— Я понимаю, — сказала она тихо. — Я все понимаю.
Она медленно двигалась с Даниэлой к этому чужаку, который только что убил ее мужа. Туда, где, как она чувствовала, он стоял.
Ее сердце колотилось так, словно готово было выскочить из груди.
Она знала, что он где-то рядом, и протянула ему ребенка.
— Возьми. Она принадлежит тебе. Пожалуйста, прости.
Тобиас взял дочку на руки. Он не мог в это поверить. Он был готов к борьбе с Софией. Сейчас ему стало ее жаль. Опустив руки, она стояла перед ним, и ее слепые глаза не могли даже видеть ребенка.
— Можно, я поцелую ее на прощание? — трясущимися губами прошептала она.
— Конечно.
София сделала еще один шаг. Она была совсем рядом с Даниэлой, чувствовала ее всем своим телом. Она взяла малышку за плечо и, пока целовала ее, молниеносно выхватила нож и изо всех сил вонзила его Тобиасу в спину. Она не попала в ребро и удивилась, как легко нож вошел в плоть.
Тобиас застонал. Он был потрясен, как и Йонатан несколько минут назад. Он судорожно сжимал дочь и не сопротивлялся.
София больше не думала о Даниэле. Она рванула нож сначала вверх, потом вниз, вытащила его из тела и снова ударила. Снова и снова, в общей сложности пять раз. А потом Тобиас рухнул на пол.
Даже мертвый, он сжимал девочку в объятиях.
София разжала его пальцы, которые придерживали головку Даниэлы, и подняла малышку.
— Мы вдвоем, — прошептала она, — я и ты, мой ребенок. Мы справимся. Мы справимся со всем.
Когда она выходила из кухни, чтобы разбудить мать и позвонить карабинерам, то улыбалась.
Через каких-то полчаса в Ла Пассереллу приехал Донато Нери. Без Альфонсо. Он хотел сначала лично посмотреть, что произошло, чтобы потом коллега не насмехался над ним.
София кое-что сообщила ему по телефону, поэтому он отчасти был готов к тому, что увидит.
— Пожалуйста, приезжайте быстрее! — попросила она. — Йонатан мертв, и иностранец тоже.
Но то, что открылось глазам Нери, превосходило самые страшные кошмары и на какое-то время отняло у него речь.
— Madonnina! — заикаясь, сказал он. — Porcamiseria, что тут у вас делается? — Он ошеломленно стоял над трупом Йонатана. — Если бы я не знал, кто это, то, наверное, не узнал бы его, — пробормотал он.
Насколько Йонатан боготворил жену, он понял только сейчас, когда увидел портрет Софии над алтарем и вспомнил о разговоре с Риккардо как-то утром в лесу и его опасения. Йонатан на самом деле молился на Софию!
Спокойно и в подробностях София описала, как этот чужой человек из Германии убил Йонатана. Какой-то постоялец, сумасшедший, у которого в Германии украли ребенка и который не смог перенести этого, как и их счастья с Даниэлой. Он решил забрать ребенка и, когда Йонатан был уже мертв, попытался вырвать девочку из ее рук. И тогда она зарезала его.
— Необходимая оборона! — резюмировал Нери. — Совершенно ясно. Ты все сделала правильно, София. Молодец! Как представлю, каково слепой женщине бросаться с ножом на сильного, крепкого молодого мужчину… Просто невероятное мужество!
«У нее было мужество львицы, когда она защищала своего ребенка от этого негодяя, который хотел похитить его», — подумал Нери. Наверное, ни один мужчина не может себе представить, на что способны матери, когда речь идет о защите ребенка. Любой судья поймет это.
— Не беспокойся, София, — успокоил он ее, — в суде тебе нечего бояться.
Вскоре после этого с поля вернулся Риккардо. Он удобрил свой виноградник, был очень голоден и радовался предстоящему обеду. Однако дома он обнаружил совсем не то, что ожидал: в Ла Пассерелле была полиция, был его убитый зять и зарезанный гость. А кроме того, потерявшая речь Аманда, несчастная София и плачущий грудной ребенок, который, как и он, был голоден и измучен.
Риккардо сел на каменную скамейку, которую несколько лет назад установил возле дома. Здесь он мог хоть ненадолго остаться один.
Он любил эти теплые дни позднего лета с мягким, как бархат, воздухом и запахом сочного мха под пиниями. Скоро появятся первые грибы. Собственно, все было как всегда, тем не менее с этого момента уже ничего не будет так, как раньше.
Он это предчувствовал. Все время чувствовал, что появление этого чужака семь лет назад не обязательно будет благословением Неба. Теперь у Софии не было мужа. Зато у нее был ребенок. Ребенок, который придаст ее жизни смысл и станет опорой в старости.
Чья-то рука легла на его плечо.
— Идем в дом, — сказал Нери, — ты нужен Софии. И не беспокойся ни о чем. Все будет хорошо.
Риккардо кивнул, встал и вместе с Нери медленно пошел к дому.
Где-то вдалеке лаяла собака.
Доктор (итал.). — Здесь и далее примеч. пер., если не указано иное.
О боже (итал.)
Продукты (итал.).
Извините, я ишу комнату (итал.).
Комната (англ.).
На одну ночь (итал.).
На неделю (англ.).
Не знаю (англ.).
Пансионат (итал.).
Ноябрь, все закрыто (итал.).
Немец? (итал.)
Свободная комната (итал.).
У него (итал.)
Граппу для нас (итал., англ.).
Ребенок через пять месяцев (итал.)
Я — Риккардо (итал).
Портик (итал.).
Один момент, я позову дочку. Она говорит по-немецки (итал.).
Усадьба, поместье (итал.).
Добрый вечер (итал.).
Тальятелле, домашняя итальянская лапша (итал.).
Да, войдите (итал.).
Разрешите? (итал.)
Добрый день (итал.)
Папа (итал.)
Черт подери! (итал.)
Очень приятно! Я Аманда! (итал.)
Проклятье! (итал.)
Обед (итал.).
Спасибо (итал.).
Пожалуйста (итал.).
Спасибо (итал.).
Как дела? (итал.).
Хорошо. Спасибо (итал.).
Красавица (итал.).
Овечий сыр (итал.).
Сыровяленая ветчина (итал.).
Пожалуйста (итал.).
Страккино — сорт сыра (итал.).
Тюря (итал.).
Марка трактора.
Система оценок в Германии отличается от украинской и российской: в Германии отличной оценкой является единица.
Полугорький крепкий ликер из целебных трав.
Этот ликер продается в бутылочках емкостью 50 мл, и его принято пить прямо оттуда, не наливая в рюмки.
Ругательство, букв.: Богоматерь-потаскуха (итал.).
За здоровье! Счастливого рождества! (итал.).
Ну вот (итал.)
В ночь-полночь родился красивый младенец, в ночь-полночь родился Иисус, на сене и соломе, ни на чем другом, на сене и соломе родился Иисус (итал.).
Девочка, дорогая (итал.).
