Бланкеншип снял телефонную трубку и набрал номер. А через некоторое время произнес:
— Это директор Космического центра имени Джонсона Кеннет Бланкеншип. Мне нужно поговорить с Джаредом Профиттом. Да, я знаю, который сейчас час. Это срочно, так что, если бы вы могли соединить меня с его домом… — Последовала секундная пауза. Затем он проговорил в трубку: — Они все знают. Нет, я им ничего не говорил. Они сами догадались. — Пауза. — Джек Маккаллум и Гордон Оби. Да, сэр, они находятся рядом у меня на кухне. — Бланкеншип передал трубку Джеку: — Он хочет поговорить с вами.
Джек взял трубку.
— Маккаллум слушает.
— Сколько еще людей знает? — тут же спросил его Джаред Профитт.
Джек мгновенно понял, насколько важна эта информация. Он ответил:
— Наши врачи и несколько человек из отдела бионауки.
Больше он ничего не сказал; из осторожности Джек не стал называть имена.
— Вы можете не поднимать шума? — спросил Профитт.
— Возможно.
— От чего это зависит?
— От того, будут ли ваши люди сотрудничать с нами. Делиться информацией.
— Чего вы хотите, доктор Маккаллум?
— Все данные. Все, что вы знаете о Химере. Результаты вскрытия. Данные клинических испытаний.
— А если мы не станем делиться информацией? Что произойдет?
— Мои коллеги в НАСА разошлют факсы во все новостные агентства страны.
— И что будет в этих факсах?
— Правда. Что это — организм внеземного происхождения.
Последовала длинная пауза. Джек слышал в трубке биение своего собственного сердца. «Верна ли наша догадка? Добрались ли мы до истины?»
— Я уполномочиваю доктора Романа рассказать вам обо всем, — наконец пообещал Профитт. — Он будет ждать вас в Белых Песках.
Связь прервалась.
Джек повесил трубку и посмотрел на Бланкеншипа.
— Когда вы об этом узнали?
Молчание Бланкеншипа еще больше разъярило Джека. Он сделал угрожающий шаг вперед, и Бланкеншип вжался в стену кухни.
— Когда вы об этом узнали?
— Только… только несколько дней назад. Я поклялся молчать!
— Но ведь умирали наши люди!
— У меня не было выбора! Это всех напугало! Белый дом, Министерство обороны. — Бланкеншип глубоко вздохнул и посмотрел Джеку в глаза: — Вы поймете, о чем я говорю. Там, в Белых Песках.
20 августа
Зажав один конец в зубах, Эмма затянула жгут, и вены под бледной кожей ее левой руки набухли, словно голубые черви. Она быстро протерла спиртом то место, где находилась вена, и поморщилась от укола иглы. Словно наркоман, жаждущий дозы, она ввела себе все содержимое шприца, одновременно ослабляя жгут. Закончив, Эмма закрыла глаза и позволила себе расслабиться, представляя, как молекулы хорионического гонадотропина человека, словно крошечные звездочки надежды, плывут по ее венам, проникая в сердце и легкие, в артерии и капилляры. Ей казалось, что она уже чувствует его воздействие — головная боль проходит, приступы лихорадки утихают. «Осталось три дозы, — подумала она. — Еще три дня».
Она представила, что выплывает из собственного тела и видит себя как бы на расстоянии — крапчатый зародыш, калачиком свернувшийся в гробу. Тут у нее изо рта вытекла слюна и, превратившись в пузырек, разбилась на блестящие извивающиеся нити, похожие на червячков.
Вдруг Эмма распахнула глаза и поняла, что спала и что это был сон. Футболка пропиталась потом. Это хороший знак. Это значит, что лихорадка отступила.
Эмма помассировала виски, стараясь избавиться от образов из сна, но не смогла — реальность и страшные видения переплелись друг с другом.
Она сняла пропитанную потом футболку и надела чистую из шкафчика Дианы. Несмотря на страшные сновидения, дрема освежила ее, она взбодрилась и была готова к поиску нового решения. Эмма вплыла в американский лабораторный отсек и открыла файлы о Химере в компьютере. Это организм внеземного происхождения — так сказал Тодд Катлер. И все данные об этой форме жизни, которые были известны НАСА, были переданы на компьютеры станции. Она просмотрела файлы, надеясь придумать что-нибудь еще, какой-нибудь новый подход, который еще никому не пришел в голову. Все, что она прочитала, было до отчаяния знакомым.
