Курт знал, что я лечу в Санта-Клару, недавно заходил в мой кабинет, подложил игрушечную бомбу с конфетти в мой кейс. Я хранил свой чемодан для командировок в шкафу у себя в кабинете.
Курт меня подставил.
Точно так же, как и всех остальных. Тревор Аллард и Брет Глейсон уже были мертвы.
Теперь настал мой черед…
Все мои встречи на сегодня были отменены из-за поездки, так что я направился прямо домой, весь кипя от негодования. Кейт удивилась, увидев меня дома. Она выглядела мрачной, подавленной и какой-то отстраненной. Ее сестра уехала с Итоном прогуляться по Музею изящных искусств, посмотреть на мумии. Я рассказал вкратце о происшествии в аэропорту, о нелепом подозрении, что я везу с собой бомбу.
Кейт едва меня слушала, хотя обычно такие истории вызывали у нее живой интерес. Она всегда слушала их с горящими глазами, негодуя вместе со мной и поддерживая мой рассказ фразами вроде «ох, ты шутишь» или «вот подонки».
Сейчас же она слегка усмехалась, демонстрируя сочувствие, а ее мысли были где-то далеко. Она выглядела изможденной. Глаза были красными. Когда я начал рассказывать ей про то, как взбесился Дик Харди, она оборвала меня:
– Наверное, ты очень несчастлив со мной.
– Несчастлив? – удивился я. – С чего ты вдруг решила?
У нее задрожали губы, глаза сузились в щелки, из них ручьем потекли слезы:
– Я сижу здесь целыми, днями, как инвалид, и я прекрасно понимаю, что не удовлетворяю тебя в сексуальном плане.
– Кейт, – вздрогнул я, – откуда все эти мысли? Ты беременна. У тебя сложная беременность. Мы оба это понимаем. Мы вместе это переживем.
Она рыдала еще безутешнее, слова были едва слышны сквозь слезы:
– Ты теперь старший вице-президент. Большая шишка, – она говорила урывками в перерывах между рыданиями. – Наверняка женщины все время вьются вокруг тебя.
Я наклонился, взял ее лицо в свои руки и взъерошил волосы. Беременность, проклятые гормоны и эта вынужденная необходимость все время лежать в постели. Она была на грани.
– Я не позволяю себе этого даже в самых раскованных мечтах, – попытался пошутить я. – Не беспокойся об этом.
Вдруг она наклонилась к тумбочке около кровати, взяла что-то в руки и протянула мне, не поднимая глаз.
– Почему, Джейсон? Как ты мог?
Я взглянул на предмет. Это был презерватив, все еще в упаковке. «Дюрекс».
– Это не мой, – ответил я.
Она медленно покачала головой:
– Он был в кармане твоего пиджака.
– Это невозможно.
– Ты бросил пиджак на кровать сегодня с утра, когда собирал вещи. А когда я встала, почувствовала, что в кармане пиджака что-то лежит. – Она тяжело дышала. – Господи, я просто не могу поверить.
– Малышка, это правда не мое.
Она повернула голову, чтобы посмотреть на меня. Ее лицо было красным от слез:
– Пожалуйста, не лги мне. Не пытайся убедить меня в том, что ты носишь в кармане пиджака чужой презерватив.
– Кейт, я не клал его туда. Поверь мне. Это не мой.
Она склонила голову. Отвела мои руки:
– Как ты мог? – спросила она. – Как ты мог так поступить?
Уже в ярости, я выхватил свой смартфон из кармана пальто и бросил в ее сторону. Он приземлился на подушку около ее головы.
– На, пожалуйста, – крикнул я. – Это мой личный календарь. Давай, посмотри в него. Может быть, тебе удастся найти в нем время, которое я мог бы выкроить для интимных встреч, а? Давай, не стесняйся!
Она в замешательстве смотрела на меня.
– Хорошо, давай вместе посмотрим, – сказал я. – А, вот. Как насчет быстренького перепихона между телеконференцией в восемь сорок пять по поводу организации поставок и девятичасовой планеркой с сотрудниками, где я должен объяснить долгосрочную стратегию компании? Может быть, можно впихнуть легкий эротический пассаж между десятью утра, когда закончится планерка, и десятью пятнадцатью, когда я должен участвовать во встрече с клиентами вместе с Детвайлером? Быстренький двухминутный секс между встречей с системным интегратором в конференц-зале и совещанием по уточнению прогнозов продаж?
