— Все, Джей, я больше не отвечаю. Прекрати.
— Эбби, когда ты уходила из дома, там кто-нибудь был?
— Нет.
— А домработница?
— Нет. Утром были Сара и Пепе, а потом Эван отпустил их до завтра.
— Так всегда делается?
— Нет.
— Почему же он их отпустил?
— Понятия не имею. — Эбби запнулась. — Он знал, что вечером меня не будет. По-моему, ему хотелось побыть одному.
— Зачем?
— Джей, да что ты прицепился! Откуда мне знать, что он там делал, пока меня не было!
— А он в курсе, чем ты занимаешься, когда уходишь?
Она открыла рот, чтобы ответить, но не произнесла ни слова. Джастин увидел, что она сидит, крепко стиснув руки, и ее трясет. Непонятно, от страха, злости или горя.
— К чему ты это все? — наконец выдавила она.
— Кое-что — просто догадки, но я уже через это проходил. Процедура знакомая.
— И что за процедура?
— Многое будет зависеть от того, во сколько убили Эвана. Скоро мы это узнаем. И тут начнутся сложности.
— Какие сложности?
— Пойми, я сейчас говорю не про то, как все обстоит на самом деле, а про складывающееся впечатление.
— Ну, говори.
— Может получиться так, что я стану твоим алиби. Все зависит от времени убийства. А с другой стороны, я твой любовник. А с третьей — начальник полиции, пропади оно все!
— И?
— Если окажется, что его убили, пока мы были вместе, будут отрабатывать несколько версий: первую, что я тебя покрываю и все наврал, и вторую — что мы врем оба, покрывая друг друга.
— Чушь какая! Неужели они могут подумать, что это ты убил Эвана?
— Вполне. Или что ты использовала меня для прикрытия, а сама наняла киллера.
— Кому такое придет в голову?
— Нам придет, не сомневайся.
— Нам?
Он кивнул и неловко откашлялся.
— Сложно загадывать, Эбби, как все может повернуться, но, так или иначе, мимо меня это дело не пройдет. И я буду выступать или в качестве подозреваемого, или в качестве детектива.
— Ты серьезно думаешь, я на такое способна, Джей? Думаешь, я бы могла заниматься любовью с тобой, зная, что в этот момент убивают моего мужа?
Что тут скажешь? Его губы искривила грустная улыбка.
— Эбби, я же коп. Мало ли на что люди способны…
Эбби Хармон отвернулась, глядя прямо перед собой, и не произнесла больше ни слова, пока Джастин въезжал в открытые ворота. Глядя на замысловатую чугунную вязь, можно было подумать, что за ними как минимум лестница в небо — но нет, там оказалась всего-навсего подъездная дорожка к дому Абигайль Хармон, где остывало тело ее мужа.
Джастин уже не раз видел, как потеря близкого переворачивает всю твою жизнь с ног на голову. Родное и знакомое становится чужим и опасным. Довольные жизнью люди превращаются в мрачных и нелюдимых, а самодостаточные враз становятся одиночками. Убийство окрашивает окружающий мир в сюрреалистические тона. Истина оказывается ложью. Сила — слабостью. Какой-нибудь пустяк приобретает решающее значение. Казавшееся незыблемым рассыпается в прах от легчайшего прикосновения.
Его мир тоже рухнул, когда в семью пришла смерть. Убили его малышку-дочурку, а жена, не в силах пережить потерю, через год покончила с собой. И только сейчас, спустя годы, он почувствовал, что края рваной раны потихоньку срастаются, хотя в любую минуту — и это он тоже прекрасно знал — могут разойтись снова.
Эбби направлялась к двери дома, в котором прожила четыре года, и Джастин видел, что даже просто повернуть ручку и войти представляется ей теперь чем-то странным и непривычным. Он взял Эбби под локоть, и она не отдернулась, не отпрянула, наоборот, слегка расслабилась, смягчилась, благодарная малейшей поддержке. Перед самой дверью она замерла в нерешительности: достать ключи, постучать или просто толкнуть дверь и войти. Еще на въезде в ворота Джастин заметил, как Эбби сдвинула брови, поняв, что дом снят с охраны. Она не привыкла к вторжениям. Ей всегда удавалось держать ситуацию под контролем, играть главенствующую роль. Но привычный уклад изменился. Даже в собственный дом не войдешь, как всегда входила. Неизвестно, кто поджидает внутри. Игра по неизвестным правилам. Неизвестный мир, в котором теперь придется существовать.
— Открыто, — подсказал Джастин и, видя, что она не двигается с места, повернул дверную ручку.
Дверь распахнулась, а Эбби по-прежнему стояла как вкопанная.
— Я никуда не денусь, я буду с тобой, пока ты сама не велишь мне уйти. Хорошо?
Эбби кивнула, поблагодарив едва уловимой улыбкой, и сделала шаг вперед. «Смерть — это резкое торможение, — подумал он. — Но жизнь не может стоять на месте, поэтому почти сразу начинает набирать скорость».
