Браун вырулил на широкий бульвар и наконец остановился напротив торгового центра. Справа находился огромный, как склад, продуктовый супермаркет, а слева — напоминавший пещеру магазин детских игрушек. Между ними разместилось несколько забегаловок и ресторан.
— Вот! — сказал полицейский. — Давайте поедим по-человечески — терпеть не могу блюд, приготовленных по химическим формулам, составленным в штаб-квартирах транснациональных корпораций.
— Вы здесь уже обедали?
— Нет, но я был в нескольких похожих ресторанах и теперь безошибочно их узнаю по внешнему виду. Ведь я все-таки полицейский, — улыбнулся Тэнни Браун.
— А я как-то бывал здесь, — заявил Кауэрт, указав на магазин игрушек. — На выходе из этого магазина похитили женщину с ребенком. Они просто выходили из дверей, а преступник взял их и сцапал. Потом он полдня возил их в своей машине. Иногда он останавливался и лапал женщину. Наконец патрульный полицейский, возвращавшийся домой после окончания смены, заметил что-то неладное и остановил его машину. Так он спас жизнь женщине и ребенку. Похититель выхватил нож, и полицейский пристрелил его на месте. В магазине женщина покупала двухлетнему сыну игрушки на день рождения — красные и синие воздушные шарики, яркие колпачки с клоунами. Полицейский, спасший их, нашел пакет с шариками и колпачками в машине и отдал его женщине.
Кауэрт вспомнил, как судорожно женщина вцепилась в этот пакет, другой рукой обнимая ребенка, когда их сажали в машину «скорой помощи». Дело было в мае, стояла страшная жара, но женщине накинули на плечи одеяло — от таких ужасов кровь стынет в жилах.
— А почему патрульный остановил эту машину? — поинтересовался Браун.
— Он сказал, что водитель вел себя подозрительно. Полицейскому показалось, что он пытается от него скрыться.
— На какой полосе газеты была опубликована ваша статья?
— На первой, — порывшись в памяти, ответил журналист.
— Тогда я знаю, почему полицейский остановил эту машину, — заявил лейтенант. — Потому что водитель был чернокожим, а сидевшая рядом женщина — белой. Так ведь?
Это было правдой, но Кауэрт ответил вопросом на вопрос:
— А почему вы об этом спрашиваете?
— Не валяйте дурака, мистер репортер, ведь вы же знаток статистики. Вы же спрашивали меня, знакомы ли мне статистические данные ФБР о том, какой процент изнасилований совершают чернокожие по отношению к белым женщинам. Кстати, мне тоже известна эта статистика и я знаю, что такое преступление — редкость. Поэтому-то ваша статья и попала на первую полосу газеты. Если бы этот чернокожий похитил чернокожую женщину, ваша статья оказалась бы на шестой полосе.
— Возможно. — У журналиста не было сил спорить.
— Не «возможно», а совершенно точно! — фыркнул Браун. — Неужели редактор послал бы в эту дыру такого журналиста, как вы, если бы не рассчитывал на статью для первой полосы? В противном случае он отправил бы вместо вас какого-нибудь новичка… Знаете, почему здесь нелегко жить, Кауэрт? — спросил лейтенант, направившись к ресторану. — Потому что местные жители знают: чуть что — и они окажутся в гетто, и ужасно этого боятся. И дело не в том, что они живут далеко от центра Майами, а в том, что субсидий здесь гораздо меньше, социальные программы урезаны, а их школы гораздо хуже. Поэтому они отчаянно цепляются за то, что у них есть, как за соломинку. Они прекрасно знают, что такое гетто, и чувствуют, как оно тянет к ним свои липкие щупальца. Поэтому они встают ни свет ни заря, чтобы не опоздать на работу, получают мизерную зарплату, чтобы тут же ее потратить, но любят свои маленькие домики.
— А как с этим у вас, на севере Флориды, в Пачуле?
— Примерно так же. Только там боятся, что нас снова засосет «старый Юг» с его грязью, нищетой, невежеством и отхожими местами на дворе.
— А чего боится Фергюсон — гетто или отхожего места на дворе?
— Думаю, и того и другого. Однако он сумел вырваться из этого порочного круга.
— Так же, как и вы.
Тэнни остановился и медленно повернулся к журналисту:
— Да, так же, как и я, но на вашем месте я бы поостерегся сравнивать меня с Фергюсоном, мистер Кауэрт.
Полицейский и журналист вошли в ресторан. Обеденное время уже прошло, а ужин еще не начинался. Поэтому, кроме них двоих, в ресторане больше никого не было. Они уселись в кабинке у окна с видом на стоянку. Официантка выслушала Кауэрта и Брауна и передала заказ одинокому повару в заднем окошке. Через несколько секунд еда зашипела на плите и по ресторану распространился ее запах.
