Послышалось гудение видеомагнитофона, и экран ожил. Внизу появился красно-белый логотип телестанции и надпись: «Прямой репортаж… Джо Силберт».
— Да, дела, — кисло проговорил Роланд Маркс, не сводя глаз с экрана.
— Он взял одного из ваших людей, — продолжал Поттер, — потому что вы прогнали полицейских, которые не подпускали репортеров к зданию.
— Что? — Капитан спецназа уставился в экран.
— Хэнди видел, как вы подкрадывались, — объяснил, не поднимая головы и продолжая печатать, аналитик. — У него есть телевизор.
Тримэйн не ответил. Поттер решил, что он перебирает в уме: фамилия, звание, личный номер.
— Ожидал от вас большего, Дэн, — буркнул помощник Генерального прокурора штата.
— Но губернатор… — невольно проговорился капитан. — Хорошо, даже если у него и есть там телевизор, у нас все равно получилось бы. И мы вывели бы девочек живыми и невредимыми.
«Почему я не злюсь на него? — удивлялся Поттер. — Почему не бушую, хотя этот человек чуть не погубил все дело? И из-за него чуть не погибли девочки. И чуть не погибла Мелани. Почему?»
И вдруг он понял: потому что так будет больнее — сказать правду нейтральным голосом без всяких эмоций.
«Арт, ты когда-нибудь совершал что-то плохое?»
— Хэнди устроил огненную ловушку, капитан. — Он произнес это бесстрастным тоном почтительного дворецкого. — Сделал бензиновую бомбу, и ее спусковой крючок не требовал никаких усилий. Девочки сгорели бы заживо, как только вы ворвались бы в двери.
— Нет! — Тримэйн с ужасом посмотрел на него. — Господи, я не знал! — Несгибаемый боец, казалось, вот-вот упадет в обморок.
— Связь установлена, — сообщил Тоби.
Через мгновение зазвонил телефон, и Поттер схватил трубку.
— Лу?
«Ну и наворотил же ты, Арт, делов. А я считал тебя своим другом».
— Да, Арт, совсем ты скурвился. Хреновый из тебя друг.
— Я ничего не мог поделать. — Поттер поднял глаза на Тримэйна. — У нас тут объявился один вояка, который решил на свой страх и риск пострелять.
— У этих ребят хорошая экипировка. Теперь у нас есть гранаты и автомат.
Переговорщик дал знак Лебоу. Тот отвел капитана спецназовцев в сторону и стал расспрашивать, какое вооружение было у взятого в плен бойца.
В дверях появилась Анжи. Переговорщик махнул ей рукой, приглашая войти.
— Лу, — сказал он в телефон, — я приношу извинение за то, что произошло. Ничего подобного больше не случится. Даю тебе слово. Ты получил от меня важную тактическую информацию и должен понимать, что не я был инициатором операции.
— Девчонки у вас? Мелкие?
— У нас, Лу.
— Этот федеральный прокурор… Бадд… это он навел на нас спецназ?
Переговорщик выдержал паузу.
— Ничего не знаю на этот счет.
И подумал: он будет благоразумен.
Или окончательно чокнется.
— А ты прикольщик, Арт. Ну хорошо, я тебе поверю по поводу этого дня Д[44]. Будем считать, что нашелся коп, который сделал то, что ему не полагалось. Но ты-то должен лучше следить за ситуацией. Только так и может функционировать закон. Ты ведь отвечаешь за людей, которые на тебя работают.
Анжи нахмурилась.
— Что такое? — забеспокоился Бадд, видя, какое у нее стало безнадежное выражение лица. Такое же, как у Поттера.
— В чем дело? — шепотом спросила Фрэнсис Уитинг.
Переговорщик схватил бинокль, вытер с линз жирную копоть, посмотрел на бойню и в отчаянии произнес:
— Господи, нет! Лу, это была ошибка.
— Вы стреляли в Шепа, это была ошибка. Ты не пригнал мне вовремя вертолет, и это тоже не твоя вина. Арт, неужели ты еще недостаточно меня узнал?
Слишком хорошо.
Поттер положил бинокль, отвернулся от окна, посмотрел на фотографии над планом здания. И стал гадать: кого он выберет?
Эмили?
Донну Харстрон?
Беверли?
И вдруг понял — Мелани. Фрэнсис прочитала его мысли и закричала:
— Нет, только не это! Сделайте же что-нибудь!
— Сделать ничего нельзя, — ответила ей шепотом Анжи.
Несчастный Тримэйн подался вперед и прилип к окну. А фургон заполнил голос Хэнди. Он звучал здраво, разумно.
— Ты во многом очень похож на меня, Арт. Ты верный. Вот что я думаю. Верен тем, кто делает то, что им положено, а на тех, кто этого не делает, у тебя нет времени. — Хэнди помолчал. — Ты понимаешь, о чем я говорю, Арт? Я оставлю тело снаружи. Можете прийти и забрать его. Парламентерский флаг.
