в том, что его услышала вся верхняя палуба. Поэтому, когда пассажирская дверь резко распахнулась, я едва сама не взвизгнула, посчитав, что к нам решил присоединиться Крип, от которого, в сложившихся условиях, мне было бы не уйти. Но это был не Крип.
– Тристан!!! – с облегчением выпалила я.
– Держи, – он поспешно вручил мне в руки небольшой аппарат, в котором я сразу же распознала электрошокер. Недолго думая, я приложила его к шее воющего слева от меня козла. Это вызвало в нём новый поток воя, более сжатый, но не менее болезненный, зато после первого же разряда он почти сразу заткнулся. – Издашь ещё хотя бы один звук – и я забью тебя до потери пульса! – угрожающе выдавила я в его сторону и, для убедительности, ещё раз приложила шокер к его шее.
Я не ожидала того, что столь крупный амбал может отключиться от подобного, но, видимо, я очень мощно врезала по его яйцам, так что его порог боли явно был исчерпан. Надсадно захрипев, этот недоумок запрокинул голову и, пару раз конвульсивно дёрнувшись, врезался лбом в спинку сиденья напротив, после чего резко заглох.
– Я же его не убила? – не знаю почему я вдруг произнесла этот вопрос, ведь на самом деле мне было совершенно наплевать.
– Если нет – его добью я, – с неприкрытой злобой ответил Тристан.
– Пока что не стоит. Держи, – вытащив из кармана нашего заложника ключи от машины, я бросила их Тристану, и он словил их. – Поздравляю. Мы на пароме и у нас есть машина. Осталось только выбраться отсюда живыми.
Я поняла, что паром пришёл в движение, не только по резкому рывку, но и по человеческим крикам, и внезапно прозвучавшей где-то на нижней палубе стрельбе. Мысль о том, что до берега нам предстоит добираться два с половиной часа на одном пароме с вооружёнными головорезами, пугала до дрожи в коленях и до молотобойного стука сердца где-то в области моих горящих от желания бежать прочь пяток.
Тристан, несмотря на моё указание ждать меня на нижней палубе, отправился вслед за мной и этим мерзавцем, и в итоге с лёгкостью проследил за нами вплоть до самой машины. Детей он, естественно, взял с собой. Пока он бежал ко мне на помощь с электрошокером, который он ещё на берегу нашёл в одной из сумок моей матери и который разумно переложил в свой рюкзак, Спиро с Клэр прятались за одним из двух красных микроавтобусов, стоящих у стены. Жаль, но машина этого мерзавца стояла не у стены – она стояла в самом центре пяти автомобильных колонн, едва ли не на самом видном месте. И всё же никто из сидящих в машинах или блуждающих между машин людей не обратил на нашу возню и даже на крик поверженного нами подонка ни малейшего внимания. Все усердно делали вид, будто ничего не замечают. Впрочем, людей на верхней палубе было не так уж и много, и большинство машин всё же пустовало.
Не перемещая Вшивого с места, мы с Тристаном завязали его руки за спиной, использовав для этого его же куртку, тривиально надев её на него задом наперёд и растянув её чрезмерно длинные рукава, потакающие дурацкой моде. В качестве кляпа для рта мы применили его же шапку, но даже после этого он не приходил в себя. Я ещё раз приложила два пальца к почерневшей от пота и грязи шее увальня, и снова убедилась в наличии у него пульса, который, казалось, сейчас колотился с удвоенной скоростью. Едва ли это можно было назвать нормальным, но мне было неожиданно отчётливо наплевать на здоровье этого извращенца, особенно в условиях происходящей здесь и сейчас массовой гибели куда лучших людей, чем эта сволочь.
Закончив разборки с пленником, я усадила детей в машину на центральный ряд, оставив два задних сиденья для обомлевшей туши хозяина автомобиля, при этом Тристана предусмотрительно устроив на сиденье у выхода. Парни позакрывали все шторки в машине – в наши времена шторками пользуются либо путешественники, либо извращенцы – после чего стали контролировать пленного. В случае его пробуждения, Тристан должен был немедленно приложить электрошокер к его телу, желательно к шее. Мне не нравилось то, что Тристан даже не пытался скрыть своего желания долбануть пусть и хренового, но человека током, и даже предложил врезать ему разряд “просто на всякий случай”, но я его понимала. Однако бить его током “просто на всякий случай” всё равно запретила.
Как только я заняла водительское место, я заблокировала нас. В этот же момент мимо нашей машины пробежали две женщины лет тридцати, одна из которых громко кричала о том, что в толпе, оставленной на берегу, появились Блуждающие.
Прошло два часа. До прибытия парома к месту назначения оставалось всего лишь полчаса, но чем меньше времени оставалось, тем мучительнее становилась каждая последующая минута ожидания.
Дети сзади не спали, но вели себя крайне тихо, хотя это требование я выставила им лишь единожды, в самом начале, когда все и так прекрасно понимали, что сидеть нужно молча. Полчаса назад Клэр не выдержала и попросилась в туалет по-маленькому. Тристану пришлось открыть дверь и разрешить ей отлить прямо у двери. Заодно отлил и Спиро. Благо в боковых машинах и той, что стояла за нами, не было людей. Но вскоре я поняла, почему их там не было. Потому что эти машины, скорее всего, принадлежали тем самым владельцам оружия, возложившим на себя власть решать, кто попадёт на палубу, а кто нет.
Когда я увидела амбала Крипа, уверенно шагающего между машинами по направлению к нам, я так резко упала на соседнее сиденье, что едва не ударилась головой о дверь.
– Быстро всем лечь на пол! – шёпотом прокричала я, и сразу же услышала шуршание на заднем сиденье. Дети всё сделали максимально тихо, только кот внезапно предательски замяукал – видимо Клэр придавила его, пока исполняла моё приказание.
Сердце с болью начало ударяться о рёбра. Что дальше?.. Что делать дальше?.. Он подойдёт, он постучит в окно, он увидит меня лежащей на кресле… Мне придётся притвориться спящей. А потом, прежде, чем он поймёт, что происходит, и решит обстрелять машину, мне придётся разблокировать салон и выйти к нему. До того, как он откроет боковую дверь и увидит детей, я должна буду успеть что-то сделать… Я окажусь напротив вооружённого амбала совершенно безоружная…
Тристан аккуратно просунул между сиденьем и дверцей электрошокер, осторожно поднося
