— Есть у нас к тебе одно предложение, — Гамлет Самвелович пристроил за спиной подушку и откинулся назад. — От которого будет сложно отказаться. Но, вначале я бы хотел послушать про немецкого авторитета из Дрездена. Сева немного поделился твоими былинами. Хотелось бы подробней услышать от тебя. Пей кофе, Студент.
Тимура удивил резкий переход разговора с уральской темы на столицу Саксонии с её уголовным миром. Засекреченный лейтенант милиции готовился совсем к другим вопросам. О работе в пожарной части, например. Всё же система МВД… Или о досуге после закрытия пожарки. Чем он занимался прошедшие восемь месяцев? А тут захотели услышать про немецких уголовников. Ну, что же… Нам есть, что вспомнить, и воспоминания будут приятными сами по себе… Молодость, однако…
Бывший прапорщик начал с драки с местными уголовниками за дрезденским вокзалом, затем перешёл на рассказ о неудавшейся стрелке советских старшеклассников с немецкими пацанами. Под конец подробно рассказал о встрече с местным авторитетом в пригороде Дрездена.
Томившийся в «Крестах» русско-армянский вор слушал внимательно и хохотнул при упоминании о награждении Кантемирова немецкой медалью.
После рассказа помолчал с минуту и спросил:
— Этот немецкий авторитет Ганс — серьёзный человек?
Тимур взял паузу, также как при вопросе о Путилове. Поднял голову и ответил:
— Серьёзный дядя. После того как я вернул нож и дал правильные показания, у наших школьников не было никаких проблем с немецкими пацанами. Потом часто вместе в футбол играли. На пиво.
— Немецкий знаешь?
— Владел разговорным. Стал забывать. Нет практики, — пожал плечами Тимур.
— Будет тебе практика, если согласишься поработать с нами.
— Не понял.
Гамлет Самвелович оторвался от подушки у стены, сел прямо и сказал:
— А теперь, Тимур, слушай меня внимательно. Я же тебе сказал, что мы знаем твою биографию, и нам известно, как ты сюда попал. И не смотря на тяжесть статей, ты скоро спрыгнешь с делюги. Если не на следствии, то на суде точно… И ты, Студент, так и останешься для нас фраером залётным. Ты не наш, — авторитет перечислил доводы, глотнул чая и внимательно посмотрел на молодого арестанта. Кантемиров молчал и слушал. Вор кивнул. — И с точки зрения нашей идеологии, ты, как бывший военный, взявший в руки оружие по контракту, вообще для нас нежелательный человек… Тем более, с юридическим образованием. Тимур, ты никогда не станешь таким как я, или как Сева.
— Да я и не стремлюсь, — удивился собеседник. — Это не моё.
— Тогда что твоё?
— Не знаю, — искренне ответил молодой человек, оказавшийся вдруг залётным фраером, и тяжело вздохнул.
— Вот мы и предлагаем тебе определиться.
— Гамлѐт, при всём уважении — а кто такие мы?
Сейчас вздохнул вор в законе.
— Здесь мы вдвоём, можешь называть меня Гамлет Самвелович. Я хоть и родился в Ленинграде, в основном жил в Ереване и Москве. Там же в столице нашей Родины получил первую судимость и поехал срок мотать… — Вор в законе замолчал и задумался. Видимо, нахлынули воспоминания первых отсидок. Мотнул головой и продолжил, глядя на Тимура: — С развалом страны всё меняется, особенно у вас здесь — в Питере. Вот и прислали меня сюда. А специфика моей жизни такова, что получить тюремный срок — дело несложное. И я здесь вроде как в командировке. Курирую один вопрос между тамбовскими и москвичами. Примерно через месяц выйду…
Хозяин тюремной камеры вновь замолчал, Тимур глотнул кофе и терпеливо ждал. Вор встал, прошёл к холодильнику и вытащил бутылку «Боржоми». Приготовил свободную посуду.
— Будешь?
— Я лучше кофе попью. Соскучился, — ответил гость.
