— Вау! — с восхищением выкрикнул Джерри Бэнкс. Номера улиц стремительно менялись в сторону уменьшения. Двадцать третья, двадцатая… В районе Четырнадцатой микроавтобус, подпрыгивая на выбоинах, вылетел к свалке. Когда они проносились через Виллидж, из боковой улицы им наперерез выскочил белый пикап. Вместо того, чтобы притормозить, Амелия продолжала давить на газ, а сидящий рядом Бэнкс беззвучно ругался. Их микроавтобус вырулил на середину улицы, а водитель встретившегося пикапа отчаянно засигналил и, видимо, изо всех сил вдавил акселератор, потому что его машина прыгнула вперед со скоростью лезвия выкидного ножа.
— У-упс! — Амелия свернула в переулок и обратилась к Райму: — Вы, что-то сказали? Повторите, а то я не расслышала.
В наушниках зазвучал его металлический голос:
— Деловая часть города. Больше я пока ничего сказать не могу. С листом тоже никакой ясности.
— Приближаемся к Бэттери-Парку.
— У нас осталось двадцать пять минут до полного прилива, — напомнил Бэнкс.
Возможно, команда Деллрея уже выбила из убийцы данные о местонахождении новой жертвы. Они могли запросто затащить мистера № 823 в темный переулок, прихватив с собой мешок яблок. Ник когда-то рассказывал ей, что это очень действенный способ заставить разговориться любого подонка. Просто берется мешок твердых фруктов, которым колотят преступника до достижения нужного результата. Это очень болезненно, а следов при этом не остается никаких. Когда Амелия была маленькой, она и подумать не могла, что полицейские способны на такое. Теперь ей стало известно много подробностей их работы.
Бэнкс тихонько тронул ее за плечо:
— Вон там, посмотри. Видишь, старые пирсы. Грязные причалы, гнилое дерево.
Неприятное место. Амелия затормозила, и полицейские, выбравшись из машины, побежали к воде.
— Райм, вы с нами?
— Поговори со мной, Сакс! Ты меня слышишь?
— Вижу пирс к северу от Парка.
— Я только что связывался с Лоном. Он тоже добрался до места, но ничего ценного пока не обнаружил.
— По-моему, все наши попытки просто безнадежны, — расстроилась Амелия. — Только сейчас я вижу с дюжину причалов, а там еще ходить и ходить… А кроме того есть пирсы для пожарных судов, для паромов… Нужна помощь, и существенная.
— У нас больше нет помощников, Сакс. Они теперь работают с ФБР.
Двадцать минут до высшей точки прилива.
Она смотрела на береговую линию, сжавшись, словно полностью растерялась, оказавшись в такой безвыходной ситуации. Положив руку на пистолет, она рванулась к реке с такой скоростью, что Джерри Бэнкс едва успевал за ней.
— Найди мне хоть что-нибудь про этот лист, Мел! — требовал Райм. — Ну, какой-нибудь намек, догадку. И ускорь, пожалуйста, этот процесс.
Ерзая на стуле, Купер то приникал глазом к окуляру микроскопа, то пялился на экран компьютера.
В Манхэттене, как выяснилось, обнаружено восемь тысяч разновидностей лиственных растений.
— Компьютер, к сожалению, не поймет твоего запроса «хоть что-нибудь», — сокрушался Мел.
— Давай попробуем заново. Лист старый, — терпеливо произнес Райм. — Насколько он стар?
Купер снова осмотрел находку:
— Он весь высох, просто превратился в какую-то мумию. Лет сто этому листочку исполнилось, может, чуть меньше.
— А какие растения вымерли за последние сто лет?
— В такой экосистеме, как Манхэттен, растения не могут окончательно исчезнуть. Они всегда появятся опять.
Что-то пришло на память Райму, что-то слабо знакомое. Он и любил, и ненавидел это чувство, когда вот-вот должна была родиться гениальная мысль. Ее можно было схватить, как пролетающую мимо зазевавшуюся муху, либо она окончательно растворялась, оставляя горечь разочарования и боль утраченного вдохновения.
Шестнадцать минут.
Что же это за мысль? Он закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться…
Пирс. Жертва находится под пирсом.
Ну, и что из этого? Думай!
Пирс… корабли… разгрузка… груз.
Груз… товары!
Он быстро открыл глаза:
— Мел, а это не может быть урожай?
— Черт, я-то искал в основном по диким культурам! — И он принялся стучать по клавиатуре. Райму даже показалось, что чересчур долго.
— Ну?
— Подожди еще секундочку. Вот двоичные коды. — Он быстро все просканировал. — Люцерна, ячмень, свекла, кукуруза, овес, табак…
— Табак? Попробуй его.
