— Ну, как будем действовать? — тихо спросил Брендон.
— Как договорились: выкладываем все напрямую. Что, теперь сомневаешься?
— Нет, сейчас проверим, правильные ли роли мы играем.
— Ну, опять завел свою… — Гарри не договорил, потому что в коридоре раздались шаги.
Кортни Ренсфорд оказался здоровенным детиной с квадратными плечами и торсом культуриста. Он опустился на стул, и конвойные сняли с него наручники.
— Спасибо, что согласился с нами поговорить, — вежливо начал Брендон.
Конвоиры вышли, и Ренсфорд пожал плечами:
— Хоть какое-то развлечение, а то со скуки можно подохнуть. Ну, о чем будем беседовать?
Когда Брендон открыл записную книжку, Ренсфорд добавил:
— Если об Артуре Мерфи, то я ни слова не скажу, так и знайте. Я уже со счета сбился, сколько раз меня про него спрашивали. Почему не сказать как есть — туда ему и дорога? Подонок этот сидел за изнасилование, больной был на всю голову.
— Не могу с вами не согласиться, — искренне сказал Гарри.
— И меня же за это под суд, идиоты! — Кортни поиграл мускулами.
— Ты знаешь, что Эймон Красиник умер?
— Знаю. Все равно был ненормальный.
Брендон кашлянул и подался вперед:
— Ты получишь от двенадцати до двадцати лет, за соучастие в убийстве Артура Мерфи. Но я хочу расспросить тебя о другом дельце, по которому тебе еще и добавят.
— Что такое?
— Убийство Эймона Красиника.
— Стой! Это с каких же пор?
— Так вот, я хочу поговорить… — начал Брендон.
— О чем еще, черт возьми?
— …о том, как ты давал яд Эймону Красинику.
Гарри забарабанил пальцами по столу:
— Я был с ним, когда он умирал. Он сказал, что ты давал ему дурман. Это яд, и очень сильный яд.
— Сказал он, как же! Лежал как бревно и в стену смотрел и больше ничего не мог. Ты мне тут не впаривай!
— У нас есть его заявление и результат вскрытия. Яд ему давали в тюрьме, а сидел он в одной камере с тобой. Мы знаем, что к тебе кто-то приходил и, скорее всего, передавал…
— Не верю я что-то в это, начальник.
Гарри погрозил пальцем:
— Лучше поверить, потому что за Артура Мерфи на тебя много чего набирается — на десятку легко потянет! А я хочу тебе помочь. Мне всего-то и нужно узнать правду. Кто к тебе приходил и что передавал?
— Господи, да я его и не знал совсем! Офицеры мне кивнули — мол, кто-то пришел. Кто, не сказали. Я подумал: адвокат, наверное, и вот, как сегодня, решил, что ладно, все повод лишний раз из камеры выйти проветриться.
— Превосходно, Кортни, только Эймон Красиник умер, и тебе предъявят обвинение в убийстве.
— Ни черта мне не предъявят!
— Считай, что уже предъявили.
Кортни сидел, качая головой. Мышцы рук напряглись, так что казались вырезанными из черного дерева, потом он начал щелкать костяшками пальцев. Похоже было, что они на правильном пути: на лбу у него заблестели мелкие капли пота.
— Мне кажется, тебе предложили деньги или что-то другое, ценное для тебя, чтобы ты передал яд Красинику. Да, кстати, со дня на день арестуют одного типа по фамилии Каморра. Слышал о таком?
Кортни пристально на него посмотрел.
На самом деле они понятия не имели, где искать Каморру, не говоря уже о том, чтобы его арестовать, но Гарри вдохновенно продолжал:
— Он торгует наркотиками, а еще привозит сюда нелегальных иммигрантов. Денег у него полно, связей тоже. Он хотел, чтобы Мерфи умер, потому что Мерфи собирался на него заявить.
Кортни сглотнул и покачал головой:
— Не знаю я об этом ничего, говорю тебе, не знаю.
— А Каморру-то этого знаешь? Клинтона Каморру?
Вдруг Кортни закрыл лицо руками:
— О черт, черт…
— Родственники в Уганде остались?
Кортни потер переносицу, в глазах его заблестели слезы, и он кивнул.
— Очень надеюсь, что это не дети, — сказал Гарри, — сам ведь знаешь, что Каморра с детьми делает. Читал про труп мальчонки? Ну, которого нашли без головы, в черном мусорном мешке на Риджентс-канале? Это он мальчишек для извращенцев поставляет. Так что я очень надеюсь, Кортни, что твоих детей этот поганец сюда не привезет. Ну что, теперь будешь рассказывать?
Кортни хлопнул ладонью по столу:
— Да. Да, расскажу!
Ленгтон внимательно слушал голос Анны по телефону и почти не верил тому, что она говорит.
