Паршивое дело.
Осталось девять минут с небольшим.
На две мили должно было уйти две минуты, но израненная машина потратила больше четырех. Ричер поставил третью шашку на юго-западном углу. Нижний левый с точки зрения пилота. Он снова сел в машину. Повернул руль и поехал дальше. Автомобиль отчаянно трясло, он быстро терял мощность. Стрелка, указывающая температуру, зашла за красную черту, из-под капота повалили пар и густой черный дым.
Ричеру осталось сто ярдов. И все. Еще один угол.
Машина проехала пятьдесят ярдов и умерла по центру южного края посадочной полосы. Коробка передач сдохла, или давление масла упало, или вытекла вода, или всё сразу.
Оставшуюся часть пути Ричер пробежал. Поставил последнюю сигнальную шашку и отошел в сторону.
Малиновое сияние в четырех далеко отстающих друг от друга углах было намного ярче всего остального, оно отражалось от снега, собранного в сугробы по краям полосы. Вполне адекватное освещение для пилота в кабине «Боинга». У него не может возникнуть никаких сомнений относительно расположения посадочной полосы. Стоящая в конце ее машина не более опасна, чем ограда на аэродроме.
Осталось две минуты с небольшим.
Готово!
Если не считать того, что Ричер застрял в двух милях от того места, где ему следовало быть, а ночь выдалась слишком холодной для прогулок. И все же Джек почти не сомневался, что ему не потребуется идти пешком. Очень скоро, если он захочет, его подвезут. Может быть, еще до того, как он замерзнет. И это хорошо. Вот только, если исходить из той информации, которой он сейчас обладает, весьма вероятно, что он окажется у каменного здания после того, как туда подъедет Платон. А это Ричера не устраивало. Совсем не устраивало. У него были другие планы.
Что ж, после первого выстрела планы отправляются к дьяволу.
Он вернулся к мертвой машине, оперся о ее бок и стал наблюдать за ночным небом на юге.
Теперь оставалось только ждать.
Через минуту Ричер увидел над горизонтом огни. Как звезды, которые не были звездами. Крошечные точки света мерцали, танцевали и росли. Габаритные огни самолета, который приближался. Ему оставалось пролететь еще десяток миль.
А потом Ричер заметил свет ниже линии горизонта. Желтоватый, не такой яркий, дергающийся, он приближался заметно медленнее. Фары автомобиля. Даже двух, едущих один за другим по извивающейся двухполосной дороге со скоростью около тридцати миль в час. Им оставалось около пяти миль.
Те, кто его подвезут.
Близко, но не так близко, как нужно.
Ричер стоял на холодном ветру, ждал и наблюдал.
Первым прибыл «Боинг». Он возник на горизонте, маленький и беззвучный, но уже в следующее мгновение начал быстро увеличиваться и грохотать. Он летел низко, широко разбросав мощные крылья; оглушительно ревели реактивные двигатели, свет прожекторов ослеплял. Самолет слегка приподнял нос, тележка шасси опустилась, и задние колеса оказались ниже передних, словно когти гигантской хищной птицы, готовой подхватить сломанную машину, так орел уносит овцу. Ричер пригнулся, и «Боинг» пронесся прямо у него над головой, огромный и такой близкий, что еще немного, и его можно было бы коснуться рукой. Воздушная волна и рев едва не опрокинули Ричера на бетон полосы. Он выпрямился и через крышу машины смотрел, как самолет быстро снижается и уверенно опускается на полосу под визг резины; и вот он уже катится по полосе, начинается торможение.
Ричер повернулся и посмотрел на юг.
Машины все еще ехали в его сторону. Они двигались медленно и осторожно, стараясь не повредить шины, но неуклонно приближались — миниатюрный конвой, отлично знающий, куда ему нужно попасть. Лучи фар метались то вправо, то влево, взлетали вверх и опускались вниз. Первая машина оказалась необычным грузовиком с открытой платформой, на которой на встроенной стальной раме лежала большая бухта тяжелого гибкого шланга, дальше виднелся насос, а за ним — барабан с намотанным на него еще одним шлангом. Вторая машина была такого же типа, что и первая, но за кабиной находилась большая белая цистерна и автоподъемник с длинной, сложенной для перевозки стрелой.
Первый грузовик был выкрашен в цвета «Шелл ойл»[39]. На решетке радиатора красовалась надпись: ИСУЗУ[40].
Ричер читал в полицейской сводке: двое служащих украли грузовик с насосом серии «Исузу Н» и грузовик по борьбе с обледенением с коммерческого аэродрома к востоку от Рэпид-сити. Вероятно, их угнали по приказу Платона, чтобы «Боинг 737» можно было заправить из подземного резервуара и улететь в темное ночное небо.
