Ричер подошел ко входу, время от времени наклоняясь, как будто что-то осматривал. Он незаметно подбросил пачку банкнот к забору, а затем пошел обратно к БМВ. Дойдя до машины, Ричер обратился к трем рабочим, которые стояли ближе всего к нему.
— Эй! — позвал он их. — Вы трое! Хватит болтать! Снимите тент. Скоро начнут прибывать посетители. Как они пройдут через вход?
Грузчики что-то фыркнули, но выполнили его приказ. Ричер взял наволочку из машины и отнес ее к грузовику, припаркованному у сцены. Он открыл дверь и оставил наволочку на правом сиденье. В конце концов, он отступил и посмотрел на рабочих. И он ждал. Через две минуты один из них заметил деньги. Подошел поближе. Он наклонился, чтобы забрать их. Но жадность затмила его разум. Он подошел слишком близко к забору. Подземные датчики зафиксировали его шаги. Они мгновенно отправили сигналы на компьютеры в диспетчерской. Прозвучала сирена. Загорелись красные огни. Все прожекторы в тюрьме включились одновременно. Все близлежащие камеры вращались на своих столбах, чтобы дать операторам возможность рассмотреть причину проблемы с наиболее подходящего угла.
Ричер запрыгнул за руль грузовика, завел двигатель и включил задний ход. Он направлялся к участку забора, расположенному рядом с ближайшей сторожевой башней. Затем он схватил наволочку, зажал ее зубами и забрался на крышу грузовика. Он потянулся и схватился за перила башни, оттолкнулся ногами и подтянулся на руках. Его голова появилась над перилами. Никто его не видел. Башня была пуста. Нигде не было видно человека с оружием или в форме.
Ричер посмотрел вниз, но уже со стороны двора. Треугольник травы находился чуть ниже него, повернутый под углом около шестидесяти градусов. Трава казалась такой же пышной и зеленой, как выглядела снаружи. С того места, где он стоял, Ричер увидел, что кирпичи, окружавшие треугольник, окрашены в красный цвет. Цвет, который служил предупреждением всем держаться подальше от этого места. Из-за его предназначения. Треугольник играл роль мишени, по которой охранники делали предупредительные выстрелы. Земля внизу была мягкой, что исключало опасность рикошета. Сравнительно недавно здесь вспыхнул тюремный бунт. Ханна нашла информацию об этом. Но в хорошо ухоженной траве вокруг не было следов пуль. Поэтому башни не использовались по назначению, кроме как в качестве декора для публичных выступлений Хикса. В наши дни, если речь шла о наблюдении и слежении, основную часть работы выполняла электроника — камеры и датчики. Ричер улыбнулся. В армии хорошо знали, что в некоторых случаях ничто не способно заменить человеческий глаз.
43
Сторожевые башни, возможно, и не использовались, но оставались связанными коридорами проволочной сетки, которые пересекали территорию тюрьмы. Ричер спустился по лестнице и пошел к зданию, в котором располагался контрольный центр. Он точно знал, где находится центр, так как заставил Хикса нарисовать ему схему.
Ричер прошел через пять дверей. У всех были электронные замки, но служебная карта Хикса открыла их без проблем. Последней была дверь самого центра управления. Все двери открывались только дистанционно. Именно по этой причине Ричер и пришел сюда.
Когда он вошел в центр управления, он обнаружил двоих дежурных. Оба были мужчинами. Оба ближе к шестидесяти. Оба были достаточно опытными, чтобы принимать оптимальные решения в стрессовых ситуациях. По крайней мере, теоретически. Эта гипотеза была ориентирована на вероятность того, что кто-то внутри поднимет бунт или попытается сбежать, а не проникнуть извне. Особенно когда речь идет об одном человеке… не говоря уже о том, что человек, о котором идет речь, способен нанести ущерб, равный ущербу от бунта заключенных среднего размера. Ричер дал дежурным необходимые распоряжения, и они подчинились без возражений. Они даже не возражали, когда он запер их на складе и сломал ключ в личинке замка.
