— Я сказала вам все, что знаю, Лу. Понимаю, этого мало, чтобы зацепиться. Просто я подумала, если проверить несколько участков, вдруг окажется, что кто-то сообщил о коллеге, которая не пришла на работу, или о сестре, которая не позвонила поздравить с днем рождения, или няня обеспокоена исчезновением детей.
Грир взглянул на часы, а Майк встал позади меня и принялся массировать мне шею и плечи.
— Скорее всего, люди подумают, что вся семья уехала на выходные. Я попрошу ребят позвонить, но не рассчитывайте узнать что-нибудь до завтра.
— Не возражаете, если мы немножко побудем здесь и воспользуемся вашими телефонами? — спросил Майк.
— Располагайтесь. Но, на мой взгляд, это дохлый номер. — Грир вышел.
— Ты ведь этого хочешь?
Я наклонилась вперед, отодвинула бутылку и опустила голову на стол.
— Мне просто невыносима мысль, что тело женщины валяется где-то там, в метель, а какой-то представитель моей уважаемой профессии — за соответствующую плату — устраивает убийце побег из юрисдикции.
— Они же не могут этого сделать, правда?
— Не должны. Но пока юрист наводит порядок в своих делах, надеясь договориться о сделке до сдачи, кто знает, где окажется финансист с международными связями?
Майк подлил себе еще выпить и сел напротив меня, стараясь поймать мой взгляд.
— У вас с Джейком все будет хорошо?
Я молчала.
— У него не было выбора, Куп. Он сделал то, что должен был сделать. Вам ведь хорошо вместе.
— Похоже, только у меня всегда есть выбор. Я и представить не могла, что ему придется покрывать уголовные преступления. Я не собираюсь сидеть на полу кладовки и зажимать руками уши, когда посреди ночи звонит телефон и кто-то признается в убийстве.
— Хочешь, вернемся ко мне?
— Как только я сюда добралась, то позвонила Дэвиду Митчеллу. Они с Рене еще не спали. Дэвид обещал отнести швейцару запасной ключ. Я сто раз уже спала у них на диване. — Майк знал моего соседа, выдающегося психиатра, который за годы соседства стал мне близким другом. Они с невестой жили дальше по коридору, и я часто проводила ночь, разделяя диван с их собакой, Прозаком. — Мокрый нос, прижатый к моей шее, — именно то, что мне сейчас нужно.
Я говорила, а Чэпмен звонил.
— Майк Чэпмен, убойный отдел Северного Манхэттена. С кем я говорю? — Он помолчал, слушая ответ. — За последние сорок восемь часов к вам поступали рапорты о пропавших людях? Да, я подожду. — Прошла минута. — Сбежал пятнадцатилетний подросток. В четверг ушел из дома, до этого три недели переписывался с каким-то парнем, с которым познакомился по Интернету…
Я покачала головой.
— И женщина. Негритянка, стриптизерша с Пайн-стрит. Последний раз ее видели два дня назад, когда она садилась в машину японского бизнесмена. ВМА должно считаться преступлением, сержант. Спасибо.
Вождение Машины Азиатом — одна из любимых тем Чэпмена, которые он мечтал внести в уголовное право. Он никогда не мог устоять перед искушением пройтись насчет политически некорректной мишени.
— Ничего необычного в первом, блондиночка. Ты продолжай думать, как наладить личную жизнь, а я пока…
— Я не думаю. Я не хочу больше думать.
— Ну, приступим. — Он набрал номер следующего полицейского участка. Глядя в справочник и двигаясь с Нижнего Манхэттена на север, Майк обзванивал участок за участком. Кое-где трубку так и не снимали. В большинстве случаев ответы были предсказуемы. Пропавшие подростки, муж, не вернувшийся после вечеринки с друзьями, семьи психически больных людей, бросивших программы профподготовки и исчезнувших в пятницу.
Я прошла по лабиринту старых деревянных столов и нашла туалет. Когда я вернулась, Майк ждал, пока детектив в 24-м участке Верхнего Вест-Сайда проверит журнал. Я взяла пустой кошелек с металлического подноса и заглянула в отделение на молнии, заранее зная, что денег там нет.
— Надеюсь, тебе хватило ума прихватить свой рождественский подарок, когда ты вылетела из квартиры Джейка. Мы могли бы заложить это стеклышко и сбежать на острова. Жили бы там до конца дней и больше никогда не работали. Я бы весь день рыбачил, а ты пила «Маргариты» и слушала Джимми Баффета. Ты принесла его?
Я улыбнулась и покачала головой. Майк просто хотел убедиться, что брошь не украли при нападении: он знал, что сама я не расскажу об этом.