Ричер немного отошел от разбитой машины и стал ждать. Фары первого грузовика высветили его, и машина сбросила скорость, потом водитель включил дальний свет и остановился. На секунду Джек вспомнил о своих темных брюках, шапке цвета хаки и коричневой куртке. Куртка была старой, но выглядела, как у дорожно-патрульной службы. Кроме того, рядом стоял искореженный «Краун вик», словно пытался блокировать взлетную полосу. Только представители закона ездят на таких машинах. Должно быть, парням из Рэпид-сити сказали, что их будет ждать коррумпированный полицейский, потому что грузовик покатил дальше, а его напарник последовал за ним. Ричер поднял руку, частично как приветствие, частично, чтобы они остановились, и уже через минуту оказался в теплой кабине грузовика. Они ехали по посадочной полосе навстречу будущему, которое поджидало Ричера в ее конце.
Было без двадцати семи минут три утра.
Осталось двадцать восемь минут.
«Боинг» подъехал максимально близко к первой линии деревянных домиков. С такого расстояния он выглядел гигантским: огромный самолет, высокий, широкий и длинный, застывший на временном отдыхе посреди пустоши, вздымающийся над тихими строениями, которые его окружали. Он шипел и посвистывал — живое присутствие посреди неподвижного замерзшего ландшафта. Двигатели продолжали работать, красные огни на брюхе пульсировали, передняя дверь была распахнута. Внутри горели огни. Алюминиевая лестница, какими пользуются маляры, шла от кабины до бетонной посадочной полосы. Она выглядела тонкой и жалкой рядом с могучим самолетом.
На земле стояли семь человек. Точнее, шесть мужчин и мальчик. Платона было невозможно ни с кем перепутать. Рост четыре фута и одиннадцать дюймов, но абстрактные цифры не могли передать реальности. Фигура мальчика, но мускулатура, движения и манеры взрослого мужчины. Он не был карликом или уродцем. Конечности, торс и шея были развиты пропорционально. Более всего он походил на уменьшенного на двадцать пять процентов полузащитника из американского футбола. Именно так. Миниатюрный крутой парень. Похожий на игрушку. На вид от сорока до пятидесяти лет, одет в черную куртку на гусином пуху, черную шерстяную шапочку и черные перчатки. Казалось, он сильно замерз.
Сопровождавшие его шестеро мужчин были моложе. Между тридцатью и сорока, одеты так же, как он. Черные крутки, черные шапки, черные перчатки. Латиноамериканцы обычного роста, скорее испанцы, чем индейцы, не высокие и не низкие. Все они выглядели сильно замерзшими.
Грузовик с насосом остановился возле крыла «Боинга», второй — чуть дальше. Оба водителя вышли из кабин. На них холод не произвел особого впечатления. Парни из Рэпид-сити хорошо знакомы с морозами. Оба были в теплых куртках, белые мужчины среднего роста, худые. Таких обычно трудно описать, деревенские корни. Руки, ноги, туловище, голова. Лет тридцати, но выглядят на все сорок. Несколько поколений, проживших на ферме.
Ричер немного задержался в кабине, в тепле, наблюдая за происходящим.
Платон находился внутри круга, состоявшего из шестерых парней. Ричер подумал, что в этом нет никакой необходимости, но, видимо, Платон вел себя так по привычке или из желания подчеркнуть свой статус. Он и шестеро парней были вооружены — на шеях, на нейлоновых ремнях, висели пистолет-пулеметы «Хеклер и Кох» МП5К, черные и жутковатые, с короткими стволами. Обоймы на тридцать патронов. Они гордо выделялись на толстых куртках. Рукояти справа, дула слева. Все семеро были правшами. У всех семерых рюкзаки за плечами. Черный нейлон. Рюкзаки выглядели почти пустыми, лишь на дне лежало что-то тяжелое. Фонарики, решил Ричер. Для работы под землей. И запасные обоймы. Никогда не помешает. Обойма пустеет за две секунды при стрельбе очередями.
Пистолет-пулеметы. Лучшие друзья производителей патронов.
Ричер вылез из кабины грузовика. Парни из Рэпид-сити выглядели нормально, но все семеро мексиканцев дрожали от холода, на лицах застыло выражение полного удивления. Они улетели вечером, зная, что им предстоит попасть в холодное место, но понимать смысл этого слова и ощущать его — оказалось совершенно разными вещами. Оружие Платона слегка подрагивало на груди, потому что все его тело сотрясала дрожь. Он описывал маленькие круги и стучал ногами. Возможно, был чем-то раздражен. Ричеру показалось, что Платон сильно встревожен. На смуглом лице застыла гримаса.