Ричер осмотрел монитор на панели управления. Управление казалось простым, а символы — простыми в интерпретации. Все значки, обозначавшие двери между центром управления и блоком S1, светились зеленым цветом. Остальные двери были красными. Ричеру было все равно, поэтому он вытащил молоток из наволочки и раздолбал пульт управления. А потом он разбил все мониторы видеонаблюдения. Невозможно было отключить все камеры на своем маршруте. По крайней мере, это было нелегко. И не быстро. Но не было смысла предоставлять другим надзирателям возможность их просматривать.
Чтобы добраться до камеры Беговича, Ричеру пришлось пройти еще пять дверей. Первые две были расположены в коридоре из проволочной сетки. Здесь проникший извне был виден как на ладони в сердце вражеской территории. Враг был намного многочисленнее и обладал несравненной огневой мощью. Если бы дверь не открылась, у Ричера были бы серьезные проблемы. Он мог попасть в ловушку какой-то защиты от проникновения посторонних. Или в тюрьме мог быть запасной пульт управления. Ричер знал, что существует большой риск, что он не сможет выбраться отсюда живым.
Поэтому он медленно подошел к первой двери. Спокойно. И протянул руку. Толкнул. Дверь открылась. Вторая тоже. Третья ведет в крытый коридор. К более узкому пространству, полностью закрытому. В нем Ричер мог застрять, как мышь в ловушке. Третья дверь открылась. А также четвертая, которая вела в сектор одиночных камер и карцера. Ричер находился в центре своеобразного креста, расположенного на первом этаже. Над ним были три комнаты командного центра этого блока. В середине каждой стены была дверь, которая вела к одному из крыльев с камерами. Ричер должен был попасть в западное крыло.
Он легко нашел дверь. Пятая. Он толкнул ее, и она открылась.
Ричер остановился и осмотрел дверь каждой камеры. Всего их было шестнадцать. Пятнадцать из них всегда стояли незапертыми, так как официально это крыло не использовалось. Кроме особых случаев. Хикс поклялся, что Бегович был единственным заключенным здесь. Но если бы здесь, например, была заключена парочка психопатов, Хикс мог бы спокойно решить, что эта ложь сойдет ему с рук.
Ричер прислушался. Услышал шум шагов. Два человека. В первой камере справа, W1. Хикс описал ее как зону подготовки к транспортировке. Дверь была приоткрыта на сантиметр или два. Ричер открыл ее до конца. Увидел операционный стол внутри. Металлическая тележка, усыпанная хирургическими инструментами. Шкафчик, полный лекарств. Две подставки для внутривенных капельниц. Монитор сердечной деятельности. Большая металлическая коробка, питаемая двенадцативольтовыми аккумуляторами, похожими на автомобильные. Она питала систему, которая контролировала внутреннюю температуру. Потому что большая металлическая коробка на самом деле была футуристическим гробом для транспортировки тел. Дефибриллятор, висящий на стене. И два человека в медицинских халатах.
Один из них схватил скальпель с тележки и бросился к Ричеру. Прямо вперед. Лезвие было направлено к животу новичка. Но в замахе не было силы. Не было никакой злобы. Этот парень определенно не разбирался в ножевых боях. Ричер заблокировал его руку, продолжил движение, набрал импульс и ударил нападавшего прямо под ухом. Сила удара опрокинула его противника через операционный стол. Человек упал на землю в узком пространстве между столом и стеной.
Ричер повернулся к другому человеку в комнате, который стоял с поднятыми руками.
— Не бейте меня! — прошептал он. — Я не буду создавать вам проблем. Я сделаю все, что вы скажете.
— Вы собираетесь готовить Беговича?
— Могу только предполагать. Нам не говорят имен.
— И вы порежете его на куски, да?
— Боже, нет! Покупатель этого не хочет. Мы отправляем тела целыми.
— Кто покупатель?
— Понятия не имею.
Ричер сделал шаг вперед.
— Я не знаю! Клянусь! Я всего лишь мелкая рыба. Но ходят слухи, что этот парень отправится к нашему крупнейшему клиенту, который работает на корабле. У побережья Джерси. В международных водах, где нет законов и правил.