Эмма открыла файл с информацией о геноме. Нуклеотидная последовательность выплеснулась на монитор бесконечной цепочкой букв А, С, Т и G. Это был генетический код Химеры, во всяком случае некоторые его части. Части, которыми ВИМИИЗ решили поделиться с НАСА. Эмма, словно загипнотизированная, разглядывала строчки кода, снизу вверх бежавшие по экрану. Внутри нее развивалось существо внеземного происхождения. Код — ключ к победе над врагом. Если бы только знать, как его использовать.
Ключ.
Она вдруг вспомнила о том, что говорил ей Джек о гормонах. «Чтобы гормон работал, ему необходимо связаться с определенным рецептором в клетке-мишени. Он как ключ ищет подходящую скважину».
«Почему гормон млекопитающего, хорионический гонадотропин человека, подавляет репродукцию внеземной формы жизни? — задумалась Эмма. — Почему этот организм, совсем чужой на Земле, находит подходящие скважины для наших ключей?»
На экране монитора высветился конец нуклеотидной последовательности. Эмма смотрела на мигающий курсор, думая о земных видах, ДНК которых захватила Химера. Приобретая новые гены, внеземная форма жизни стала частично человеком, частично мышью, частично земноводным.
Она вышла на связь с Хьюстоном:
— Мне нужно поговорить с кем-нибудь из отдела бионаук, — сказала она.
— С кем-то конкретно? — спросил оператор.
— Со специалистом по земноводным.
— Не отключайтесь, Уотсон.
Спустя десять минут на связь вышел доктор Вонг из отдела бионаук НАСА.
— У вас вопрос по поводу земноводных? — спросил он.
— Да, касающийся Rana pipiens, леопардовой лягушки.
— Какая информация вам нужна?
— Что произойдет, если подвергнуть леопардовую лягушку воздействию человеческих гормонов?
— Какого именно гормона?
— Например, эстрогена. Или хорионического гонадотропина.
Доктор Вонг ответил без колебаний:
— Вообще на земноводных эстрогены действуют неблагоприятно. Правда, изучено это не слишком хорошо. Некоторые специалисты считают, что уменьшение популяции лягушек по всему миру происходит как раз за счет эстрогеноподобных веществ, загрязняющих реки и водоемы.
— Каких эстрогеноподобных веществ?
— Некоторые пестициды, например, могут имитировать эстрогены. Они разрушают эндокринную систему лягушек, после чего те уже не могут размножаться.
— Значит, это не убивает их.
— Нет, просто не дает размножаться.
— Лягушки особенно чувствительны к этому?
— Да, гораздо чувствительней, чем млекопитающие. К тому же у лягушек высокая проницаемость кожных покровов, так что они вообще восприимчивы к токсинам. Для них это что-то вроде… ну скажем, Ахиллесовой пяты.
«Ахиллесова пята». Некоторое время Эмма молчала, размышляя.
— Доктор Уотсон! — позвал Вонг. — У вас есть еще вопросы?
— Да. Существует ли какое-нибудь заболевание или яд, способные убить лягушку, которые были бы безопасны для млекопитающих?
— Интересный вопрос. Если говорить о ядах, то все зависит от дозы. Если вы дадите лягушке немного мышьяка, вы убьете ее. Но мышьяк убьет и человека, если ему дать большую дозу. Также есть микробные заболевания, определенный вид бактерий и вирусов, которые убивают только лягушек. Я не врач, так что не могу быть совершенно уверен в безопасности их для человека, но…
— Вирусы? — прервала она его. — Какие именно?
— Ну, например ранавирусы.
— Никогда о них не слышала.
— Они известны только специалистам по земноводным. Это ДНК-вирусы. Часть семейства иридовирусов. Мы полагаем, что они вызывают синдром отека у головастиков. Они отекают, и у них происходит кровоизлияние.
— Это смертельно?
— Да.
— Этот вирус убивает людей?
— Я не знаю. Но не думаю, что были случаи. Знаю, что ранавирусы уничтожили целые популяции лягушек по всему миру.
«Ахиллесова пята, — подумала Эмма. — Я нашла ее». Добавив ДНК леопардовой лягушки в свой геном, Химера стала частично земноводным существом. И стала столь же уязвимой.
— Можно ли достать образцы этих ранавирусов? — поинтересовалась Эмма. — Чтобы испробовать на Химере?
Последовала долгая пауза.
— Понимаю, — наконец проговорил доктор Вонг. — Никто этого еще не пробовал. Никто даже и представить не мог…
— Вы можете достать этот вирус? — оборвала она его.
— Да. Я знаю две лаборатории в Калифорнии, где изучают земноводных, они работают с ранавирусами.
— Тогда достаньте. И передайте эту информацию Джеку Маккаллуму. Он должен об этом знать.
