– Первый вопрос касается ваших отношений с Максом Якубовски. Как давно он является вашим пациентом?
Эрик был готов к такому вопросу:
– Капитан, детектив Роадес, должно быть, уже говорил вам, что я очень серьезно отношусь к конфиденциальности моих отношений с пациентами. Я не могу отвечать на вопросы ни про мои отношения с Максом, ни про то, о чем мы говорили на сеансах, ни про его диагноз, ни про что в этом роде.
Капитан Ньюмайер скривил тонкие губы. На лице у него виднелась однодневная щетина, такая же седоватая, как и волосы на голове.
– Давайте начнем с того, что вы можете мне сказать. Итак, Макс ваш пациент, правильно?
– Да, хотя я сообщил об этом детективу Роадесу исключительно потому, что пациент находился в группе риска по суициду. Я дал эту информацию только для того, чтобы они нашли его, потому что он не давал о себе знать. – Эрик помолчал, а потом спросил: – Где сейчас Макс?
Капитан Ньюмайер замялся.
– Он… под стражей.
– Здесь?
– Да.
– Я не знаю, что вам наговорили, но я очень беспокоюсь о его душевном состоянии. Существует очень большой риск, что он попытается причинить себе вред. За ним нужно все время очень внимательно наблюдать.
– Я получил эту информацию, спасибо.
– И за ним наблюдают?
– Да.
Но Эрика почему-то не убедил этот ответ. Капитан Ньюмайер говорил правильные слова, но его тон был слишком холоден и безучастен, и это очень отличало его от детектива Роадеса, который сейчас сидел тихо, сложив мясистые руки перед собой.
– Вы уже допрашивали Макса?
– Нет.
– У него есть адвокат? – Эрик почувствовал, как кто-то толкнул его ногой справа под столом, вероятно, это был Пол, который пытался остановить его.
– Этого я не знаю, хотя его мать вроде как пыталась найти ему адвоката.
Капитан Ньюмайер взглянул Эрику прямо в лицо.
– А что насчет психиатра?
– Почему вы спрашиваете?
– Потому что обстоятельства препятствуют тому, чтобы я его проконсультировал прямо сейчас, а ему нужна психиатрическая помощь. Я могу дать вам номера телефонов нескольких моих коллег, которые ведут частную практику. Вы должны оказать ему помощь.
– О, мы должны, да? – тон капитана Ньюмайера стал ехидным, но Эрика это не удивило.
– Да, вы должны. У вас есть обязанность по закону заботиться о заключенных. И если заключенный истекает кровью – вы должны вызвать ему врача. А если он находится в состоянии эмоционального расстройства – вы должны обеспечить ему психиатра.
Эрик почувствовал, как Пол снова толкает его под столом ногой.
– Давайте продолжим. – Капитан Ньюмайер откашлялся. – Итак, вы объявили об исчезновении Макса после того, как он звонил вам по телефону во вторник вечером, верно?
– Да, это так.
– Каковы были ваши отношения с убитой девушкой, Рене Бевильакуа?
– У меня не было с ней никаких отношений. Я даже не был с ней знаком.
– Но вы виделись с ней по месту ее работы, это правда?
– Да, правда.
– Это вы мне сказать можете, потому что это не касается ваших отношений с Максом и его лечения?
– Да, в данном случае вы просто спрашиваете меня о том, где я находился, а я отвечаю.
– Зачем вы приехали в кафе-мороженое вечером во вторник? О чем вы говорили с мисс Бевильакуа?
– Этого я не могу вам сказать.
Капитан Ньюмайер приподнял седую бровь:
– Знаете, я всегда считал себя довольно логичным человеком. Может быть, даже слишком – моя жена от этого с ума сходит. Но когда вы отказываетесь отвечать на вопрос, зачем вы приехали в кафе-мороженое – это, на мой взгляд, не имеет никакого логического объяснения. Мы уже знаем, что Макс Якубовски был репетитором Рене Бевильакуа в «Перфект Скор». Вы ведь приехали в кафе из-за Макса Якубовски, правильно?
Эрик открыл было рот, чтобы ответить, но потом остановил сам себя.
– Я не могу ответить на этот вопрос. Я не отрицаю, но и не утверждаю этого.
– Макс познакомил вас с ней?
– Я не могу ответить на этот вопрос.
– Это вы познакомили Макса с Рене?
– Нет.
– Кто познакомился с ней первым?
– Я не был с ней знаком.
– Если не считать того вечера, когда вы явились в кафе – по причинам, которые отказываетесь объяснить.
Пол театрально вздохнул:
– Капитан Ньюмайер, доктор Пэрриш ведь объяснил, что связан профессиональной этикой, и я это уважаю – и вам советую. Даже я не настаиваю на том, чтобы он сказал мне больше, чем он может, а ведь я его адвокат.
