— Лэйси! — заорала я.
Услышав чей-то голос, я повернулась направо. В паре метров от меня включился телевизор.
— Лэйси, где ты?
За моей спиной раздался сдавленный плач. Я повернулась и пошла на звук, вытянув руку, чтобы найти то, чего не видят глаза. Шаг, другой, но рука ничего не нащупывала.
— Лэйси, подай голос, если можешь.
Еле слышный крик пытался пробиться через кляп.
— Лэйси, попробуй еще раз.
В этот раз звук был еще тише.
Я сделала еще один шаг и тут почувствовала на своей шее чье-то теплое дыхание. Резко повернувшись, я нацелила пистолет на мутное серое пятно передо мной.
— Я знаю, кто ты, Габриель, или ты предпочитаешь, чтобы я называла тебя Филиппом? Сдавайся. Дом будет окружен в считанные минуты.
Что-то мелькнуло справа, и я нажала курок. Телевизор взорвался и окатил меня осколками и горячим воздухом.
Я отпрянула, направив пистолет влево.
— Гаррисон! — завопила я.
Мимо меня проплыл запах дешевого одеколона Габриеля, я стремительно развернулась, но ничего не увидела.
Его пальцы скользнули по моей щеке.
Я снова начала поворачиваться, но уже знала, что опоздаю. Я повернулась не в ту сторону. Габриель стоял за моей спиной, его холодная ладонь сжималась вокруг моего горла, а второй он схватил мою руку с пистолетом.
— А ты так и не выбрала, — прошептал он мне на ухо.
Его рука еще крепче схватила меня за горло, я ощутила, как ногти впиваются в кожу.
— Интересно, правду ли говорят о слепоте? Все остальные чувства обострились? Чем пахнет страх? Одиноко ли в темноте?
— Отправляйся в ад, там тебе самое место!
— Любое место можно превратить в ад, лейтенант. Спальню, кухню, мусорный бак… Особенно для этого дела подходят больницы.
— Ты умрешь, и все будет совсем не так, как описано в твоем жалком дневнике. Никто не будет тебя бояться, люди даже не узнают, как тебя зовут. Твоя затея провалилась!
Его рука сжалась сильнее.
— Да что ты знаешь обо мне? Ничего! — Его голос дрожал от злости.
Габриель сделал два судорожных вдоха, как животное, стоящее над телом своей жертвы. Он сильнее, чем я думала. Выкрутив мою руку, он приставил пистолет к своей голове.
— Убей меня. Нажми на курок, ад ждет.
Мой палец напрягся, но я остановилась. Нет, все не может быть так просто. Во что он теперь играет?
— Нет.
Габриель прижал меня к себе и прошептал на ухо:
— Ты знаешь, как легко отнять жизнь? Как охотно многие молят об этом?
Я крепче сжала рукоятку и со всей силы вдавила ствол в его висок.
— К твоей дочери привязан таймер, от которого отходят три провода.
Я ощутила пульс на его шее своей щекой. Медленный, почти спокойный, как у рептилии.
— Если отсоединишь правильный, она будет жить. А если нет — убьешь свою собственную дочь.
Я еще сильнее прижала дуло к его голове.
— Тебе ведь хочется этого, да? Хочется прочувствовать… Хочется получить власть. Как всем нам… Убей меня… Выпусти пулю мне в башку… В компании и умереть не грех…
Мой палец снова напрягся.
— Я больше не играю в твои игры. Какой провод?
Габриель покачал головой:
— Что ты за мать?
Приехали. Это единственный вопрос, на который я не знаю ответа.
— Скажи мне, какой провод, или…
— Ты убьешь собственное дитя.
— Почему я должна доверять тебе?
— Потому что мне понравилось быть членом твоей семьи.
— Нет, ты не моя семья.
Мой палец соскользнул с курка.
— У тебя осталось две минуты, нет, даже меньше.
— Я найду тебя, — прошептала я.
Я почувствовала, как напряглись мускулы на его лице.
— Но кем я тогда буду?
Габриель улыбался.
— Когда останется тридцать секунд, я позвоню на розовенький телефончик в комнате Лэйси и скажу, какой провод.
Он отпустил мое горло и запястье.
— Разумеется, ты можешь выстрелить, когда я буду уходить, решай сама.
Габриель снова прижался ко мне на мгновение, а потом скользнул прочь. Я секунду стояла неподвижно, его слова кружились в моей голове, затем резко повернулась и подняла пистолет. Расплывчатое пятно покачивалось перед глазами, как занавеска на ветру. Я прислушалась, но ничего не услышала. Вдохнула воздух в поисках сладковатого запаха, но он был так же бесцветен, как и мир вокруг меня.
Я наставила пистолет на темный коридор и начала нажимать курок.
— Габриель!!!
Прицелилась в центр размытого темного круга.
Ничего.
Еще мгновение я стояла в той же позе и ждала, не скрипнет ли половица, не мелькнет ли что-то, загораживая свет. Рука напряглась. Я сделала вдох и опустила пистолет.