— Лу, неужели ничего нельзя изменить? — Поттер уловил в своем голосе нотки отчаяния, разозлился, но не мог совладать с собой.
Кто окажется жертвой?
Анжи отвернулась.
Бадд горестно покачал головой. Даже громкоголосый Роланд Маркс не нашел что сказать.
— Тоби, — тихо попросил Поттер, — приглуши звук.
Техник выполнил просьбу, но все вздрогнули, когда резкий щелчок выстрела прокатился по командному пункту как огромный железный обруч.
Бредя к зданию бойни, где в свете галогенных прожекторов белело тело, Тримэйн снял на ходу и бросил на землю бронежилет. Шлема у него на голове тоже не было.
При виде распростертого, словно тряпичная кукла, окровавленного тела капитан спецназовцев не сдержал слез.
Одолев гребень холма, он краем глаза заметил, как поднялись из-за укрытия бойцы и во все глаза смотрят на него. Они понимали: в том, что произошло, виноват он. Виноват в этой непоправимой трагедии. И теперь Тримэйн шел на свою Голгофу.
Из окна бойни ружье Лу Хэнди было нацелено прямо ему в грудь. Но зачем? Капитан больше не представлял угрозы. Он сбросил свой боевой пояс со служебным «глоком» и теперь спотыкался и чуть не падал, но все же сохранял равновесие, как пьяный, в котором заложен непобедимый инстинкт самосохранения. Отчаяние Тримэйна только усилилось, когда он посмотрел в лицо Лу Хэнди, с острым подбородком и суточной щетиной, в его глубоко сидящие под выступающими надбровными дугами покрасневшие глаза. Глядя на скорбное лицо полицейского, бандит улыбался — беззлобно, заинтересованно. Проверял на прочность, изучал.
Тримэйн не сводил взгляда с лежащего впереди тела. До него оставалось пятьдесят футов, сорок, тридцать.
«Я схожу с ума», — подумал капитан, продолжая идти и не сводя взгляда с черного глазка бандитского ружья.
Двадцать футов. Кровь такая красная, а кожа такая бледная.
Губы Хэнди шевелились, но капитан не слышал, что тот говорил. «Может, по воле Господней я оглох, как те бедные девочки?»
Десять футов, пять. Он замедлил шаг.
Теперь бойцы стояли в полный рост — все как один — и смотрели на него. Хэнди мог снять любого из них, как и они его. Но стрельбы не будет. Словно в сочельник во время Первой мировой войны, когда враги вместе распевали песни и делились едой.
— Что я наделал? — пробормотал капитан и, опустившись на колени, коснулся холодеющей руки.
Подавив слезы, взял тело бойца на руки — это был Джоуи Уилсон, его разведчик номер два. Тримэйн легко поднял его, не сводя взгляда с окна. Хэнди больше не улыбался — на его лице появилось странное выражение любопытства. Тримэйну показалось, что он стал похож на лиса — глаза холодные, кончик языка упирается в нижнюю губу. Их разделяло лишь несколько футов.
Капитан повернулся и направился к линии полицейского кордона. В голове возникла и бесцельно закружилась мелодия. Сначала он не узнал мотив, но когда вступила хорошо узнаваемая волынка, из далекого прошлого всплыли воспоминания и он понял, что это «Изумительная благодать» — гимн, который всегда исполняют на похоронах погибших полицейских.
Артур Поттер размышлял о природе тишины.
Он сидел в медицинской палатке и глядел в пол, пока врачи обрабатывали ожоги на его руках.
Дни и недели тишины. Такое молчание дерева, бесконечной тишины. Наверное, в таком мире и ведет свою повседневную жизнь Мелани.
Поттер и сам изведал ничем не нарушаемое безмолвие. Воскресные утра, наполненные лишь негромким жужжанием бытовых моторов и насосов. Спокойные летние вечера, которые он проводит в одиночестве на веранде. Но Поттер жил в состоянии ожидания, и для него тишина, по крайней мере в удачные дни, была предвкушением нового начала жизни — когда он встретит кого-то похожего на Мариан и не похожего на всех этих преступников, террористов и психов, с которыми ему приходится делиться мыслями.
«Кого-нибудь вроде Мелани?» — подумал он.
Нет, разумеется, нет.
Поттер почувствовал холодок на обожженной руке — врач приложил какое-то маслянистое средство, и от него сразу стихла жалящая боль.
Артур вспомнил фотографию Мелани, живо увидел, как она висит над планом здания бойни в фургоне командного пункта. Задумался о своей реакции, когда несколько минут назад понял, что Хэнди вот-вот убьет еще одного заложника. Именно Мелани пришла ему в голову, когда он стал прикидывать, кто станет следующей жертвой.