– Джейсон…
– А может быть, минутку или даже полторы горячей страсти между одиннадцатью сорока пятью, после телеконференции между отделами, и встречей в двенадцать пятнадцать, когда мне нужно будет обсудить вопросы размещения заказов? А после еще пикантная эротическая игра секунд на пятнадцать, потому что потом мне нужно будет лететь на обед с региональными менеджерами? Кейт, ты хоть понимаешь, какую чушь ты несешь? Даже если бы я хотел, а я не хочу, у меня просто нет на это ни единой свободной секунды! И меня выводят из себя твои обвинения. Я просто не могу поверить.
– Знаешь, он сказал мне… Сказал, что беспокоится за нас.
– Кто?
– Курт. Он сказал, что, наверное, ему не стоило бы мне ничего говорить, – сказал, что это не его дело, – но ему кажется, что у тебя роман. – Ее голос звучал очень глухо, и мне приходилось напрягаться, чтобы услышать ее слова.
– Курт, – подчеркнул я. – Тебе сказал Курт. Когда он тебе это сказал?
– Я не помню точно. Несколько недель назад.
– Ты разве не понимаешь, чего он добивается? Это так подходит ко всему остальному, чем он занимается.
Она взглянула на меня, покачала головой, на лице застыло выражение отвращения.
– Дело не в Курте, кем бы он ни был, – ответила она, – у нас есть проблемы поважнее, чем Курт.
– Нет, Кейт. Ты не все про него знаешь. Ты и понятия не имеешь, на что он способен.
– Ты мне рассказывал.
– Нет, – ответил я. – Есть еще кое-что.
Теперь я рассказал ей все.
Ее недоверие медленно таяло. Вернее, оно превращалось в недоверие другого рода.
– Ты все мне рассказал?
– Все.
– Джейсон, ты должен пойти в полицию. Никаких анонимных звонков. Сделай все открыто. Тебе нечего скрывать. Расскажи им все, что тебе известно. Расскажи им то, что ты только что рассказал мне.
– Он узнает об этом.
– Джейсон, перестань.
– У него повсюду свои люди. В том числе и в полиции штата. Он обязательно узнает. У него все схвачено. – Я запнулся. – И он угрожал мне. Сказал, что сделает что-нибудь с тобой.
– Он не сделает мне ничего плохого. Я ему нравлюсь.
– Мы тоже были друзьями – я и он, помнишь? Он абсолютно безжалостен. Он сделает все, чтобы обезопасить себя.
– Именно поэтому ты должен его остановить. Ты сможешь. Я уверена. Потому что ты должен.
Несколько секунд мы оба молчали. Она смотрела на меня.
– Ты слышишь странный звук?
Я улыбнулся:
– Нет.
– Похоже на… маракас. Сейчас ничего не слышно, но периодически он появляется снова.
– Я ничего не слышу. Может быть, это вентиляция в ванной?
– Там выключен вентилятор. Похоже, я схожу с ума. Но я хочу, чтобы ты позвонил в полицию. Его должны арестовать.
Я пожарил яичницу, сделал тост и принес поднос с завтраком Кейт в постель. Потом зашел в свой кабинет, позвонил Франни и рассказал ей о последних событиях.
– Тебе снова звонил детектив, – сказала она. – Сержант Кеньон. Он спросил номер твоего мобильного телефона, но я отказалась его сообщить. Тебе бы лучше перезвонить ему.
– Обязательно перезвоню.
Продолжая говорить, я открыл свой ноутбук. По закладке перешел на сайт спецназа и зашел в гостевую книгу, где Тревор оставлял сообщение насчет Курта. Никаких новых ответов не появилось.
– Я скоро приеду, – сообщил я Франни и повесил трубку.
Я вошел в свою почту на AOL – ввел логин и пароль для ящика, которым почти никогда не пользовался. В папке «Входящие» было шесть писем. Пять из них – спам. Одно письмо – от владельца почтового ящика на Hotmail. Сколарио. Тот парень, который ответил Тревору и сказал, что он знает кое-что про Курта.
Я открыл письмо.
Я сам лично не знаком с этим парнем, с Куртом Семко. Но один из моих спецназовских друзей знает его лично, и я спросил его. Он сказал, что Семко был уволен за убийство одного из членов своей команды – он подорвал его с помощью ручной гранаты.
Я вспомнил, что Курт был уволен из спецназа «за недостойное поведение». Я нажал кнопку «Ответить» и напечатал:
Спасибо. Где я могу получить подробности насчет его увольнения?
Нажав кнопку «Отправить», я уже собирался выйти из почты, когда маленький треугольник с логотипом AOL замигал, сообщая мне, что пришло новое письмо. Оно было от Сколарио.
Если его уволили «за недостойное поведение», это значит, что он был под трибуналом. Военные судебные документы доступны для публичного пользования. Зайди на сайт военного трибунала по криминальным делам. Там все документы доступны в режиме он-лайн.
