– Все будут уничтожены. Все, за исключением одной. Ее я направлю вам. Я сделала ее после того, как ввела Шарлотте смертельную дозу калия. Кристина, одного морфина, который ты ей дала, было недостаточно. Она оказалась сильнее, гораздо сильнее, чем мы думали. Шарлотта была моей подругой. Она была... была нашей сестрой. Я обещала ей тихую и спокойную смерть. После того, как ты покинула палату, я вошла, чтобы попрощаться. Сказать последнее слово. Ей дышалось легко. Я ждала, но она только набиралась сил. Раз она даже открыла глаза. Но я же обещала. Я любила ее как... я любила ее как родную мать. Я... – Армстронг не могла больше говорить. Возможно, впервые за пятьдесят лет она заплакала.
Кристина освободила пальцы и смахнула слезы с лица старой женщины.
– Я люблю тебя, Пегги, – торопливо проговорила она. – За то, что ты старалась делать, я люблю тебя.
– После принятия необходимых мер ради нашего "Союза", – после минутного молчания продолжала Армстронг, – я отправлюсь к лейтенанту Докерти и возьму на себя полную ответственность за смерть Шарлотты. Поверь, Кристина, не кто иной, как я сделала это. – Она повернулась к Дэвиду. – Я также возьму ответственность за смерть Дороти и ваших друзей. Я думаю, что будет меньше вопросов, если во всем этом окажется замешан только один человек.
Дэвид заметил, как по лицу Кристины промелькнула тень беспокойства при упоминании слова «друзья».
– Я потом объясню, Крис, – сказал он. – Доктор Армстронг, я очень благодарен вам за помощь. За это обещаю, что если вы исполните все то, о чем говорили, с моей стороны препятствий не будет.
– Спасибо, – Армстронг посмотрела в его холодные глаза, наклонилась и, поцеловав Кристину в лоб, быстро удалилась.
Дэвид опустился на колени у кровати и в слабом свете комнаты заметил влажный блеск в глазах Кристины.
– Когда ты выберешься отсюда, мы отправимся в какую-нибудь запыленную деревушку в Мексике.
– Но мы обязательно вернемся? – спросила она, улыбаясь, и эта улыбка была одновременно и радостной, и печальной.
– Мы обязательно вернемся.
Она устало закрыла глаза. Ему показалось, что она опять заснула, но когда он собрался идти, она схватила его за руку.
– Дэвид, не мог бы ты мне сказать одну вещь?
– Какую?
– На твоей машине престижный номерной знак?
* * *
Джон Докерти залпом допил остатки затхлого кофе и облегченно вздохнул. Потребовалась вся ночь и большая часть утра, чтобы, в конце концов Маркус Квигг раскололся и назвал имя. Триумф (если это можно назвать триумфом) оказался призрачным. Отныне образ перепуганного больного маленького человека будет, вероятно, преследовать его всю оставшуюся жизнь.
То, что за убийствами, жертвами и этим жалким фармацевтом стоит фигура Маргарет Армстронг, только портило все дело. А ведь он уважал ее и, что самое неприятное, доверял ей.
– Джон Докерти, сыщик из сыщиков, – язвительно он сказал самому себе, – тебя самым настоящим образом обвели вокруг пальца... как мальчишку. – Ну что же, зато он получил огромное удовольствие, сказав капитану, вернее, намекнув, каким идиотом тот выставил себя, приказав в спешном порядке арестовать Дэвида Шелтона.
Докерти посмотрел на часы. Прошел уже час после того, как капитан пообещал выбить в магистрате ордер на арест Армстронг. Он потер щетину на лице и задумался, стоит или не стоит бриться, когда зазвонил телефон.
– Отдел расследований. Докерти... Да, капитан... отлично, сэр. Немедленно прибуду... Да, сэр, я был уверен в его виновности. На вашем месте я бы тоже принял точно такое решение. Спасибо... буду через пять минут... Идиот! – Последнее слово было сказано после того, как прозвучал долгий гудок. Докерти провел рукой по волосам и рывком поднялся со стула. В этот момент, осторожно постучавшись в дверь, в офис вошла Маргарет Армстронг и сказала:
– Лейтенант Докерти, мне нужно вам кое-что сказать.
– Да, – ответил он, садясь на край стола, – у нас есть о чем поговорить.