— Мне на сегодня чая хватит. Сердце…, — объяснил уже немолодой мужчина, наполнил стакан минералкой и вернулся на шконку. Тимур знал ещё с посёлка, что вор в законе зачастую играет роль «судьи», разрешая споры между другими заключёнными, и видел, что Гамлѐт отличается от тех же Севы с Захаром властностью и уверенностью в своих словах и действиях. Авторитет просто привык к тому, что все его указания выполняются безоговорочно. Особенно в местах лишения свободы…
Гамлет Самвелович напился, поставил пустой стакан на стол и сказал:
— По поводу нас. Мы люди спокойные, организованные и в чужие дела не суёмся. Захотели в Питере малышевские повоевать с тамбовскими — стреляйте друг друга на здоровье. Только не мешайте нашей работе… — Вор вновь установил подушку за спиной и откинулся назад. — У нас узкая специализация — мы торгуем только одним ходовым товаром с южных окраин когда-то нашей необъятной страны. И город нам в принципе не нужен, нас интересуют только морской порт и граница с Финляндией и Прибалтикой. И ещё нам нужны новые «дороги» в Германии и Испании. Наш товар за границу, оттуда автомобили… Тимур, понимаешь, о чём я говорю?
— Я в университете изучал статьи Уголовного кодекса, по которым дают срок за торговлю этим самым ходовым товаром. Насколько помню — десятка с конфискацией?
— Эта часть первая, а по второй — пятнадцать лет. Тимур, я тебе не предлагаю заняться сбытом героина. Сейчас нам нужны только твои контакты в Дрездене. Кстати, с твоим Гансом связь осталась?
— Номер телефона в записной книжке, которую мусора изъяли. Они там ничего не разберут. У меня шифр.
— Студент, ты прямо как шпион, — улыбнулся авторитет, придвигаясь к столу.
— Гамлет Самвелович, почему я?
— Всё течёт, всё меняется… Наступает новое время, и нам нужны новые люди. А ты, Тимур, с самого начала всё сделал правильно — никого не сдал, хотя вполне мог рассказать про оружие, остался бы на свободе и был бы отчасти прав. Тебя же свои под статьи подставили… И вместо тюремной камеры сидел бы сейчас в каком-нибудь ночном заведении с девочкой и пил бы нормальный кофе. В РУОПЕ показал себя перед тамбовскими. Мы слышали краем уха, что даже у челябинских мусоров оставил о себе приличное мнение — не выёживался и свободы не просил. Вот и подумали про тебя. Опять же — образование, знание языка и местности.
— У меня есть время самому о себе подумать?
— Конечно, Тимур, — авторитет смотрел серьёзно. — Буду ждать ответа ровно сутки. Свои слова передашь через Севу, нечего лишний раз по тюрьме светиться. Откажешься — для тебя никаких последствий не будет. Просто забудешь обо мне и об этом разговоре. А молчать ты умеешь…
— Тебя сложно забыть, — задумчиво произнёс Кантемиров и добавил: — Мне Германия снится…
— Думай, Студент. От себя ещё могу добавить, что после наших разговоров с тем же Вершком твои друзья готовы дать тебе денег. Возместить моральный ущерб, так сказать. И как говорит Захар — уважуха тебе.
— Интересно, — удивился Тимур. — И сколько?
— Пока прозвучала сумма в три тысячи долларов США, — пожал плечами авторитет. — Согласишься быть нашим, могу ещё раз поговорить и увеличить цифру.
— Я подумаю.
— Думай, Студент, думай. И с Молдаванином обязательно поговори, он жулик правильный.
Вор в законе Гамлет Самвелович, со странным псевдонимом Гамлѐт, посмотрел на часы, наклонился и вытащил из-под шконки сумку, покопался в ней и поставил перед собеседником металлическую банку бразильского растворимого кофе.
— Держи от меня.
— Спасибо, Гамлет Самвелович, — искренне ответил Тимур и встал. Такой кофе продавался только на рынках и стоил как две бутылки хорошей водки. И вновь в камере изолятора «Кресты» прозвучало простое человеческое «спасибо». Как на воле…
* * *
Кантемиров долго не мог уснуть. Дали о себе знать несколько выпитых кружек чёрного кофе и взбудораженный мозг после разговора с авторитетным преступником. Вором в законе… Раньше о таких мифических персонажах преступного мира Тимур только слышал и не мог даже предположить в самых смелых фантазиях, что окажется за столом с одним из них. И не где-нибудь, а в тюремной камере «Крестов». И авторитет оказался вполне реальным человеком, вот только очень умным и очень опасным. Надо же, Вершка с Марой на деньги раскрутили. А деньги — это всегда хорошо. Особенно в долларах США…
