Поработав с отснятым в Стародубовске материалом, Шведов методом исключения вывел троицу интересующих его арабов и мгновенно обозначил среди них лидера.
— Вот вам, — полковник вручил Антону шесть фото — анфас и профиль. — Вот этот, вне всякого сомнения, эмиссар. А эти двое — поверенные-переводчики.
— Замечательно! — саркастически хмыкнул Антон. — Просто великолепно! С двухсот-трехсот метров да через прицел — мы его узнаем мгновенно. А вы еще силуэт нарисуйте на всякий пожарный. С характерными особенностями. Если дело будет до рассвета, в ночной прибор как раз только силуэт и высмотришь…
— Не паясничай, Сыченок! — сердито осадил соратника Шведов. — Ты самое главное помни, он — персона. Когда начнется, больше всех опекать будут именно его. Вот тебе и примета — кого лучше прикрывают, того не трожь…
…В этот раз работали без радиосвязи, дабы исключить риск совпадения с частотами конвоя. Поэтому Джо и Барин, сидевшие в кустиках у входа в горловину ущелья, чисто технически не имели возможности предупредить соратников о приближении супостата. Впрочем, в таковом предупреждении никто и не нуждался. Чутко дремавшие в своих гнездах засадники издалека услышали еле уловимый гул моторов и приготовились к встрече.
Сначала из серого марева рассветного тумана неслышно возникли трое пеших в боевом прикиде: камуфляж, автоматы, за спинами — по «Мухе», в разгрузках топорщится боезапас и гранаты, на головах — черные вязаные шапочки. У идущего несколько спереди на шее невостребованно болтался бинокль — дозорный слушал.
Глаза потуплены, полностью расслаблен — «работают» только уши.
Двое сзади — наблюдатели. Каждый внимательно осматривал склон со своей стороны, периодически взглядом прощупывая дорогу.
Хорошие ребята. Наши хлопцы тоже таким образом перемещаются по наиболее опасным участкам ЗОНЫ: каждый согласно расчету «включает» какой-то орган чувств, притупляя остроту восприятия окружающей обстановки другими органами. Приятно знать, что имеешь дело с профессионалами.
Дозор прошел по ущелью метров сто, затем в каменный мешок вполз собственно конвой. Четыре машины: два джипа «Чероки», два «Ниссан-патрол», дистанция между машинами — не менее двадцати метров.
— Хорошо идут, — одобрил Антон. — Прав был дядя Толя — ничего путного тут не получилось бы…
Это Антон имел в виду один из первых вариантов, родившихся на начальном этапе подготовки к операции. Да, тогда был план — параллельно с внедрением Ирины попробовать взять араба с ходу. Заблокировать конвой в ущелье, перебить всех ненужных, эмиссара изъять.
В этом случае Ирина была бы брошена на произвол судьбы, однако полковника это волновало меньше всего — от плана отказались совсем по другим причинам. Для осуществления акции такого рода необходимо было иметь как минимум паритетное соотношение сил между засадниками и засадируемыми. То есть на пятерых бойцов команды — пять «духов». Чтобы каждый сделал по одному точному выстрелу и пошел кушать шашлык. А в идеале — двукратное и более превосходство. И неплохо было бы иметь в нагрузку целый ряд благоприятных факторов, наличие которых позволило бы надеяться на успешное проведение мероприятия.
Для устройства обычной засады против колонны из двух и более автоединиц потребен отрядец стволов этак в пятнадцать, никак не меньше, состоящий из группы наблюдения, огневой группы и группы прикрытия (резерва). Цель такой засады — в кратчайшее время нанести противнику как можно больший урон и по-быстрому смыться. Именно таким образом «духи» действуют против федеральных колонн, в которых идут по большей части либо омоновцы только с асфальта, не успевшие акклиматизироваться и обвыкнуть к обстановке (поживших на войне месяц и более «духи» трогают с опаской — себе дороже), либо успевшие пару раз побывать на стрельбище восемнадцатилетние солдаты.
А теперь представьте себе, что нам нужно не просто нанести урон, а филигранно «зачистить» всех присутствующих к известной маме, не повредив при этом эмиссара. Присутствующие, прошу заметить, не какие-нибудь обычные городские бандосы, едущие на «стрелку», а зрелые мужики, воюющие лет пять подряд под предводительством одного из лучших полевых командиров Ичкерии, умудрившиеся выжить в обоих войнах и получившие уникальный опыт боевых действий. Своеобразный ичкерский спецназ — без всякого преувеличения.
