Но это все временные меры, вот в чем подвох их простоты. Однажды придется проснуться все с теми же мыслями – или окончательно спиться, но это очень уж сомнительный исход.
С другой стороны, ну а что еще ему остается? Ему ж не шестнадцать лет, чтобы топтаться вокруг одной идеи. А было бы шестнадцать – это ничего не изменило бы, он просто надоел бы Полине, и все.
Марат уже знал, что выдержит. Если он пережил предательство Ксении и потерю детей, он и с этим справится. Он продолжит двигаться дальше, просто чуть более усталым, чуть более поблекшим, дающим все более желчные интервью. Но при всем этом, возможно, ему станет не больно – или циники просто привыкают к боли, приспосабливаются существовать с ней и уже не замечают.
Уйти всегда проще, чем остаться, если в дело вовлечены гордость и обида. Но если все-таки остаться… Тут уже будущее не очевидно. Может произойти что угодно. Сначала Марат думал об этом с раздражением, потом – с легким любопытством. Просто чтобы отвлечь себя, пока на табло горит красным задержка рейса. Мысль приживалась, пускала корни, разрасталась, дополняясь все новыми деталями. Он воспринимал ее как забаву, а потом вдруг поднялся, взял чемодан и направился к выходу из аэропорта. Неожиданно для себя.
По пути он набрал номер Катрин.
– Ну что еще? – простонала в трубку она. – Теперь ты будешь мне печень выклевывать? Я отвечу тебе то же, что и остальным: я не могу повлиять на авиакомпанию!
– Возрадуйся же: я звоню по другому поводу.
– Майоров… почему у меня такое чувство, что радоваться я буду недолго?
– Потому что у тебя хорошая интуиция, – рассудил Марат. – А я остаюсь в Турции.
– Ты… что?!
– За свой счет, разумеется. И новый билет тоже за свой счет куплю.
– Марат, ты совсем двинулся?
– Очень может быть, – согласился он. – Но в Москве я прямо сейчас не нужен, если понадобится что-то доснять, сделаем позже. Сроки не срываются, я скоро прилечу.
– Дебил, – заключила Катрин. – Последний раз с тобой работаю!
– Ты каждый раз это говоришь.
– Ты… ты ведь не собираешься сделать какую-нибудь глупость? – заволновалась она, и этот вопрос задала не продюсер, а та Катя, которую он знал много лет назад.
– Нет, Кать. Я собираюсь перестать делать глупости. Мне нужно в отель.
– Тогда ты лучше возвращайся, наверно…
Он почему-то не сомневался, что она поймет.
Из прохлады аэропорта Марат нырнул в густую жару, делавшую воздух тяжелым и как будто осязаемым. Через такую жару нужно было не идти, а плыть, а она, дополненная горячим паром от десятков работающих двигателей, над асфальтом шла волнами. Мир здесь был индустриальной пустыней, которую пытались украсить куцыми деревцами, но ничего толкового из этого не вышло.
Еще час Марат потратил на поиск машины, готовой отвезти его к далекому отелю, не требуя за это годовой бюджет Камбоджи. Впрочем, и торговаться за каждую копейку Майоров не собирался, а потому скоро уже ехал привычным маршрутом.
Ощущения от всего этого были странные. Он вроде как поступился собственной гордостью, проиграл спор, в котором Полина даже не участвовала. Марат понятия не имел, что будет, когда он вернется, и не закончится ли все это скандалом. Но в то же время ему не было тяжело или неловко. Внутреннее напряжение чуть отпустило, на испуганные сообщения от режиссера, оператора и прочих коллег он отвечал вполне бодро. Говорил, что просто устал и решил отдохнуть на побережье. Не уточнял, в какой именно отель направляется. Их все это не касалось.
Первая половина дороги промелькнула быстро, потом наступили сумерки, и автомобилю пришлось замедлиться – повороты в горах в такое время особенно опасны. Водитель нервничал. Марат не торопил его, молчал, прикидывал, что станет делать дальше. Можно пойти к корпусу, где живет Полина… Если в окнах горит свет – сразу направиться к ней. Она имеет право знать.
