– Верно. Но у адвокатов, пользующихся достаточной известностью, тоже есть связи. У некоторых даже есть ложное представление о честности. "Соломенные люди" могут избавиться от Дэвидса в любой момент, и он это знает. "Или ты будешь работать на нас, или всем станет известно, что ты совершил однажды ночью в лесу. Или мы просто вообще тебя убьем". Что ему остается делать? Он уже стар, ему страшно и есть что терять. Так что для них – он идеальный вариант.
– А потом твой отец чересчур близко подбирается к их тайне, и Дэвидс понимает, что если он не поставит в известность "соломенных людей", ему угрожают большие неприятности. И он рассказывает им, что Хопкинсы собираются смыться.
На мгновение в машине наступила тишина.
– Из-за него их убили, – тихо сказала Нина. – Из-за единственного человека, которому, как им казалось, они могли по-настоящему доверять.
– Он уже живой мертвец, – сказал я. – Вне всякого сомнения.
* * *
Когда мы добрались до холмов, начался дождь, расчертивший темноту за окном машины холодными серебристыми линиями. Ручей вдоль дороги превратился в бурный поток. Других машин на дороге не было.
– Нас всего четверо, – сказала Нина.
Я посмотрел на нее.
– Так вызовите помощь.
– По одному моему слову вертолеты в воздух все равно не поднимут. Самое большее, что мы получим, – пару скучающих агентов в машине через два часа, главной целью которых будет доказать, что я последняя дура.
Она взглянула в окно.
– Есть у кого-нибудь сигарета? Похоже, мне пора начать курить.
Я полез в карман, вытащил смятую пачку и положил ее на приборную панель.
– Не советую, – сказал я.
Она слабо улыбнулась в ответ, но к сигаретам не притронулась.
Через пятьдесят минут после того, как мы отъехали от дома Дэвидса, мы свернули на дорогу, плавно уходившую в сторону. Я сбросил скорость, и Бобби, приподнявшись на сиденье, смотрел на склоны холмов, поднимавшиеся вдоль дороги.
– Мы почти на месте, – сказал я.
Нина посмотрела на заряжавших пистолеты Зандта и Бобби, затем неохотно потянулась к своему оружию. Пальцы ее дрожали. Мужчины выглядели куда увереннее, но что именно сейчас творилось у них в головах, сказать было невозможно. Среди мужчин нашего поколения нет, наверное, ни одного, кто не мог бы процитировать монолог из "Грязного Гарри"[26]: «Что ж, по правде сказать, я от волнения сам сбился со счета». Мы все готовы хотя бы иногда почувствовать себя маленьким Клинтом Иствудом. И всем нам кажется, будто кто-то где-то станет нас презирать, если мы не оправдаем надежд.
Зандт посмотрел на Нину, подмигнул ей, и мне стало ясно – она поняла, что дело вовсе не в том. Кинофильмы могут подсказать, как себя вести, но ощущения уходят намного глубже, в те времена, когда никто не носил одежды и у каждого была своя роль – одни поддерживали огонь, а другие бегали за добычей. Единственная разница заключается в том, насколько велико сообщество, частью которого мы себя считаем, и насколько глубоко наше родство с людьми, ради которых мы готовы драться насмерть. Зандт волновался не меньше, чем она. И я тоже.
Я остановил машину у крутого поворота.
– Здесь, – сказал я. Примерно в пятидесяти ярдах впереди виднелись маленькие ворота.
– Никого нет, – заметил Бобби. – Объясни еще раз, как туда проехать.
– Проезжаешь через ворота, едешь по траве. Сворачиваешь налево, и там есть потайная дорога, скрытая среди деревьев, которая поднимается вверх, на равнину.
– Значит, кто-то может скрываться за деревьями или где-нибудь у дороги.
– Вполне возможно.
– Тогда постараемся ехать быстрее.
Я кивнул.
– Все готовы?
– Как всегда, – ответил Зандт.
Я вдавил педаль.
Машина прыгнула вперед, колеса закрутились на мокром асфальте. Промчавшись на полной скорости оставшееся расстояние, я свернул прямо к воротам.
– Пригнитесь, – сказал Бобби.
Нина и Зандт пригнули головы. Бобби прижался к спинке сиденья и дверце, с пистолетом в руке. Мгновение спустя машина проломилась через ворота, во все стороны полетели сломанные перекладины. Машину начало заносить на мокрой траве, я с трудом сумел ее выровнять.
Снова нажав на педаль газа, я устремился к полосе деревьев, набирая скорость. Машина подскочила на бугре, и Нину на мгновение подбросило в воздух. Едва она успела приземлиться на сиденье, как ее подбросило снова. Сзади послышалось недовольное ворчание – то же самое произошло и с Зандтом. Бобби, казалось, сидел на своем месте как приклеенный.