— Удав? 83-я Западная? Нет, спасибо. — Он повесил трубку, сверил номер 26-го участка и стал набирать. — На прошлой неделе женщина сняла квартиру. В середине ночи восьмифутовый удав приполз к ней на подушку, чтобы поцеловать на ночь. Их разводил предыдущий жилец. Кажется, этого он оставил в качестве подарка на новоселье. Пестрая лента и все такое…
Кто это? Привет, Монти, это Чэпмен. Ищу пропавшую девицу. — Парень на том конце провода задал Майку несколько вопросов. — Нет, тупица. Если бы я знал, кто и где, она бы не задержалась в списке пропавших, верно? — Чэпмен слушал. — Почему они поехали в Королевский колледж так поздно? — Через мгновение он повесил трубку. — Пора вздремнуть, блондиночка. Завтра я поищу твою дамочку. Кто-то вломился в здание администрации твоего любимого колледжа после того, как его заперли на ночь. Наверное, чего-то испугались и свалили. У черного хода нашли картонные коробки. Вор унес лишь несколько из них. На коробках стояло имя Лолы Дакоты.
С Рене мы встретились за утренним кофе. В три часа ночи я наконец заснула и даже не слышала, как в семь утра Дэвид выскользнул на улицу погулять с собакой. Я попросила банный халат и запасной ключ от моей квартиры. Внутри было слишком холодно, чтобы принимать душ, — окно еще не поменяли. Я забрала комплект тонкого шелкового термобелья и надела его под угольно-серый брючный костюм. Хоть раз прогноз погоды оказался точным, и я мерзла от одних сообщений о надвигающемся буране.
В половине девятого я спустилась вниз и подождала Майка. Обычно перед Рождеством жильцы давали щедрые чаевые служащим, поэтому они стали необычайно внимательными. Открывали дверцы машины, помогали женщинам с детскими колясками сесть в лифт, носили покупки. Столы и окна отделанного мрамором холла украшали цветы, и все, кроме меня, выглядели радостно, когда отправлялись на работу в эту последнюю неделю уходящего года.
— Как сегодня утром поживает моя маленькая Нанук?
Пальто я оставила дома и, несмотря на деловой костюм, решила надеть парку.
— Думаешь, перебор? — спросила я Майка, открыв дверцу машины.
— Нет, если ты собираешься ночевать в иглу. Ты хоть поспала немного?
— Приняла горячий душ и вырубилась, как лампочка. Послушай, я хочу извиниться за то, что вчера нарисовалась у тебя на пороге. С моей стороны было грубо не…
— Да, было.
Я обернулась и заглянула Майку в лицо. Он шутит? Но улыбки не было.
— То есть это на тебя не похоже. Я не знал, кто, черт возьми, почти ночью воскресенья звонит в домофон. Я просто подумал, что большинство людей сначала позвонили бы по телефону. Ты — последний человек, которого я ожидал услышать по интеркому.
— Но…
— Что «но»? Ты всегда ворчишь, когда я появляюсь в разгар твоих романтических игр, как будто это последний раз, когда ты трахаешься.
— Откуда мне было знать, что я прерываю интимную сцену в твоей темной маленькой берлоге? В последнее время ты не слишком-то распространяешься о своей личной жизни. Если дашь мне хоть слово вставить, я извинюсь перед тобой. И перед… перед… У нее есть имя, детектив?
Выезжая на шоссе ФДР, Майк сосредоточился на скользкой дороге.
— Может, я буду говорить о твоей гостье просто «она»? Не возражаешь? — Я выдала список вопросов о безымянной личности в постели. — Я испортила вам вечер? Как ты с ней познакомился? Ты уже думал насчет того, когда вытащишь ее из шкафа и позволишь своим друзьям…
— Валерия.
— Это было не слишком сложно? Валерия. Хорошее имя. Ладно, расскажите мне о Валерии, мистер Чэпмен. Или я слишком тороплю события? Я пытаюсь начать с самого простого.
— Она архитектор. Единственная женщина в довольно крупной фирме. Занимается дизайном больших городских проектов, от планировки новых зданий, примыкающих к Бэттери-парк, до проектирования спорткомплекса «Майами-Хит».
Думаю, ответ меня удивил. Я слишком долго молчала, и Майк догадался о моих мыслях.
— А ты ждала барменшу? Или продавщицу орехов со стадиона «Янки»?
Я покраснела и запротестовала:
— Я не ждала ничего конкретного. — За годы нашей совместной работы у Майка было много мимолетных романов, в основном с женщинами, которые вели такую же суматошную жизнь, как он, — журналистками, стюардессами, актрисами — и почти никто из них не добился успеха в своем деле.
— Тридцать два года. Училась в Калифорнийском университете Лос-Анджелеса, специализировалась по истории Средневековья. Она может всю ночь рассказывать о правлении святого Бенедикта, цитировать строки из «Хевлока-Датчанина».[78] Не воображай, что тебе это будет интересно, блондиночка, но для меня — это словно магия какая-то.