Габриель ушел.
Я пару секунд изучала коридор, а потом переключилась на комнату.
— Лэйси!
Вдобавок зрение ухудшалось. Расплывчатый ореол вдоль границ моего поля зрения стал ослепительно-ярким.
— Мне нужно, чтобы ты издала звук, если можешь.
Я услышала едва различимый скрип — Лэйси пыталась освободиться от пут. Я протянула руку и пошла вперед. Воздух заполнился запахом, которого я не чувствовала с тех пор, как она выросла. Сладкий аромат моего ребенка.
Я ускорила шаг, но тут моя нога зацепилась за что-то, и я начала падать, совершенно позабыв про тяжесть на своих плечах. Я выставила руки вперед, ожидая, что сейчас растянусь на полу, но вместо этого нащупала угол кроватной стойки и ухватилась за нее. Я задержала дыхание, боясь, что жидкость в детекторе накренилась и обнажила провод, ожидая вспышки, а затем пустоты.
— Пожалуйста, — прошептала я как молитву, словно действительно верила в Бога, хотя я даже вспомнить не могла, когда это было правдой. Вера — это просто, это всего лишь разновидность страсти. Но истинная вера, с другой стороны, больше похожа на любовь. Вы верите во что-то, не требуя вещественных доказательств.
Я сделала вдох. Провод все еще был скрыт жидкостью.
Рука ослабила хватку, и я начала медленно шарить по кровати.
— Где ты, дорогая? — тихо спросила я.
Я провела рукой и ощутила знакомое прикосновение ее джинсов, дотронувшись до дочкиных ног чуть выше коленей, где они были связаны липкой лентой.
Моя рука прошлась по ее худенькому телу, пока я не нашла кирпичик взрывчатки и детонатор. Я замерла, и у меня задрожала рука. Я-то думала, что уже все знаю о страхе и ужасе, но ошибалась. Детонатор был привязан скотчем к шее Лэйси, словно тяжелый средневековый воротник. Я попыталась что-нибудь сказать, но голос прервался, и я ощутила, как дочкино тельце дрожит от страха.
— Все будет в порядке, я сниму с тебя эту штуку.
Я провела по ее щеке, пока не нашла липкую ленту, закрывавшую рот. Слеза прокатилась по личику Лэйси и по моим пальцам. Я изучила край ленты, чтобы убедиться, что к ней не подсоединены провода, потом поддела кончик ногтем и, когда смогла нормально подцепить его, оторвала ее целиком. Лэйси заговорила, но ее душили рыдания.
— Мамочка.
Мне хотелось схватить дочку и прижать к себе, но я не могла. Я убрала волосы с ее лба и погладила по голове.
— Сними это с меня… сними! — умоляла Лэйси, как будто речь шла о паразите, присосавшемся к ней.
— Мы это снимем. Я ничего не вижу, поэтому тебе придется помочь мне… хорошо?
Я почувствовала, как ее тело сотряслось от рыданий, затем она успокоилась и слабо кивнула.
— К-к-козел.
— Да, козел гребаный.
Лэйси снова задрожала от плача, а потом несколько раз судорожно вздохнула. Я положила ей руку на грудь, как часто делала, когда она была маленькой и страдала от астмы.
— Ты должна успокоиться. Давай, вдох, еще один… еще… раз… раз…
Ритм приходил в норму, и Лэйси начала дышать нормально.
— Так лучше. А теперь я хочу посмотреть на эти провода, а ты мне будешь говорить, что там.
— Хорошо, — с трудом выдавила Лэйси.
Я нащупала взрывное устройство. Большая его часть была скрыта липкой лентой, но я все-таки обнаружила какой-то квадратный предмет, должно быть, таймер. От него в одну сторону отходили два провода, и еще один в другую.
— Видишь?
Ее дыхание снова участилось.
— Тихо, девочка. Попытайся сказать, что у меня в руках.
— Мне не видно… — Она попыталась сказать что-то еще, но не смогла.
— Ничего, все в порядке. Я нашла провода, а остальное не важно.
— А что это?
Я почувствовала, что ее взгляд прикован ко мне, вернее, к бомбе на моей груди.
— Да так, пустяки, не о чем беспокоиться.
— Это еще одна бомба… о господи.
Лэйси задрожала, и мне пришлось соврать.
— Она уже обезврежена. Нам нужно сейчас заняться тобой. Ладно?
И тут в дочкиной комнате зазвонил телефон.
— О господи, боже мой. Беги быстрее…
Дочкин голос балансировал на грани паники. Я пошла так быстро, насколько позволяло зрение. Габриель сказал, что позвонит, когда останется тридцать секунд. Я вела рукой вдоль шкафа, пока не добралась наконец до двери, ведущей в коридор. Вспышки света по краям изображения, которое я видела, затрудняли мою задачу, поэтому я закрыла глаза и держалась рукой за стену, пока не нашла дверь в комнату Лэйси.