Когда они добрались до отеля, было уже поздно. Марат расплатился с водителем у ворот и отпустил его. Майоров не был уверен, что его пустят на территорию: он только сейчас сообразил, что это больше не обычный отель, раньше популярного артиста принимали здесь исключительно из-за того, что Катрин смогла договориться с владельцами «Пайн Дрим». А теперь могут и вышвырнуть…
Но ему повезло: у ворот вообще никто не дежурил. Это было несколько странно, Марат не мог припомнить, чтобы такое случалось раньше. Должно быть, теперь, когда многие уехали, охрана тоже решила расслабиться. Он не хотел испытывать судьбу и быстро миновал ворота.
Марат собирался сразу же направиться ко второму корпусу, когда заметил движение на одной из центральных аллей. Настороженность вспыхнула мгновенно: в такое время тут не гуляли, даже когда туристов было больше. Марат присмотрелся внимательней, и его удивление, подпитанное беспокойством, лишь возросло.
На аллее была Полина. Она шла куда-то в сопровождении трех охранников, их Марат узнал по форме. Вроде как это должно было успокоить его – ее ведь оберегали. Однако ему не понравилась ее очевидная напряженность, желание держаться подальше от своих провожатых… Может, это его воображение разыгралось? Не так уж он хорошо знает Полину, чтобы определить издалека…
Он не собирался гадать. Марат оставил чемодан на парковке – вещи его волновали меньше всего – и направился следом за Полиной, не в силах объяснить даже себе, почему он таится, почему не позовет открыто.
Он приблизился к ним и не упустил момент, когда Полина резко свернула в сторону. Одно лишь это подтвердило все его догадки: она не хотела идти с охранниками, ее заставили. Кто и зачем – можно выяснить позже, сейчас он должен был оказаться рядом с ней и помочь.
Марат двигался быстро, расстояние, разделявшее их, было не таким уж большим, и возле руин первого корпуса он оказался немногим позже охранников. Они даже не успели перехватить Полину, и теперь все четверо смотрели на него с нескрываемым удивлением.
– Ты? – прошептала Полина. – Но… как это? Тебя же тут нет давно!
– А я тебе мерещусь, – усмехнулся Марат, старательно делая вид, что расслаблен и не находит в ситуации ничего подозрительного. – Куда ж мне улетать, если только я отвернулся – а ты уже с тремя мужиками за раз гуляешь?
– Я решила всех посмотреть, – с натянутой улыбкой отозвалась Полина.
– И какие планы теперь?
– Пожалуй, воздержусь. Нам лучше вернуться к себе.
Все время их разговора охранники молчали, настороженные, злые, как спущенные с цепи сторожевые псы. Но стоило Полине двинуться к Марату, как один из них тут же перехватил ее за руку.
– Нельзя! – объявил он. – Ее ждут!
– Кто ее ждет?
– Надо!
– Это у них любимый ответ, – указала Полина.
– Тогда я пойду с ней.
– Нельзя.
– Как видишь, ораторское искусство не в числе их сильных сторон…
Марат и не собирался с ними больше разговаривать. Они наверняка этого ждали – что он отдаст словам чуть больше времени, попытается торговаться, не поверит, что уже все… Чего еще ждать от русского, который тут целыми днями перед камерой скакал?
Напрасно они так. В жизни Марата бывало всякое, он прекрасно знал, что эффект неожиданности нужно использовать по максимуму. Поэтому Майоров ударил первым – того охранника, который держал Полину. Драться со всеми тремя Марат не собирался, это было слишком рискованно. Увлекая Полину за собой, он двинулся вперед – к руинам. Только там у них был шанс укрыться, оторваться от преследователей, может, даже привлечь внимание спасателей, если бы кто-то из них вдруг заметил возню в опасной зоне.
У них все могло получиться, если бы охранников было только трое. Однако местные подготовились куда лучше – Марат понял это, когда еще двое мужчин в костюмах перекрыли беглецам путь. Эти действовали решительней, они сразу достали оружие, и Марат не готов был проверять, настоящий пистолет, газовый или муляж.
Они с Полиной оказались зажаты возле одной из ям, оставленных спасателями. Перед ними стояли двое с пистолетами, сзади приближались те трое, с которых все и началось. А наблюдали за этим только крупные алмазы звезд в небе.
