Марион взглянула патронессе прямо в глаза:
— Я не наркоманка. И не беременна. Я просто заболела. И мне нужен отгул.
Катрин Борман откинулась на спинку кресла и скрестила руки на груди:
— Хорошо.
Марион подумала, что ослышалась.
Патронесса принялась что-то писать.
— Вы все еще здесь? — спросила она, не поднимая головы. И сделала досадливо-небрежный жест рукой, словно отгоняя назойливое насекомое: — Ну, идите же, идите…
Марион вышла, не сказав больше ни слова.
Она собрала свои вещи и покинула здание. В метро было уже меньше людей, чем с утра, и выглядели они гораздо более доброжелательными — весело переговаривались и смеялись. Какой-то старик даже уступил ей место. В воздухе пахло свежестью.
Марион задавалась вопросом, как все вокруг могло до такой степени измениться. Или она изменилась?
Она чувствовала себя опустошенной, измотанной. Она многое отдала бы за то, чтобы этот день снова стал обычным, таким как всегда.
На станции «Сен-Мишель» она вышла, чтобы зайти в аптеку. Фармацевт встретил ее улыбкой:
— Добрый день! Чем могу вам помочь?
Марион вынула из сумочки рецепт.
— Что-то не так? — поинтересовался фармацевт. — Вы плачете?
— Все в порядке.
— Вы уверены?
— Мне соринка в глаз попала.
Она положила рецепт на прилавок.
Фармацевт просмотрел его и снова перевел взгляд на Марион:
— Все вот это?
— Да.
— Вы уверены, что вам не нужна помощь?
— Вы мне продадите эти чертовы лекарства или мне придется идти в другую аптеку?
На мгновение фармацевт застыл, затем положил перед ней несколько коробочек с лекарствами.
Марион расплатилась и вышла.
Ни в чем не повинный человек стал жертвой ее плохого настроения. Это несправедливо. Тем более что он не ошибался: она действительно нуждалась в помощи.
Марион достала из сумочки мобильник и набрала номер отца. Автоответчик… Затем выбрала другой номер.
— Кора?
— Ты где?
Марион объяснила.
— Оставайся на месте. Я сейчас подъеду.
Есть подруги, которых вы выбираете потому, что они похожи на вас. Зачастую — даже внешне. Они предпочитают одежду того же стиля, что и вы, им нравятся мужчины того же типа, что и вам, у них общие с вами интересы: дети, экология, спорт, макраме — что угодно. Любая из них — в какой-то степени отражение вас самих. Вы смеетесь одним и тем же шуткам и делитесь похожими секретами. Порой вы даже немного соперничаете с ними.
А есть такие, с которыми у вас нет практически ничего общего.
Невероятные женщины, с которыми вам никогда не пришло бы в голову заговорить. Но уже спустя несколько секунд после знакомства вы понимаете: здесь все сложится.
Кора Шеновиц относилась к второй категории.
Сейчас она припарковала свой «танк» во втором ряду на бульваре Сен-Мишель, напротив веранды кафе, где ждала ее Марион.
Полицейский заметил это в ту же секунду и вынул из кармана свою книжицу штрафных квитанций. Кора вышла из машины и захлопнула дверцу. Полицейский приблизился. То ли он был слишком маленького роста, то ли дело было в Коре — ее рост составлял метр восемьдесят пять сантиметров, — но рядом с ней он выглядел жалко, несмотря на униформу.
— Вы не можете здесь оставаться, — проскулил он.
Кора, которая работала в частной службе скорой помощи, взялась двумя пальцами за отворот своего белого халата, затем указала пальцем на мигалку на крыше машины:
— Срочный вызов. Я должна забрать отсюда пациента.
— Вы припарковались во втором ряду. Вы должны отъехать на спецстоянку для автомобилей срочных служб.
Кора грозно расправила плечи.
Полицейский, кажется, стал еще ниже ростом.
— Еще чего! Я буду разъезжать с одной стоянки на другую, а пациент тем временем умрет? Этого вы хотите? Тогда сообщите мне ваше имя и номер служебного удостоверения. Я передам эти данные родственникам пациента, которые начнут против вас судебный процесс.
Полицейский в нерешительности застыл на месте. Кора помахала рукой Марион и сделала приглашающий жест, указав на пассажирское сиденье.
— Разве она не должна сесть сзади? — удивился полицейский.
— Нет, по новым правилам безопасности пациент должен быть у меня на виду.
— Ах, вот как?
— Именно так. А вам бы я посоветовала сделать что-нибудь полезное, вместо того чтобы изображать супермена. Остановите ненадолго движение, когда мы будем отъезжать. Здесь какой-то ад.
