— Я тебе говорил. Та, что следила за профессором. А та другая, что убегала от нас, была темная.
— У преступников нет проблем с автомобилями. Что тебя удивляет?
— Ты всегда плохо учился.
— Я знаю.
— С какой стати преступники сели в желтую машину?
— Возможно, это было такси.
— Это не было такси. Чему нас учили в академии по маскировке оперативного наблюдения?
— Стив, это тебя учили, а я просто списывал.
— Джек, желтый цвет — самый невозможный. И все, что вокруг него: ни красноватого, ни оранжевого нельзя допускать. Даже мальчишка-лаборант обратил внимание.
— Преступники редко учатся в полицейской академии.
— Темный автомобиль был, а наблюдение вели на желтом?
Капитан подумал… и сам доел хвостик от пирожка.
— Ты хочешь сказать, убийство совершили так грамотно, что мы не можем понять — как, а наблюдение вели слишком по-дилетантски?
— Вот именно.
— Значит, в истории с профессором участвовали разные люди.
— Джек, когда тебе интересно что-нибудь, кроме сладкой жратвы, ты начинаешь соображать.
— Не укоряй меня пустяками. К тому же подумай, почему, стараясь запрятать труп профессора в озеро, они так неряшливо его несли — поваленное деревце, примятые кусты. Они, что, хотели нарочно оставить нам след?
— Это я обо всем должен думать, да?! Ты тут прохлаждаешься в кабинете, деликатесами себя пользуешь, а обо всем должен думать я?!
— Стив, не скандаль, не надо так с руководством. — Капитан обидчиво посмотрел на пустое блюдце. — Пирожок, видите ли, нельзя уже съесть. Что думаешь делать дальше? Не пора ли переходить к арестам?
— Кого прикажешь арестовать?
— Ну, прежде всего, Уоррена. Парень захотел завладеть исследованиями своего патрона, это почти что ясно. А по второму убийству — слугу Карла. Полмиллиона долларов, чем не мотив?
— Все это так не выглядит.
— Мы их отпустим через несколько дней под расписку. Ты же не маленький, знаешь, для верхнего начальства и для прессы нет ничего хуже отсутствия подозреваемых.
— Я не могу просто так заталкивать людей в кутузку.
— Фу ты, чистюля! Хочешь всю жизнь просидеть в лейтенантах? Поезжай и разберись с этим слугой на месте. Раскрути его, жми на уголовное прошлое. Его хозяин убит на прекрасно охраняемой территории. Никто, якобы, ничего не видел и не слышал. Так не бывает, Стив!.. И на обратном пути купи мне, пожалуйста, мороженое.
— Шоколадное, разумеется?
Капитан некоторое время колебался.
— Нет, беленький пломбир с черничной начинкой.
— Глория, вы что-то сказали сегодня за ланчем, а я упустил.
— Что именно, сэр?
— Вот у меня вертится в голове, и не могу вспомнить.
— Мы беседовали о разном.
Лейтенант раздраженно повел головой:
— Что-то было, — он покрутил в воздухе пальцами, — эдакое. И не в первый раз.
— А когда в первый?
— Там, черт возьми, в лесном домике! Тоже мысль ходит рядом, а схватить не могу.
— Вы раньше никогда не ошибались в своей интуиции, сэр.
— А, просто бракоразводный процесс меня измотал, голова дурная. Вы представляете, она унесла все кухонные принадлежности. По-наглому. У меня теперь только ложка, вилка и два ножа.
— В такой ситуации второй нож явно лишний, сэр.
— Нет, второй — самый в доме большой. Это ее намек, что мне теперь остается только зарезаться. Что же вы сказали сегодня за ланчем?..
Их ждали.
Пожилой очень крепкий на вид человек в смокинге с траурным окантованным красной канвой черным бантом. И такие же банты с правой стороны у двух женщин из местной прислуги.
— Ваши полицейские у нас уже были, лейтенант.
— Здравствуйте, — подчеркнуто произнес тот.
Обе женщины тут же сделали ему небольшой ответный поклон, но человек в смокинге никак не отреагировал.
— Вы здесь старший слуга?
— Управляющий виллой. Можете называть меня просто по имени, Карл.
Лейтенант, ничего не ответив, пошел вверх по ступенькам.
Так, вот и этот бассейн.
Он уже все видел на фотографиях: бассейн, плавающий на нем окровавленный с вывороченным, порванным кишечником труп на плотике.
— Ну, и как все это, по-вашему, произошло? — не оглядываясь назад, спросил он.
— Вы меня спрашиваете, сэр?
— Вас, в том числе.
— Мы уже дали показания вашим работникам.
