руки и пойдём уже смотреть!
Сона прям зарычала от нетерпения на последних словах! Оставив ещё один поцелуй на моей щеке, она провальсировала в комнату, оставив меня наедине с пережитым кошмаром. Я был уверен, что столкнулся с чем-то нехорошим. Кто знает, может, все эти рассказы о Хэллоуине далеко не вымысел? Грань между двумя мирами становится уязвимее. Я просто оказался не в том месте и не в то время. Интересно, что бы мне на это ответили люди науки? Высмеяли? Выставили бы дураком? Или психом? А может, они были бы правы?
Я направился в сторону ванной комнаты, как вдруг тишину нарушил телефонный звонок. Я миллион раз просил Сону отказаться от услуг телефонной компании и не платить лишние деньги за то, чем мы давно уже не пользуемся, но Сона фыркала и просила не донимать её такими мелочами. И вот, свершилось! В тот вечер нам реально кто-то позвонил.
Так как Сона была занята приготовлениями к совместному просмотру сериала, я снял трубку.
— Алло? Алло! Вас плохо слышно!
Шипение и чей-то голос, доносившийся будто бы издалека, заставил пальцы моих рук задрожать. Я бросил трубку и закрылся в ванной. Горячая вода обжигала израненные пальцы, но мне хотелось чувствовать эту боль. Так моя личная связь с этим миром крепла. Всё больше и больше.
Часы тикали, а я всё стоял, держа пальцы под струёй горячей воды.
— Эй! Трубку надо нормально на место вешать! — раздался недовольный голос Соны. — Кто звонил хоть?
Я закрыл кран и насухо вытер руки махровым полотенцем. Даже с него на меня весело глядели оранжевые тыковки: злобные и не очень. Сона умела перегибать палку.
Забравшись к ней под плед, я постарался выбросить все неприятные мысли из головы. Это был её вечер. Вечер Соны.
Вступительная заставка; актёры, мелькающие на экране; сюжет, за которым я перестал следить где-то с седьмой минуты серии… Разве всё это было важно?
— Красивое имя! — восхищённо сказала Сона, уплетая кусок тыквенного пирога. — Я бы хотела, чтоб меня так звали.
— Какое имя? — машинально спросил я, отпивая горячий чай из своей огромной кружки с дурацкими звёздочками.
— Офелия.
Я поперхнулся и пролил чай себе на футболку.
— Что с тобой?
Сона с беспокойством смотрела на меня, а я не мог рассказать ей об увиденном. Просто не мог. Это бы разрушило её изнутри. Уничтожило навсегда. Я не хотел терять ту, которой дорожил больше всего на свете.
Понимаете?
На следующий день, первого ноября, после бессонной ночи я вспомнил о полученном письме. Я долго сидел, уставившись на аккуратно запечатанный белый конверт. Сона ещё валялась в постели, когда я поддел ножиком край и достал сложенный вдвое лист бумаги. Пробежался глазами один раз, другой… третий…
Поэтому вы и читаете этот мой нескладный рассказ. Я прошёл свой путь в лабиринте. Выходов много, но лишь один из них ведёт к истине. Я хочу, чтобы после меня что-то осталось. Память. И вера. Верьте в то, что видите. И помните мою историю. Кто знает, может, и вам однажды предстоит познать истину?
А пока…
Кошелёк или жизнь?
