мимо людей. Владу стало интересно, чем занимается хозяин столь экстравагантного строения, вызывающего, скорее, скепсис, нежели восхищение. Архитектура дома никак не вязалась с обликом Семена Герасимова — интеллигентного старика с тростью. Что ж, придется придумать безобидный повод и навестить дом с синей крышей. В его жизни в последнее время так мало впечатлений, что лишний раз поговорить с новым человеком, несомненно, пойдет на пользу. События с его друзьями и продюсером ему не хотелось брать в расчет, потому что это касалось и его лично. А все личное никогда не давало ему повода для творчества. Хотя у других писателей, он знал, повороты в личной жизни часто становились толчком к новым сюжетам.
Возвращаясь к своему дому, Влад не заметил за собой слежки и, с облегчением вздохнув, открыл калитку.
Вернувшись за рабочий стол, он первым делом просмотрел почту, пробежался по новостям, затем спустился вниз, чтобы разжечь камин. Объяснять самому себе, зачем ему сейчас понадобился камин, он не стал. Это было просто занятие, требовавшее каких-то физических действий, освобождавших голову от мучительных потуг перед пустым светом на мониторе. Провозившись довольно долго, ему удалось-таки добиться ровного горения, хотя вчера Лиза сделала это за пять минут. Скорее всего, ей не раз приходилось разжигать конкретно этот камин. Кто знает, не исключено, что она какое-то время жила в этом доме со своим ребенком, а потом ей пришлось переехать в город, чтобы быть поближе к клинике. Эту версию он придумал сидя у камина и глядя на веселые язычки пламени. Он сознательно затягивал момент, когда ему придется поднять на второй этаж и продолжить начатую утром работу. Если с утра он еще как-то смог поймать рабочую волну, то теперь он был просто уверен, что работа над образом героя-обидчика не сдвинется с мертвой точки. Возможно, ближе к ночи удастся написать хотя бы пару абзацев, а возможно и до утра ничего не выйдет — на этот счет у него никаких предположений не было. Это состояние слепого котенка, тыкающегося носом в разные углы, но так и не понимающего, где же тарелочка с молоком — его раздражало до крайней степени.
Он не заметил, как задремал под тихое потрескивание поленьев. Проснулся резко, будто от толчка. Разбудила мысль о блондине, следившем за ним. За окном начало смеркаться, и большая гостиная, погруженная в легкий полумрак из-за наглухо сомкнутых жалюзи, стала казаться наполненной тихими звуками и тенями. Некоторое время он, едва дыша, прислушивался, затем, протянув руку к торшеру, щелкнул выключателем. Мягкий теплый свет разлился неясным кругом, еще больше оттеняя черноту углов. Он никак не мог вспомнить, закрывал ли дверь в дом. Скорее всего, закрывал, и сомнение появилось от его неуверенности в себе, от того, что слишком много необъяснимого происходит сейчас вокруг его персоны, и воспаленный мозг вынужденно рождает мысли не только логичные, но и абсурдные. Влад резко поднялся, прошел к двери, по дороге включив большой верхний свет, дернул за ручку и с облегчением выдохнул.
Что могло послужить поводом для слежки за ним — задача из разряда неразрешимой для него. Блондин следит, Настя следит… Чем он провинился перед ними? Действий никаких, только слежка. Но слежка всегда подразумевает цель и смысл. Какой смысл следить за ним, когда его жизнь течет или, точнее, вовсе даже никуда не течет, а стоит на месте. Проснулся, поел, посидел за компьютером, поел, посидел… и так до бесконечности. Скукотища! Если бы ему дали задание следить за подобным типом, он, однозначно, уснул бы прямо во время этой самой слежки. А если серьезно, то очевидным становится то, что укрыться от кого бы то ни было в этом доме, у него не получится.
Заварив в турке кофе, Влад неспешно подливал напиток в крошечную кофейную чашечку по мере того, как он ее выпивал. Не в его правилах было пить кофе из маленькой чашки, но сейчас он видел в этом ритуале особый смысл, помогающий ему занять руки и снять напряжение. Он непременно должен как-то ответить на слежку. Только чем? Мерзкий блондин не выходил у него из головы. Спасибо Петросяну, этот парень заслуживает того, чтобы стать надежным напарником в таком деле. Одна беда — слишком молод. Не мог он позволить себе втягивать в свои передряги Сержа. А без напарника трудно, так трудно, что хочется завыть от бессилия.
Последняя капля кофе была выпита, он сидел, не выпуская маленькую фарфоровую чашечку из рук, поглаживая пальцами ее края и ручку. Сейчас уже ничто не могло его заставить думать о сценарии. Он должен проследить за передвижением блондина… «Что? — воскликнул он тут же вслух. — Ты, Семенов, редкий идиот!» Влад поставил, наконец, чашечку на стол и поднялся. Действительно, более идиотской идеи ему в голову, наверное, еще никогда не приходило. Блондин перемещался след в след за ним. Только успевай оглядываться… Хм, с другой стороны, подумалось ему, это не так уж и плохо. Спасибо Сержу, теперь он знает машину мерзавца и у него появился шанс увидеть слежку издали.
Он подошел к роялю, провел ладонью по глянцевой поверхности и увидел темный след. Придется протереть пыль, домработница к дому не прилагалась. Интересно, кто-то из обитателей дома играл на рояле или покупка была сделана с целью сделать интерьер более гармоничным? Надо будет спросить у Лизы. Тут же вспомнилось сегодняшнее утро, ее суетливые сборы, сосредоточенное выражение лица и плохо скрытое раздражение. Не хватало лишь слов, чтобы он не искал больше встреч с ней. Возможно, что именно это она и хотела сказать, но как всегда тактично промолчала.
Влад присел на стул и открыл крышку. Нажав несколько клавиш, он долго слушал, как угасает звук, словно тихий стон в безмолвном пространстве. Мотнув головой, отгоняя внезапно нахлынувшую меланхолию, Влад захлопнул крышку рояля и вернулся на диван. Полистав контакты в телефоне и отыскав номер Пети Волкова, он нажал вызов. Пока шли гудки, Влад мучительно подбирал слова, чтобы его вопрос не вызвал у оператора никаких подозрений.
— Слушаю, Петрович, — раздался в трубке глухой голос Волкова.
