наличии связи, даже после разговоров с отцом Робби и сестрой Элис. Только увидев Рейчел Пек собственными глазами, она окончательно укрепилась в этой мысли.
Элли перебрала в уме все возможные источники утечки информации, но без толку. Роган был надежен. И даже если болтунами оказались бы Найт или Донован, у них просто не хватило бы времени. Киттри отправил Питера за подтверждением к Элли раньше, чем она рассказала коллегам о нераскрытых делах.
Раньше она предполагала, что источником сведений о волосах Челси Харт мог стать полицейский Капра, но на самом деле никакой утечки не было. Киттри даже замел следы, немного исказив информацию и спросив, была ли голова Челси обрита. А с Макилроем тремя годами ранее он не контактировал. До этого Элли решила, что Питер солгал, будто Киттри умело манипулирует прессой, но насчет контактов с Фланном соврал-то как раз его редактор.
Джордж Киттри знал, что преступник коллекционирует волосы жертв, поскольку сам совершал эти убийства.
Когда Элли встретила Киттри и Питера в «Бандюгах», лицо редактора показалось ей знакомым. Киттри тогда ловко выкрутился, убедив ее, что они могли видеться в баре на одной из полицейских пирушек. Но теперь она поняла, где видела его раньше. Он попал на задний план фотографии, сделанной в ресторане Маленькой Италии; фотографии, которую дала ей Джордан Маклафлин.
Они объявили в розыск принадлежащий Киттри «Форд Таурус» 2004 года, а отряд срочного реагирования уже выдвинулся к его домику в Ист-Гемптоне. Больше пока заняться было нечем, и они начали обыск.
Элли натянула резиновые перчатки и начала с письменного стола. Она обнаружила то, что искала, в выдвижном ящике, в папке с надписью «Медицинские документы». Разобраться в пестревшей терминами кипе бумаг из Центра Слоуна-Кеттеринга[48] было нелегко, однако медицинской степени не требовалось, чтобы понять: постоянное упоминание о мультиформной глиобластоме головного мозга не сулило ничего хорошего.
Так что долетевшие до Питера слухи о состоянии его начальника оказались правдой: у Джорджа Киттри была неоперабельная опухоль мозга.
— Получив информацию о мезотелиоме Симански, мы говорили о том, что могут сделать люди в отчаянии, узнав о своей смертельной болезни. Симански собирался уйти героем. Киттри мечтает забрать с собой других. Или же хочет, чтобы его поймали. Если дело дойдет до суда, возможно, мы даже услышим заявление какого-нибудь эксперта, что именно опухоль мозга вызывала у преступника неодолимую тягу к насилию.
— А почему он к тебе-то привязался? — спросил Донован.
— Мне досталось много внимания прессы, а для него это, наверное, важно. Вероятно, не обошлось и без того, что я сказала в интервью «Дэйтлайну» про Уильяма Саммера, — что он неудачник. Человек вроде Киттри наверняка сочувствовал такому, как Саммер. Оба подвержены одной страсти. Оба надолго прекращали действовать, что, вероятно, считали признаком власти и контроля над собой. Саммер недавно получил пожизненное, а Киттри оказался на пороге смерти. Я понимаю, почему его стремление к новым убийствам теперь затронуло меня.
Элли оглядела многочисленные книги, выстроившиеся на полках над столом Киттри. В основном нехудожественная литература: истории времен Гражданской войны, биографии баронов-разбойников, несколько томиков современных мемуаров. Она заметила стоявшие рядом три экземпляра одной и той же книги — «11 сентября. Жулики и спекулянты», автор: Джордж Киттри — и взяла одну из них с полки. С черно-белой фотографии на внутренней стороне обложки ей улыбнулся редактор Питера. Она проверила дату рядом со значком копирайта. Это было пять лет назад.
Когда она поставила томик на полку, ее взгляд упал на большую толстую книгу в черном кожаном переплете, выделявшуюся среди разноцветных суперобложек. Она открыла ее и обнаружила подборку статей за подписью Джорджа Киттри, расположенных в хронологическом порядке. Она заметила, что после выхода книги его статьи стали занимать более значительные места в изданиях.
— Вероятно, после случая с Элис Батлер работа над книгой заставила его прекратить убийства, — предположила Элли. — Уильям Саммер остановился, когда получил повышение по службе. Возможно, статус публикуемого автора удовлетворил Киттри настолько, что он взял под контроль свои желания. Разумеется, пока я не выбила его из колеи.