На десерт Тэнни Браун заказал лимонный пирог и чашку кофе. Съев кусок пирога, он тут же взялся за другой и воскликнул:
— Это настоящий домашний пирог, Кауэрт, попробуйте! Такого не сыскать даже у нас в Пачуле!
Журналист покачал головой.
— Что с вами, Кауэрт? Неужели вы питаетесь одними химическими салатиками? Наверное, вы такой худой и мрачный как раз потому, что существуете на этом кроличьем корме.
Кауэрт пожал плечами.
— А еще вы, наверное, запиваете эту дрянь дерьмовой водичкой, которую привозят в бутылочках из самой Франции!
Пока лейтенант разглагольствовал, журналист наблюдал за официанткой. Та направилась в другую кабинку у окна и отодрала прилепленный к стеклу клейкой лентой листок бумаги. Кауэрт пригляделся и увидел детскую фотографию. Официантка уже собиралась удалиться, но журналист под действием какой-то интуиции подозвал ее.
— Тоже хотите пирога? — спросила женщина.
— Нет, спасибо, покажите-ка мне лучше эту бумагу.
Официантка положила лист на стол, и он увидел фотографию улыбающейся чернокожей девочки с косичками. Под фотографией большими буквами было напечатано: «ПРОПАЛА ДЕВОЧКА». Еще ниже, чуть мельче, шло описание пропавшей: «Дона Перри, 12 лет. Рост — пять футов два дюйма, вес — 105 фунтов. Пропала днем 12.08.1990 г. Была одета в синие шорты, белую футболку и кроссовки. При ней был портфель. Видевших ее или знающих о ее местонахождении просят звонить по телефону 555-1212 детективу Говарду». В самом низу, опять большими буквами, было напечатано: «ВОЗНАГРАЖДЕНИЕ ГАРАНТИРУЕТСЯ».
— Что случилось? — спросил у официантки Кауэрт.
— Не знаю. — Та явно хотела дать понять, что в ресторане она должна подавать посетителям еду, а не рассуждать с ними о мало интересующих ее вещах. — Пропала какая-то девочка.
— А почему вы сняли это объявление?
— Оно висит тут уже несколько месяцев, а девочку так и не нашли. Наверное, от этого объявления нет больше проку. Хозяин велел мне снять его еще вчера, но я позабыла.
— А полиция что-нибудь узнала об этой девочке? — вмешался Тэнни Браун.
— Не знаю. Ничего не слышала. Будете еще что-нибудь заказывать?
— Нет, спасибо, счет, пожалуйста. — Лейтенант аккуратно сложил листок бумаги и сказал официантке: — Я сам его выброшу.
Женщина удалилась, и полицейский пробормотал:
— Удивительное дело, Кауэрт, стоит только заняться одним преступлением, как другие начинают расти вокруг тебя как грибы. Когда имеешь дело со смертью, внезапно начинаешь понимать, что все вокруг только тем и занимаются, что друг друга убивают. Обычные люди этого не замечают.
Журналист кивнул.
— С пылу с жару! — Браун доел лимонный пирог. — Очень вкусный. — Он внезапно подался вперед и помахал перед носом журналиста сложенным вдвое объявлением. — Какое удивительное совпадение на десерт! Могу поспорить, вам грозит несварение желудка… Впрочем, это может быть простой случайностью. Ну пропала девочка, ну и что? Возможно, Фергюсон был в это время совершенно в другом месте. Однако эта девочка пропала рядом с шоссе, которое ведет на архипелаг Флорида-Кис. Интересно, эту девочку тоже похитили сразу после уроков?
— Но до Тарпон-драйв отсюда добрых пятьдесят миль! — возразил Кауэрт. — И ничто не указывает на связь исчезновения этой девочки с интересующими нас преступлениями.
— Тогда зачем вы попросили официантку показать вам это объявление? — Тэнни Браун сунул объявление в карман и встал из-за столика.
На улице Кауэрт снова взглянул на магазин игрушек. Там, рядом с дверями, сидел человек в голубой рубашке, с резиновой дубинкой на поясе. Охранник! Удивительно, но сразу он его не заметил! Наверняка его посадили туда вскоре после того похищения, словно снаряд мог попасть еще раз в ту же воронку. Журналист вспомнил, что даже в тот день, когда магазин был весь окружен полицейскими машинами, взрослые и дети продолжали входить в него и выходить из него с большими полиэтиленовыми пакетами в руках, не обращая ни малейшего внимания на происходящее.
— Итак, — журналист обернулся к Брауну, — мы побывали на Тарпон-драйв, но не нашли там ничего, кроме новых вопросов. Что будем делать теперь? Поедем к Фергюсону?