Последовал еще один толчок, и земля под колесами неожиданно стала ровной.
Я помчался мимо деревьев.
– Видишь кого-нибудь?
– Нет, – ответил Бобби. – Но не сбрасывай скорость.
Примерно через сто ярдов дорога резко свернула вправо, и мы начали подниматься по склону. Бобби смотрел по сторонам, пока я проходил поворот за поворотом, но в нас никто не стрелял. Однако, когда Зандт начал медленно поднимать голову, Бобби жестом велел ему снова пригнуться. Я увидел, как его лицо исказила гримаса, но раненое плечо не доставляло ему особых проблем. По крайней мере пока.
– Так где же они? – спросил я.
– Вероятно, все стоят наверху, выстроившись в шеренгу.
– Чертов оптимист. Но я рад, что ты здесь.
– Ну так мы же все-таки друзья, верно? – сказал Бобби. – Хотя, если даже все кончится плохо, – я все равно вернусь и буду неотступно тебя преследовать.
– Ты и так меня неотступно преследуешь, – ответил я. – Уже много лет пытаюсь от тебя избавиться.
Мы проехали последний поворот, и перед нами на склоне появились широкие ворота Холлса.
– Все еще никого, – сказал я, замедляя ход.
– И что теперь?
– За воротами дорога уходит влево. Там пара больших зданий – корпус у входа и нечто вроде склада. Через луг тянется высокая ограда. Дома находятся по другую ее сторону.
Зандт и Нина осторожно подняли головы.
– И?
– Едем через ворота, – сказал Бобби. – Через ограду нам все равно не перебраться.
– Как раз у входа они и могут нас ждать.
– У нас нет выбора.
Машина пронеслась под каменной аркой, к двум деревянным строениям. Большой фонарь на одном из них освещал мертвенно-бледным светом парковку. Машина въехала на ее середину и остановилась. Парковка была абсолютно пуста. Я выключил двигатель, оставив ключ в замке.
– Что? – спросила Нина.
– Нет ни одной машины. В прошлый раз, когда я тут был, их было полно.
Зандт открыл дверцу и вышел, не ожидая дальнейших указаний. Бобби выругался и вылез с другой стороны, держа пистолет наготове. Белый свет делал их легкими мишенями, однако благодаря ему хорошо было видно, что на крыше тоже никого нет. Никто нас не ждал. Только два больших деревянных здания и участок ограды между ними.
Мы с Ниной осторожно выбрались из машины. Пистолет Нины казался большим и неуклюжим в ее руке.
– Вход там, – сказал я, кивая в сторону здания справа.
Все последовали за мной, остановившись по обе стороны от стеклянных дверей. Бобби выставил голову и заглянул внутрь.
– За стойкой никого, – сказал он.
– Входим?
– Думаю, да. После тебя.
– Спасибо за одолжение.
Наклонившись, я осторожно толкнул створку двери. Не взвыла сирена, никто не начал стрелять. Я открыл дверь и осторожно шагнул внутрь, остальные за мной.
В холле было тихо. Не было слышно музыки, и в камине не горел огонь. Большая картина, висевшая за стойкой, исчезла. Все помещение выглядело так, будто его законсервировали.
– Черт, – сказал я. – Они ушли.
– Ерунда, – ответил Бобби. – Прошел всего час. Они не могли так быстро смыться.
– Времени у них было несколько больше, – заметил Зандт. – Когда мы вышли от Уонга, прошло минут пять или десять, прежде чем он застрелился. Он вполне мог их предупредить.
– Все равно не так много времени, чтобы успеть собраться.
– Возможно, они уже готовились к бегству, – сказала Нина. – Вы до полусмерти избили их риэлтора. Это могло послужить для них достаточным предупреждением, оставив в их распоряжении пару дней. Впрочем, не важно. Так или иначе, все равно нужно пойти и посмотреть, что тут такое.
Она направилась к двери в задней стене, той самой, за которой открывалось внутреннее пространство Холлса. Ее переполняли отчаяние и ярость, страх перед тем, что они, возможно, явились слишком поздно и призрак, которого она преследовала, пока он не стал для нее единственным светом в конце туннеля, снова сумел ускользнуть.
Мы не двигались с места. Ее же, судя по всему, не волновало, пойдем ли мы с ней. Ей нужно было туда пойти. И увидеть.
Выстрела она не услышала.
Когда звук достиг наших ушей, она уже падала, отброшенная в сторону, на один из низких столиков. Рот ее был раскрыт в безмолвном крике. Зандт бросился к ней.
Резко развернувшись, я увидел стоящего в дверях человека. Это был Макгрегор. Бобби же увидел женщину за стойкой и мускулистого парня, появившегося из незаметной двери позади нее, замаскированной под стенную панель.