Капитан Ньюмайер посмотрел на Эрика в упор.
– Вы причастны к убийству Рене Бевильакуа?
– Никоим образом.
– Вы когда-либо сговаривались с Максом Якубовски убить Рене Бевильакуа?
– Совершенно исключено.
– Вы пытались убедить Макса, что это он убил Рене Бевильакуа?
– Нет, конечно.
– Вы состояли в романтических отношениях с Рене?
– Разумеется, нет.
– А Макс?
– Я не могу ответить на этот вопрос.
– Вы знаете, зачем Макс завладел телефоном Рене Бевильакуа?
– Я не могу ответить на этот вопрос. – Эрик постарался не выдать свое волнение. Они, видимо, нашли телефон Рене в спальне Макса. Он сильно сомневался, что они сказали об этом Мэри – она, скорее всего, рассказала бы ему об этом.
– Не испытывали ли вы во время ваших сеансов с Максом опасений, что он может убить Рене?
– Я не могу ответить на этот вопрос. – Эрик старался выглядеть невозмутимым и не выдать боли, которую вызвал у него этот вопрос.
– Доктор Пэрриш, если вы считаете, что пациент одержим мыслями об убийстве или самоубийстве, вы ведь обязаны предупредить потенциальную жертву и полицию, не так ли?
– Да, обязан. – Эрик сохранял хладнокровие.
– Не далее как сегодня вечером вы говорили лейтенанту Джена, что опасаетесь, что Макс пытается совершить самоубийство с помощью полицейских, не так ли?
– Да, говорил. – Эрик судорожно сглотнул.
– Если вы думали, что Макс одержим мыслями о самоубийстве, – почему вы не поместили его в больницу?
– Я не могу ответить на этот вопрос. – Эрик, наверное, будет задавать этот вопрос самому себе до конца жизни.
– Вы думаете, что Макс пытался покончить с собой сегодня вечером?
– Да, и вовсе не нужно быть дипломированным психиатром, чтобы это понять. Это очевидно. – Эрик старался не сказать лишнего. – Когда лейтенант сказал мне, что Макс угрожал по телефону, уже было понятно, что эти угрозы бессмысленны. Макс только пытался заставить вас причинить вред ему – и никому больше. И кроме того уже известно, что бомба была фальшивая, а в ружье не было патронов.
– Ваш адвокат утверждает, что вы сегодня рисковали жизнью. Когда вы входили в торговый центр – вы считали, что рискуете жизнью?
– Да, но я не думал об этом. Я думал о том, что мне нужно добраться до Макса, пока не поздно. Я знал, что если мне удастся поговорить с ним, я смогу его остановить.
– Почему вы были в этом уверены?
– Я не могу распространяться об этом, потому что это было бы нарушением конфиденциальности. – Эрик бросил взгляд на настенные часы, которые показывали 10:55. Он подумал о Максе, представляя себе, как тот вот-вот начнет свой ритуал.
– Доктор Пэрриш, чуть раньше во время нашей беседы вы выказывали очень сильное беспокойство о Максе, задавали вопросы о его местонахождении и состоянии, и вы нарушили полицейский кордон, пытаясь спасти его жизнь. Похоже на то, что у вас с ним особые, личные отношения.
– Нет, у нас с ним исключительно профессиональные отношения.
– Но Макс звонил на ваш личный номер после смерти его бабушки, не так ли? Это не конфиденциальная информация, потому что об этом вы уже сообщили полиции Рэднора.
– Да, Макс действительно мне звонил.
– Он часто звонил вам на ваш телефон?
– Я не могу ответить на этот вопрос, – Эрик вспомнил, что его телефон у полицейских, а значит, они, само собой, могли отследить и проверить все его звонки. Они просто пытались поймать его на лжи.
– А другие пациенты тоже звонят вам на личный номер?
– Да, мои частные пациенты звонят – в неотложных случаях.
– У вас с Максом были близкие отношения?
Пол вздохнул:
– О господи. Вы это серьезно?
– Конечно, нет, – возмутился Эрик.
Капитан Ньюмайер мигнул.
– Вы приходили в дом Макса и разговаривали с его матерью о нем – это так?
– Да.
– Вы практикуете подобное со всеми вашими частными пациентами?
– Нет.
– Вы совершали подобное в отношении хотя бы еще одного вашего частного пациента ранее?
– Нет, – вынужден был признать Эрик.
– Это правда, что вы провели некоторое время в его спальне?
Эрик колебался. Этот факт выходил за рамки конфиденциальности. Ограничения, который он установил для себя, сейчас играли против него.
– Да, это правда.
– Что вы там делали?
– Я не могу ответить на этот вопрос.
– Это был первый раз, когда вы посетили спальню Макса?
– Да, разумеется. – Эрику был неприятен этот поворот разговора.