— Могу сделать так, что вы все сейчас отправитесь в управление и будете давать дополнительные показания всю ночь.
Он пошел вдоль бассейна, заставляя прочих двигаться следом.
Прошел еще несколько шагов и повернулся назад: сержант ухмыльнулась ему из-за спин прислуги.
— Ну что, я ведь ясно спросил: как оно было?
Троица продолжала помалкивать.
— Значит так, собирайтесь все и сейчас едем.
— Простите, сэр, женщины работали в доме и не могли ничего видеть и слышать.
— Да? А вы?
— Что, сэр?
— Давно участвуете в телевизионных викторинах?
— Только вчера решил попробовать.
— И как?
— Прошел в финал, он состоится через неделю.
— Через неделю вы будете бороться за десять тысяч долларов, когда по завещанию вам уже принадлежат пятьсот?
— Я не знал об этом снисхождении ко мне хозяина, сэр.
— Думали, он все завещает племяннику?
— Никогда так не думал.
— Что вы замолчали?
— Сэр, это не очень счастливый малый, но он не виноват.
— В смерти дяди?
— Сэр, позвольте вам предложить пройти вон туда дальше, за столик. — Слуга изменил тон, в голосе появилось нечто просительное. — А женщины действительно ничего не знают. Право, лучше их отпустить. — Карл без мимики, но как-то всей своей физиономией показал, что правильнее будет поговорить с ним одним. — Вы что-нибудь выпьете?
Лейтенант немного засомневался…
— Может быть, пива, сэр? У нас очень хорошее, настоящее датское.
— Датское? Я, кажется, вообще его никогда не пробовал.
— Ну, так попробуйте, сэр. А вы, мэм, что будете пить?
— Кока-колу.
— И чашечку хорошего крепкого кофе?
— Спасибо.
………………………………………………………………………………
— У, какая чудесная пена! И густая, как сливки.
— Вкус вам тоже понравится, сэр.
— А вы почему себе ничего не налили?
— Не беспокойтесь. Я просто сяду, если вы не возражаете.
Лейтенант сделал пару глотков и непроизвольно вознес глаза к уже темному небу.
— Наверное, очень дорогое, да?
— Сэр, это богатый дом.
— Так как же могло произойти убийство, Карл? Территория ведь слишком хорошо охраняется.
— Это дьявольщина, вот что я вам скажу.
— В каком смысле?
— Человек не мог этого сделать.
— Карл, вы насмотрелись чего-нибудь вроде «Секретных материалов». В жизни подобное не происходит.
— Вы не знали покойного хозяина, сэр. У него был очень резкий характер. Если бы кто-то посмел без разрешения побеспокоить его, просто приблизиться к бассейну, когда он там отдыхает, он бы очень разгневался. И тут же бы вызвал меня одним нажатием телефонной кнопки. Трубка ведь была рядом.
— А этот племянник?
— Сэр, он ушел на моих глазах. Я видел примерно отсюда. И тут же дал команду охраннику, чтобы машину выпустили. Меньше, чем через тридцать секунд, тот сообщил, что автомобиль с территории выехал.
— Однако вы потом включились в телевикторину и могли чего-то не слышать.
— Сэр, я еще раз скажу, хозяин не стал бы разговаривать, даже появись у бассейна кто-нибудь из прислуги или охранников. Но пусть. А как до него могли добраться на середину бассейна?
— Не на чем было?
— Во-первых. Но если бы кто-то и попытался, хозяин бы дал сигнал. Я проверял телефонную трубку, она в полном порядке. — Он помолчал, а потом очень спокойно добавил: — Вам, разумеется, известно, что в свое время я отбывал срок. И вы должны подумать, что я мог сорганизовать кого-нибудь из своих бывших дружков совершить это убийство. А сам не отвечал на сигналы хозяина. Все ради этих пятисот тысяч долларов.
— Именно такая мысль бродит в голове у моего начальника.
— Естественно. Но давайте подумаем, сэр. Мой годовой оклад составлял шестьдесят тысяч. Плюс медицинское и пенсионное страхование. Кроме того, при очень спокойной работе, я жил здесь на всем готовом, как у Христа за пазухой. Теперь я должен буду все это оставить. И что взамен? Небольшой собственный бизнес, за который я буду каждый день волноваться? Зачем? У меня и без того накапливались хорошие деньги, и не было никакого беспокойства за старость. Хозяин не собирался со мной расставаться. Будь он мной недоволен, не включил бы такую сумму в свое завещание.
— Логично, Карл. Я тоже примерно в этом роде прикидывал.
Сержант посмотрела на них обоих и процитировала:
— Разумный достаток — лучшее средство от преступлений.