Не прошло и тридцати минут, как Докерти, наслушавшись признаний Армстронг, был вынужден вызвать стенографистку. В качестве финального акта демонстративного неповиновения он позвонил капитану и попросил его почтить допрос своим присутствием. Капитан, мужчина с вкрадчивым голосом и волосами темно-золотого цвета, наполовину политик, наполовину полицейский, в немом изумлении выслушал спокойное признание Армстронг в убийстве Шарлотты Томас и Дотти Дельримпл, а также в привлечении профессионального убийцы для устранения Бена Гласса и Джозефа Розетти. Это признание было тщательно отрепетировано перед отъездом в участок № 1 и призвано убедить Докерти в том, что она действовала совершенно самостоятельно. Как ей не хотелось, но пришлось представить Дельримпл героиней, которая умерла, поскольку случайно открыла правду – ведь любой намек на заговор мог бы привести к раскрытию движения, а она знала, как полисмен, подобный Докерти, может действовать в таком случае. Маргарет была уверена, что до самого конца Дотти оставалась предана "Союзу", как и она. Эта женщина боялась потерять свои позиции и свое влияние, вот и все.
Признание Армстронг звучало вполне убедительно, хотя детали отличались некоторой неопределенностью, что не нравилось Докерти. Он попытался прижать ее к стенке, но его остановил капитан, неожиданно обретший дар речи. – Послушайте, лейтенант, я уверен, что со временем доктор отыщет эти детали. Как нетрудно заметить, ей сейчас тяжело.
Армстронг поблагодарила его, красноречиво посмотрев на Докерти и давая понять, что он посторонний при разговоре двух равных по статусу людей.
– Самый последний вопрос, – решил действовать напролом Докерти. – Каким все-таки образом вы наняли убийцу вроде Леонарда Винсента?
– Я отвечу на ваш вопрос через минуту, – произнесла она, смерив его уничтожающим взглядом патрицианки, – но прежде покажите мне, где находится дамская комната.
– Если вы подождете, – сказал Докерти, – я схожу за нашей сотрудницей...
– Ерунда, – не дал договорить ему капитан. – До сих пор доктору Армстронг не предъявлено никакого официального обвинения... Э... дамская комната по коридору направо. Вы не пройдете мимо.
Армстронг благосклонно кивнула капитану и прежде, чем выйти, тщательно поправила юбку.
Туалет оказался настоящим свинарником. Кафельный пол заляпан грязью и в трещинах. Металлическая корзина, стоявшая около раковины, забита бумажными полотенцами. Пахло мочой и дезинфекцией.
Маргарет Доннер Армстронг не замечала грязи. Она оглядела комнату, затем направилась в кабинку, закрыла на крючок фанерную дверь и села.
Она была довольна собой... довольна тем, как манипулировала Докерти и капитаном. Если Дэвид с Кристиной сдержат свое слово, "Союз ради жизни" умрет достойно. Ирония ситуации принесла ей некоторое утешение.
Из больницы Армстронг направилась домой и выполнила обещанное. Все ленты, за исключением одной, она стерла, лишь изредка останавливая магнитофон, чтобы прослушать отдельный разговор с одной из женщин. Ее мечта... ее самая заветная мечта почти воплотилась в жизнь! И если бы Дороти не подвела...
Барбара Литтлджон согласилась с тем, что движение больше не может продолжать работу. Не раз во время телефонных разговоров женщина чуть ли не радовалась этому событию. Интересно, подумала Армстронг, реагировала бы Барбара точно так, как Дельримпл, окажись ее репутация и карьера под вопросом? Самое печальное заключалось в том, что она наверняка просто ничего не знала... ни о Барбаре, ни о какой-либо другой женщине.
Короче говоря, все решено. Барбара всех обзвонит и напишет письма, затем постарается сделать все, от нее зависящее, чтобы реализовать проекты фонда Клинтона. Но когда трубка упала на рычаг, Армстронг стало ясно, что то, чему она отдала сорок лет своей жизни, для нее кануло в Лету.
Сидя и глядя на омерзительные послания и примитивные рисунки на двери, она вспомнила, как пятьдесят лет назад оказалась в таком вот месте. Тогда она испугалась. Испугалась грязи, к которой она прикоснулась. Испугалась детективов и то, как они смотрели на ее грудь. Она заставила себя спрятать в самые укромные уголки своего мозга то, что хотели они услышать от нее. Час за часом она выдерживала их напор и раз даже сходила под себя, но не попросилась из комнаты. И в конце концов выиграла. А с победой появилась возможность взяться за священную миссию... цель жизни... которая была близка... так желанна...
Ну вот настало время отправляться туда, откуда нет возврата.
Рука Армстронг скользнула за блузку к поясу под юбкой и вытащила шприц, который Дотти Дельримпл чуть было не заставила Дэвида ввести самому себе. Она погладила ладонью смертоносный цилиндр, затем закатала рукав и умело ввела иглу в вену. Прислонившись головой к стене, Армстронг закрыла глаза и тонким красивым пальцем нажала на плунжер.
