Впереди снова послышались выстрелы, заглушаемые вновь усилившимся воем ветра. Я побежал в ту сторону, не в силах понять, стреляют двое или один.
Спрыгнув с каменного уступа, я едва не вывихнул лодыжку, но последним усилием удержался на ногах. Толстый слой снега мешал двигаться, и мне казалось, будто я пробираюсь через застывшую патоку.
Наконец я выбрался на каменистую поверхность. Выстрелы прекратились, но я никого не видел.
— Нина?
Ответа не последовало. Развернувшись кругом, я бросился в ту сторону, куда, как мне казалось, она могла уйти.
Я пробежал футов десять, когда неожиданно у меня перехватило дыхание и я оказался на спине, ощущая набившийся в уши снег и упирающийся в позвоночник камень.
Из-за дерева кто-то вышел. Затем чья-то нога наступила мне на грудь. Я судорожно попытался вздохнуть, чувствуя, как резкая боль пронзает спину, и невольно взвыл. Нога надавила сильнее, и в трех футах надо мной появилось лицо.
Короткие волосы, круглые очки.
Это был тот самый парень из ресторана во Фресно. Прижав холодный ствол винтовки к моему лбу, он с силой оперся на нее.
— Привет, ублюдок, — сказал он.
Нина находилась в пятидесяти ярдах от этого места. Она слышала, как кто-то бежал среди деревьев — тот, для кого явно не были препятствием камни, снег и непредсказуемая неровная почва. Вероятно, это Пол, подумала она. Кто бы ни был вместе с ним — люди, о которых они ничего не знали и которых никогда не встречали, но которые тем не менее хотели их убить. Единственным, кто, по ее мнению, мог столь уверенно двигаться в подобных условиях, был Человек прямоходящий.
Она побежала вниз по склону, в ту сторону, откуда донесся звук, стреляя без разбора, и ей показалось, будто внизу промелькнула чья-то фигура. Однако через несколько минут она остановилась, выбившись из сил, и больше ничего не видела и не слышала.
А затем позади нее раздался выстрел.
— Уорд, — прошептала она, снова карабкаясь вверх по склону. Она несколько раз поскользнулась, оцарапав лицо о камни, но не останавливалась.
Парень сильнее надавил стволом мне в лоб.
— Значит, ты его брат, — сказал он. — Тебе повезло тогда, в ресторане. Но сегодня вечер не столь удачный. Похоже, тебе не хватает того, что есть у него. Просто еще один любитель.
Я закашлялся. На большее я просто не был способен.
— Сегодня он тоже умрет, — добавил парень, вдавливая ствол еще сильнее. — Спасибо твоему другу.
— Кому?
— Этому, Зандту. Как, по-твоему, мы узнали, куда идти? Он с нами договорился.
— Он не убивал Дравецкого?
— Босс в порядке. Естественно, твой дружок полагает, что выйдет сухим из воды. Но он здорово ошибается.
Он сильнее наступил мне на грудь, и глаза его блеснули за стеклами очков. Ему явно доставляло удовольствие видеть, что я не могу дышать.
— Так что — прощай, болван. Пора двигаться дальше.
Я увидел, как его палец медленно нажимает на спуск винтовки, и почувствовал, будто земля подо мной превращается в каменную плиту.
Я закрыл глаза, не желая, чтобы лицо этого человека оказалось последним, что я увижу в своей жизни.
Неожиданно где-то совсем близко раздался выстрел, потом еще два, один за другим.
Открыв глаза, я увидел, как парень падает на спину. Я повернул голову, и в моем поле зрения появилась Нина.
Она опустилась на колени рядом со мной.
— Ты цел?
По ее щеке текла кровь.
Я с трудом приподнялся на локтях. Я был цел — по крайней мере, мог двигаться и ощущать боль, что, видимо, означало, что спина у меня не сломана и я могу ходить.
— Что с твоим лицом?
— Не важно. Что он говорил? Он говорил что-нибудь про Джона? Мне показалось, что я слышала его фамилию.
— Нет. Они охотятся за Полом.
Она схватила меня за руку и помогла подняться. Я пошатнулся, едва в силах стоять прямо. Наконец обретя равновесие, несколько раз глубоко вздохнул, упираясь руками в колени.
Когда я выпрямился, Нина стояла над парнем. Где-то впереди раздались три выстрела. Нина не двинулась с места.
— Нина…
— Подожди минуту, — ответила она.
Парень на земле пытался сесть. Из бедра и из затылка у него текла кровь. Движения его были медленными, но он явно хорошо держался. Нина пнула его в бок.
— Это тебе за Монро, — негромко, но жестко сказала она. — Он, конечно, сволочь, но это касается только меня.