Так вот, акция с полным «ликвидом» и безболезненным захватом эмиссара могла стать возможной лишь при следующих условиях:
А) с нашей стороны: Джо подберет каждому стрелку индивидуальную позицию с разносом метров в двадцать, идеально защищенную от вражьего огня снизу и в то же время позволяющую осуществлять визуальный контроль практически всего дна ущелья от горловины до места сидения (потому как неизвестно заранее, где конкретно произойдет первый огневой контакт);
Б) автоединиц будет всего две, на дистанции не более пятнадцати метров друг за другом, конвоиров — не более семи-восьми, спешившись при нападении, они позволят расстрелять себя в первые несколько секунд и не успеют рассредоточиться в складках местности.
— Нереально, — с чувством глубочайшего сожаления признал полковник, всесторонне обмусолив первый вариант. — Не найдет он таких позиций — голову на отсечение даю. Это нормальное ущелье, а не полигон. Машин будет три — четыре, «духов», соответственно, около двух десятков, проходя через ущелье, они обязательно пустят вперед дозор и растянутся, как обычно, минимум метров на сто пятьдесят. Нужен взвод. Взвода у нас нет…
— Щухх-х-х!!! Ба-бах! — с позиции огневой группы № 1 стартовали две «Мухи» — одна в головной «Ниссан», другая — по успевшему удалиться дозору.
Именно эти трое, если их не накрыть сразу, принесут больше всего неприятностей. По маршруту двигались пешими, успели полноценно впитать обстановку, стоят на земле — выпрыгивать из машин и озираться им не надо. А изготовиться и дать залп из гранатометов по неожиданно объявившейся огневой точке в таких условиях — раз плюнуть для опытного воина.
Не успело рассеяться эхо от взрывов, как мерно зарокотали два «ПК»,[33] перепахивая грунт на участке дороги, где упал дозор, и взбивая фонтанчики по правому флангу колонны.
Жирно чадил подбитый «Ниссан» с вывороченными правыми дверьми. Слева из осыпавшегося окна бестолково лез один, хрипло крича от боли, — контужен, двери открыть не сообразил, для боевого применения не годен.
Дозор признаков жизни не подавал. Остальные быстро выскакивали из машин, интуитивно угадывая у дороги наиболее удобные места, занимали позиции, озираясь по сторонам. Ответного огня пока никто не вел: бестолковая первая минута — даже для опытного воина. Нужно в первую очередь укрыться, несколько секунд — прийти в себя, осмотреться, обнаружить врага, в большинстве случаев — поменять позицию на более удобную. А уже потом — огонь.
Из шедшего третьим в колонне джипа на левую сторону выскочили пятеро: двое камуфляжных с автоматами и трое штатских без оружия.
— Ага! — обрадованно шмыгнул носом наблюдавший за действом в бинокль Антон — узнал в одном из камуфляжных старого знакомого — Беслана Сатуева. — Здорово, братан! Давно не виделись!
Схватив одного из штатских под локти, камуфляжные буквально волоком потащили его в ближайшую выемку, прикрытую справа небольшим бугорком. Утрамбовали штатского, прикрыли спинами, ощетинились стволами в сторону плюющегося огнем склона. Двое других штатских, брошенные на произвол судьбы, остались лежать у джипа, прикрыв головы руками и не решаясь что-либо предпринять.
— Какой же ты все-таки умный, дядя Толя, — пробормотал Антон, толкая локтем наблюдающего в прицел «ВСК-94» Мо. — Двое в штатском, у джипа. В голову не надо — публика не поймет.
— Есть, командир, — процедил сквозь зубы Мо — он уже и так прицелился, командир помешал сделать первый выстрел. — Толкать не надо — работаю.
Шлеп! Шлеп! Два тихих шлепка с интервалом в пять секунд, совершенно неразличимые на фоне пулеметного грохота и первых сухих очередей из автоматов успевших изготовиться «духов». Два тела у джипа так и остались лежать неподвижно — только ногами коротенько вздрыгнули, выбивая конвульсивную дробь.
Близко расположенные Беслан с водилой, прикрывавшие эмиссара, на умерщвление штатских не обратили внимания: заняты были. Беслан что-то кричал в рацию, оглядываясь в хвост колонны, водила в буквальном смысле лежал на арабе, напряженно впившись взглядом в позицию на склоне. Ай, как обидно! Цель видишь, а стрелять нельзя. Опекаемый тут, нельзя вызывать раздражение противника.
— Готово, командир, — флегматично доложил Мо, вытирая тыльной стороной ладони вспотевший лоб. — Контроль?