Полицейский повиновался без единого слова.
Кора не без труда втиснула всю свою массу между водительским сиденьем и рулем, затем обхватила Марион за шею, притянула к себе и звонко чмокнула в щеку.
— Добро пожаловать на борт, дорогая.
Автомобиль влился в поток машин, хотя при таких габаритах вернее было бы сказать, что он возвышался над ними, как военный корабль. Марион указала на защищенную металлическими полосами приборную панель:
— Что за машина?
— «Хаммер». Мой рабочий транспорт. Да, ты ведь его еще не видела. Ну и как тебе?
— Надо же, «хаммеры» теперь переделывают в машины скорой помощи?
Кора пожала плечами:
— Ну да, это и в самом деле необычно, но с тех пор, как такие машины появись в сериалах «Скорая помощь» и «Эксперты», наши пациенты от них в восторге. А поскольку частных служб вроде нашей пруд пруди, маленький плюс не помешает.
Марион подумала, что этот «плюс» весьма немаленький, но решила не спорить.
Кора извлекла откуда-то из завалов на заднем сиденье упаковку сэндвичей.
— Хочешь? — обратилась она к Марион. — Сама их приготовила сегодня утром. Сладко-соленые. Только из натуральных продуктов.
Кулинарные темы, так же как и обмен пословицами, были для них чем-то вроде ритуала.
— Нет, спасибо.
— Ладно, тогда расслабься и приди в себя. По дороге все мне расскажешь.
— Ты не хочешь остановиться? Или у тебя вызов?
— Нет. Но жизнь — как велосипед: если остановишься — упадешь. Поэтому нужно всегда быть в движении. Кажется, это сказал Эйнштейн. Ну, так что у тебя стряслось?
И Марион начала рассказ.
Она подробно изложила весь вчерашний разговор в «Фейсбуке» с каким-то психом — это слово не казалось ей сильным преувеличением. Однако обо всем, что касалось Натана Чесса, и о своем прошлом студентки медицинского факультета предпочла умолчать. К этому она еще была не готова.
Когда она закончила, Кора спросила:
— Как, ты говоришь, называл себя этот тип?
— Троянец.
— Похоже на имя персонажа какой-то компьютерной игры. Мой бывший парень дни и ночи напролет играл в эти игры.
— По-моему, это ужасно.
— По-моему, тоже. Но вдруг этот Троянец на самом деле маленький, лысый, с огромными нелепыми усами? Такое тебе не приходило в голову?
Марион улыбнулась:
— А ты что сделала бы на моем месте? Думаешь, стоит позвонить в полицию?
— Само собой. Хотя, с другой стороны, он ведь тебе не угрожал.
— Что правда, то правда.
— Ты потратишь кучу времени и нервов, оформляя заявление, а потом копы со спокойной совестью уберут его в долгий ящик.
Марион перевела взгляд на дорогу:
— Тогда, по крайней мере, я переведу свой телефонный номер из общего доступа в ограниченный и сменю имейл.
— А еще лучше — как следует подумай, кто бы это мог быть.
Марион повернулась к Коре:
— Ты думаешь, это кто-то из моих знакомых?
— Ну, по крайней мере, это не самая идиотская версия.
— Да?.. Ну и кто бы это мог быть?
— Я не знаю подробностей твоей личной жизни, но, например, незадачливый поклонник, получивший от ворот поворот, или кредитор, или тайный конкурент на работе…
Марион покачала головой:
— Нет, не думаю.
— Почему?
— Мое существование — это абсолютно ровная и гладкая пустыня. У меня нет ни денег, ни долгов, ни поклонников. К концу рабочего дня я полностью выматываюсь и сразу же еду домой, где меня ждут только кот и пустой холодильник. Я — идеальная Бриджит Джонс. У меня просто нет времени на то, чтобы обзавестись врагами — даже при всем желании.
— И все же не торопись сбрасывать эту версию со счетов. В любом случае, должна быть какая-то причина.
Разговор продолжался до тех пор, пока Кора не остановила машину возле дома Марион.
— Я заканчиваю работу в восемь вечера, — сказала Кора. — Ты как, не боишься остаться одна дома? Могу сегодня у тебя переночевать, если хочешь.
— Даже не знаю… Да, наверно… Так мне будет спокойнее.
На прощание Кора крепко стиснула подругу в объятиях.
— Отлично! — произнесла она бодрым тоном. — К тому же, по правде говоря, мне тоже не очень-то хочется сегодня возвращаться в пустую квартиру и сидеть там в одиночестве… Пока еще это слишком тяжело.