— Он дерьмо, — ответил парень.
Голос его едва был отличим от хрипа.
— А кто из нас не дерьмо? — На щеках Нины проступили желваки. — И если ты уже заранее его предупредил, зачем, черт побери, ты убил полицейского?
— На всякий случай. Монро никогда ничего не делал с первого раза.
— Того офицера звали Стив Райан.
— Какая разница? — Он улыбнулся. — Я просто выполнял свою работу.
— Понятно, — кивнула Нина и отвернулась.
А потом снова повернулась к нему и выстрелила ему в голову.
— Это за его жену, — низко наклонившись прямо к его лицу, сказала она.
Патриция сидела, сжавшись в комок, минут десять, когда вдруг наверху послышался звук бегущих ног, а затем треск кустов на краю обрыва, через которые кто-то продирался. Она не знала, что делать — в минуту смертельной опасности все почему-то искренне верят, что, если не шевелиться и не смотреть, монстры тебя не заметят.
Однако она решила все-таки узнать, что там происходит.
Подняв голову, она увидела Смерть, спрыгнувшую прямо в ручей. Несколько мгновений та стояла в нерешительности прямо посреди воды, словно забыв о том, зачем она здесь. Патриции показалось, будто та прикидывает свои шансы на успех.
Затем Смерть большими прыжками понеслась вверх по реке и скрылась за двумя большими деревьями. Впрочем, подумала Патриция, скорее всего, ненадолго.
Обшарив карманы парня, я забрал все патроны, какие нашел. Потом, поняв, что у меня нет никакого желания пользоваться его оружием, бросил все на землю рядом с ним.
— Там что-то случилось, — сказал я.
— Черт, — ответила Нина. — И в самом деле. Я слышала выстрелы.
Мы поспешно вскарабкались туда, откуда пришли. Было холодно, все так же завывал ветер, и я особенно остро чувствовал, что нахожусь очень далеко от дома. Судя по невыносимой боли в правом боку, у меня было сломано несколько ребер. Мы явно зашли намного дальше, чем я мог предположить. Прошло минут пять, прежде чем Нина остановилась, и я увидел кого-то впереди, у вершины хребта.
— Не стреляйте!
Это был Фил.
— Господи, — сказал он. — Вы целы? Что с вами?
— Одного мы прикончили, — сказал я. — А что у тебя?
Молча покачав головой, он повернулся и быстро зашагал назад, туда, где лежал Коннелли. Мы последовали за ним.
— Я пошел следом, — сказал Фил, — но не нашел его. Вдруг он начал откуда-то стрелять и едва не снес мне башку. Я тоже выстрелил, а потом спрятался за большим камнем и попытался пробраться с другой стороны, но наткнулся на обрыв и подумал — черт возьми, вот и все. Мне больше некуда идти, и…
Он цристыженно опустил взгляд.
— Наверное, мне надо было выстрелить чуть раньше, но я этого не сделал. Я никогда прежде не пробовал убивать людей. Я приподнялся, пытаясь найти какой-нибудь другой путь, чтобы вернуться, и тут увидел того, другого.
— Какого другого?
— Не знаю. Он появился из ниоткуда. Я видел его всего секунду. Он сделал вот так, — Фил изобразил, как кто-то поднимает ружье к плечу, — и выстрелил. Всего один раз. Я сразу упал на землю и несколько минут больше ничего не слышал. Тогда я опять высунул голову. Человек с ружьем исчез. А футах в тридцати в стороне от меня лежал его труп.
— Это не ты его застрелил?
— Нет, я же сказал. Но кто-то сделал это вместо меня. Я подошел и посмотрел — всего одна дырка, прямо посреди лба, словно кто-то нарисовал там мишень. Так кто же это, черт побери? Что тут вообще происходит?
— Скорее всего, Джон, — сказал я.
Нина покачала головой.
— Джон — человек сугубо городской. Не могу представить, чтобы он смог подкрасться к кому-то из этих парней и снять его единственным выстрелом. Насколько мне известно, он за всю свою жизнь ни разу не держал в руках охотничьего ружья.
— Тогда кто?
— Человек прямоходящий, — ответила она. — Больше некому. Эти ребята пришли сюда, чтобы убить его, а не нас.
— Не верю. Сперва он позволил бы им убить нас.
— Ты его брат, Уорд.
Я не понимал, какое это может иметь значение.
Добравшись до Коннелли, мы обнаружили, что он стоит на ногах, хотя и прислонившись к дереву.
— Господи, шериф, сядьте, пожалуйста.
— Со мной все в порядке, — ответил он.
— Сэр, при всем моем к вам уважении, вы ошибаетесь, — сказала Нина. — Из вас кровь хлещет, как из заколотой свиньи.