Купер два раза щелкнул «мышью», и на экране медленно развернулась цветная картинка.
— Вот он! Есть!
— «Всемирный торговый центр», — объявил Райм. — Оттуда к северу тянулись табачные плантации. Том, принеси-ка книгу, которую я использовал для своих исследований о 50-х годах восемнадцатого века. Мне нужна оттуда карта. И еще современную карту, по которой Хауманн искал строительные участки с асбестом. Приклей их на стенку рядом друг с другом.
Помощник без труда отыскал все, что требовалось, и теперь обе карты находились на стене возле кровати Райма. Старая карта была выполнена достаточно грубо, с примитивной графикой, и изображала северную часть нового города со всеми плантациями. На реке, которая в те времена называлась еще не Гудзон, а просто Западная, имелись три торговых пристани. Райм взглянул на современную карту. Никаких плантаций и садов здесь уже, конечно, не было. Исчезли и старые причалы, но остался один заброшенный, как раз в том месте, где раньше и производилась погрузка табака.
Райм вытянул шею, стараясь самостоятельно прочитать название улицы, ближайшей к этому месту. Он уже хотел крикнуть Тому, чтобы тот поднес ему карту к лицу, но в этот момент внизу раздался какой-то грохот и послышался удар в дверь. Зазвенели стекла.
Том рванулся по лестнице вниз.
— Мне нужно срочно его видеть! — раздался чей-то напряженный голос.
— Секундочку, он… — начал было помощник, но его перебили.
— Никаких «секундочек» и «минуточек». А сейчас, чтоб его… Ясно?!
— Мел, — возбужденно зашептал Райм, — срочно зарой куда-нибудь вещдоки и выключай аппаратуру!
— Но как же…
— Делай, что я говорю!
С этими словами Райм мотнул, что есть сил, головой, чтобы избавиться от наушников. Они упали рядом с кроватью. А по лестнице уже грохотали тяжелые ботинки.
Том со своей стороны сделал все возможное, чтобы задержать непрошеных гостей, но ими оказались три федеральных агента, двое из которых были вооружены и недвусмысленно держали пистолеты наготове. Они попросту оттеснили Тома к стенке, а сами прошли мимо.
Мелу, слава Богу, сноровки было не занимать. За пять секунд он разобрал свой микроскоп и теперь делал вид, что заканчивает укладывать последнюю деталь сложнейшей аппаратуры. Пакеты с вещественными доказательствами были переложены под стол и забросаны бесчисленными географическими журналами.
— А, это снова ты, Деллрей, — «удивился» Райм. — Ты, говорят, нашел нашего подозреваемого?
— Почему ты нам ничего не сказал?
— Что именно тебя интересовало?
— Что отпечаток пальца — подделка.
— Но ты меня ни о чем не спрашивал.
— Как это — подделка? — теперь настала очередь уже по-настоящему изумиться Куперу.
— Да нет, отпечаток самый настоящий, — поправил Фреда Райм таким тоном, будто все это было очевидно с первого взгляда. — Только он принадлежал вовсе не подозреваемому. Нашему приятелю нужно было раздобыть такси, для того чтобы схватить первые две жертвы. Поэтому он встретился с… как его звали?
— Виктор Пьетрс, — сквозь зубы процедил Деллрей и вкратце рассказал биографию таксиста.
— Неплохо задумано, — с истинным восхищением проговорил Райм. — Итак, он находит серба, который уже имеет за спиной преступный стаж да еще психические проблемы. Интересно, сколько времени ему пришлось потратить, чтобы отыскать такого великолепного кандидата? Как бы то ни было, 823 убивает мистера Пьетрса и завладевает его машиной. К тому же отрезает у него палец. Он хранит его на тот случай, если мы подберемся к его персоне достаточно близко. Вот тогда он нам его и подсунет, чтобы немного отбросить назад расследование. По-моему, расчет оказался точным, и его план сработал.
Райм нервно взглянул на часы. Оставалось четырнадцать минут.
— Откуда тебе все это известно? — подозрительно спросил Деллрей. Проходя мимо карт, он мельком осмотрел их, но, слава Богу, не заинтересовался.
— На отпечатке были заметны следы дегидрации и сжатия ткани. Так происходит, когда кожа сморщивается. Тело, наверное, было в ужасном состоянии. Вы, видимо, обнаружили его в подвале. Я угадал? Он очень любит прятать свои жертвы именно в подземельях.
Деллрей не обратил никакого внимания на это выступление, а продолжал ходить по комнате, обнюхивая ее, словно гигантский терьер:
— Где вы прячете наши вещественные доказательства?