— Радость моя, да мы ему целую колонну подгоним, если захочет!
Он послушал еще, потер лицо:
— Все, что тебе понадобится. Не торопись, мы ведь только-только сдвинулись с места.
Ленгтон вернулся в комнату следственной бригады в очень приподнятом настроении, тут же вошли Брендон и Гарри. Гарри махал в воздухе листом бумаги.
— Ну, что у вас? — нетерпеливо спросил Ленгтон.
Радуясь, как дети, Гарри и Брендон пересказали ему свой разговор.
Кортни не врал, когда говорил, что не знает, кто к нему приходил. Однако он умалчивал о том, что посетитель пришел к нему с деловым предложением. Он сказал, что работает на одного человека с очень большими связями и этот человек за маленькую услугу может привезти в Англию его жену и двоих детей.
Гарри поднял вверх два пальца:
— Нужно было передать Эймону Красинику два кокосовых кекса.
— Что-что? Два кекса?
— Кокосовых кекса, — вставил Брендон.
— Ему сказали, что от них Красиник будет заторможенным. Кортни должен был сказать, что это передача от брата. Потом он должен был помочь Красинику с Артуром Мерфи — обставить все так, как будто в тюрьме случилась драка. Но бедолага до того нажрался этой джимсоновой травы, что совсем озверел и перерезал Мерфи горло прямо в тюремном дворе!
Ленгтон посмотрел на довольную парочку и пожал плечами:
— С ума сойти. Но нам-то что с этого, кроме новости о кексах? Мы знали, что этот гад и здесь отметился, а это только лишнее подтверждение…
Брендон снова поднял руку:
— Это еще не все. Понимаешь, Кортни до сих пор ждет новостей о своих детях — ну, когда их сюда доставят, как устроят. Мы ему прозрачно намекнули о делишках Каморры и посоветовали молиться, чтобы их не привезли в Англию.
— Мы уж расстарались, — добавил Гарри. — Сказали, что вот-вот арестуем Каморру и все такое, и вот что он нам дал. Это номер мобильника. Он сказал, что звонил два раза и говорил с человеком, который сказал ему, что все идет по плану. Вот почему он согласился помочь Красинику убить Мерфи и отказывался давать показания. Ради своей жены и детей!
— О господи, так этот номер что, еще действующий?
— Похоже, потому что Кортни до последнего молчал об этих кексах. Мы велели ему не звонить, пока не поймаем этого мерзавца.
— Он его описал?
— Да. Хорошо одет, рост больше шести футов. Был в сером костюме, белой рубашке, выглядел впечатляюще. Кортни сказал, что поначалу принял его за адвоката.
Ленгтон хлопнул в ладоши — похоже, дело близилось к завершению.
Номер мобильника оказался действующим, но имя владельца выяснить не удалось — счет мог пополнить любой человек. Тогда они обратились в подразделение Скотленд-Ярда, которое занималось прослушиванием телефонов, и там обещали попробовать установить местонахождение владельца.
Анна чувствовала, что силы у нее на исходе: она сидела с Китом уже часа полтора. Набравшись терпения, она медленно вытягивала из него все новые и новые подробности. Ни разу Анна не упомянула ни о его матери, ни о Сикерте, говорила только о «плохих людях», которых он мог бы арестовать и которых они пойдут и найдут, если только он подскажет, где они живут. Она называла районы, наименования которых были напечатаны на автобусных билетах, найденных у Сикерта, — Тутинг, Клапам, — но на это не последовало никакой реакции. Пекэм она не стала называть, потому что не хотела лишний раз травмировать мальчика. Вместо этого она задавала простые вопросы: большой ли это дом, есть ли там сад, машины. Кит отвечал, что там есть собака, она сидит на цепи, но породу назвать не сумел; они немного поговорили о собаках, а потом она снова очень осторожно вернула его к рассказу о доме. Он описывал ей другой дом, не тот, что они видели в Пекэме. А значит, Кита возили куда-то в другое место.
Ни Риджентс-парк, ни Хэмпстед, ни Кройдон, ни Мейда-Вейл, ни Килберн, ни Чокфарм не вызвали у него никакого отклика, и Анна начала называть более удаленные от Лондона места. Ответ нашелся, когда мальчик спросил, можно ли на патрульной машине поехать в один парк. Там есть водный аттракцион и тир, в котором стреляешь и вода брызгает прямо в лицо.
Анна спросила, на чем его привозили в дом, на автобусе или на поезде.
— По автомобильной дороге, — последовал ответ.
Игра уже начинала надоедать ему, и он спросил, скоро ли ему привезут наручники.
Тут Анне помогла молодая воспитательница, она слушала весь их разговор.
— Может быть, Чессингтон? Там есть похожий парк.