Еще из вестибюля Джастин увидел, что в гостиной их дожидается Гэри Дженкинс и тому явно не по себе. Полицейский сидел, нервно дергая ногой и похлопывая рукой по бедру. С ним был еще кто-то, незнакомый Джастину, тощий как щепка, лет сорока, коротко стриженный — возможно, чтобы скрыть намечающуюся лысину. Лицо худое, скулы заострились, но чувствуется какая-то неуверенность. Фигура спортивная, как у бегуна, — Джастину невольно пришло в голову, что он, возможно, пытается убежать от какой-то собственной слабости. Судя по лицу Эбби, она знала этого человека. И определенно была не в восторге от его присутствия.
Гэри поспешно вскочил и, стараясь не встречаться с Эбби взглядом, пробормотал сбивчивые соболезнования. Та вежливо кивнула. Джастин аккуратно взял ее под руку и провел в гостиную, где сидел поджарый мужчина.
— Здравствуй, Форрест, — процедила Эбби с плохо скрытой неприязнью.
Тощий поднялся ей навстречу и протянул руку.
— Мне так жаль…
Тут голос его сорвался.
Джастин дал ему успокоиться, однако тощий все шмыгал носом, пытаясь подавить рыдания. В смущении оттого, что никак не может справиться с собой, он ответил на рукопожатие, горестно покачав головой. Руки его тряслись.
— Форрест Баннистер, — представился он. — Я… я…
— Он обнаружил труп, — пояснил Гэри. — Наверху. — Но, увидев выражение лица Эбби, тут же поправился: — Я хотел сказать, ваш муж наверху. Боже, извините! Просто…
— Гэри! — одернул Джастин.
— Что?
— Помолчи.
— Да. Извините. Ой, простите, зачем я извинился? Я… лучше помолчу.
Джастин покачал головой и тихо вздохнул.
— Присядьте, мистер Баннистер. — Он обернулся к Эбби: — Может, глотнете чего-нибудь?
Она покачала головой, но Джастин не закончил.
— Мне нужно подняться наверх, осмотреть тело Эвана, и я попросил бы вас подняться со мной для опознания.
Эбби сделала глубокий вдох и с трудом кивнула. Джастин спросил еще раз:
— Точно не хотите чего-нибудь глотнуть?
С каждой минутой Эбби держалась все хуже. На повторный вопрос она не ответила даже кивком, направившись вместо этого к дальнему концу комнаты, где под зеркалом в фигурной раме стоял маленький шкафчик. В нем оказался бар, откуда она выхватила бутылку водки.
Джастин хотел было предостеречь ее, напомнить, что предстоит принимать важные решения, а это лучше делать на трезвую голову, но потом решил, какая, к чертям, разница! Если ей нужно выпить, пусть пьет. Пока она наливала полную рюмку, он сделал знак Гэри, приглашая выйти в вестибюль. Надо было задать несколько вопросов — о состоянии тела, о месте преступления — подготовиться к тому, что ждет наверху. Гэри доложил обстоятельно и с профессиональной четкостью, за что заслужил благодарность Джастина вместе с дальнейшими указаниями: вызвать опергруппу (доберутся не раньше чем через час) и еще кого-нибудь побыстрее с ист-эндского участка; позвонить в «скорую», чтобы забрали тело, когда отработает опергруппа. Закончив, Джастин, не заходя в гостиную, кивнул Эбби. С рюмкой в руках она прошла мимо него и начала подниматься — пришлось последовать за ней.
На верхней ступеньке она остановилась.
— Это в главной спальне, — сказал Джастин и, прежде чем Эбби успела двинуться дальше, взял ее за руку. — Зрелище предстоит не из приятных. Его избили.
— Как избили? Кулаками? — не поняла Эбби.
— Нет, — мягко ответил Джастин. — Каким-то предметом. То ли битой, то ли дубинкой, неизвестно. Гэри говорит, у него все лицо… в общем, как я и сказал, зрелище не из приятных.
— Я справлюсь.
— Точно?
— Нет! Прекрати свои вопросы, иначе мне даже подумать об этом будет страшно.
— Ладно. Пойдем.
Он вошел первым, на секунду заслонив от нее труп мужа, и сразу увидел изувеченное и окровавленное тело Эвана Хармона. Он невольно зажмурился, но ужасная картина никуда не делась. Теперь она навсегда останется у него перед глазами, такое бесследно не исчезает. Казалось, в теле Эвана Хармона не осталось ни одной целой косточки. Особенно досталось лицу — разбитые глазницы, расплющенный и смятый нос. Кожа на лбу содрана так, что сквозь русые волосы проглядывает черепная кость. Выбитые зубы разбросаны по полу вокруг, будто зерна щедрой рукой сеятеля. На шее и предплечьях глубокие круглые ожоги. Джастин услышал за спиной сдавленный стон и, обернувшись, увидел, как в глазах Эбби заплескались боль и непередаваемый ужас. Она поняла, что пришлось пережить мужу перед смертью.
